Евгения Лыгина - Лия Кирсанова и диадема Четырёх стихий (СИ)

— О Боже! Какого пса ты здесь делаешь?! — ло поинтересовалась она.

Линка ещё никак не могла стабилизироваться дыхание, а потому ругаться, плеваться она оставила на потом.

— В гости приехала, — пожала я плечами. Ругаться с ней мне не хотелось.

— Да? А вот мама сказала, что ты решила вернуться. И где же тебя носило? Ночевала на Московском вокзале? Попрошайничала?

— Ты и вправду хочешь знать? — скрестила я руки на груди.

Когда мы с Линкой оказывались наедине, я наглела по полной программе.

— Ушла из дому. Меня подобрал один красивый миллиардер (ему вроде лет двадцать), он попросил с ним остаться. После ему нужно было уехать, а я решила не ждать его в особняке (шестиэтажного!), и пришла к вам, — выпалила я.

Если быть честной, то я сама с трудом верила, что сейчас сказала. Когда я так нагло вру, Милан краснеет как помидор, и говорит: «Лилька! Так паршиво врать могу только я!»

— Врать ты никогда не умела, — покачала головой Линка. — Я не верю, чтобы на тебя посмотрел хоть один мальчик!

Линке я быстро наскучила. Она закрыла балкон, и занавесила штору. Что она дальше делала, я не видела. Оно собственно мне не важно. Я всего несколько часов нахожусь у Лариных, но мне уже надоело. Как я прожила здесь шестнадцать лет? Так грустно, когда ты зависишь от кого-то. Охота быть независимым, свободным!..

Я легла спать. Ночь была тёплой. Несмотря на это, я хорошенько укуталась. Мне иной раз кажется, что Ларины специально не утепляют лоджию. Даже спустя год, они палец о палец не ударили! Такое ощущение, будто они меня ждали.

Проспала я до обеда. Благо сейчас каникулы в школе, а то бы пришлось топать туда. Солнечные лучи прорывались через стекло, освещая лоджию. Зевнув, и одновременно подтянувшись, я решила прогуляться.

Я помнила, что Ларины прячут запасной ключ под ковром в прихожей. Я вытащила его оттуда, и спокойно отправилась на прогулку. Лариных дома не было. Я очень сильно удивилась, что Линка дверь балкона открыла.

Ласковый летний ветерок прикоснулся к коже. Я вдохнула полную грудь воздуха. А машин-то машин! Такое ощущение, будто на работу никто не пошёл. Я так редко выходила на улицу, пока жила у Лариных. Школа — дом, дом — школа. Хотя квартиру дяди Сергея и тёти Анфисы я с трудом могу назвать домом…

За размышлениями, я не заметила, как оказалась на площади Минина и Пожарского у фонтана. На дне фонтана лежали монеты… причём очень много! Казалось, что никто не спешит их вылавливать, но и никто не пытался обчистить! Хм, странно! В радиусе пяти метров никого нет!

Я осмотрела фонтан. Уж очень мне понравился дизайн. Я провела пальцами по рисункам на фонтане. Вдруг я почувствовала что-то мягкое. Внимательно осмотрев рисунок, я стала осторожно вдавливать его.

Фонтан зашевелился. Я же сделала два шага назад. Вглубь уходила лестница. Оглядевшись по сторонам, я заметила, что народ даже не оглянулся в мою сторону. Будто им было всё равно… или просто они ничего не заметили…

Я стала спускаться вниз. Было темно. Взмахнув рукой с сафиритом, я осветила небольшое пространство. Сам сафирит не погас, а продолжал исполнять роль освещения. Я спустилась. Коридор был выложен из кирпича. Выход позади меня закрылся. Я обернулась. Позади меня стало темно. Под ногами была вода. Чувствовалась влажность.

По стенам вились растения, и струилась вода. Коридор и не думал кончаться. М-да, так можно и всю жизнь пробродить! Однако по левую сторону я увидела очертания двери. В стене не было дверной ручки. Я внимательно осмотрела очертания двери. На одном из кирпичей, я обнаружила два символа. Что это за язык — я не знала. Я попробовала нажать на этот кирпич. Он послушался. Дверь со скрежетом открылась. «И что делать? Есть вариант продолжить путь по коридору, хотя есть вероятность, что я буду очень долго бродить. Но могу войти в эту дверь, и посмотреть, что там», — закусив губу, подумала я.

Было принято решение войти внутрь. На этот раз было светло. Горели факелы, освещая помещение. Дверь за мной закрылась. Всерьёз начала задумываться над своей нервной системой…

Ого! Огромные кучи золота! Чего здесь только нет: и драгоценные камни, и золото, серебро, украшения! Я невольно почувствовала себя пиратом. Будто я нашла клад, и теперь думаю: куда бы его спрятать, чтобы никто не посмел посягнуть на него?

Я шла по тропке, отделяющую правую сторону от левой. Всё сияет! Мне захотелось порыться во всём этом… Я опустилась на колени и коснулась сокровищ. Ничего не произошло. Честно говоря, было ощущение, что что-то должно произойти. Запустив пальцы в сокровища, я ощутила холод. Это был не холод металла…

Любопытство взяло верх, и я стала копаться в сокровищах, что-то ища. Что именно — не знаю. Показался кончик какого-то украшения. Ещё несколько секунд, и в руках я держала диадему. Она сверкала, как звёзды на небосводе. Оправа была сделана из золота, усыпанная драгоценными камнями. Диадему окутал яркий белый свет. Когда свечение пропало, я не обнаружила диадемы. Словно она испарилась! Я огляделась по сторонам, но ничего не изменилось.

Пожав плечами, я стряхнула с себя остатки сокровищ, и отправилась искать выход. Сокровищница оказалась не такой уж и большой. Вышла я на Мытном рынке из полуразрушенного здания. М-да, далековато меня занесло!

До дому я бежала. Спустя минут пять пришёл дядя Сергей. А я уже была на лоджии.

Коридоры Амарансеса опустели. Даже трудно представить, что недавно они были полны студентами. Сейчас по ним ходят преподаватели. Ещё чаще — Устин. Завуч в очередной раз прогуливался по коридорам Академии. Ему было тоскливо. Ещё бы! Некого проклястьили сглазить. Устин тяжко вздохнул и продолжил свой обход.

Он с надеждой заглядывал в комнаты, надеясь выловить заблудившегося студента. Однако поиск не давал результатов. Конечно, в Академии были старшекурсники, но их нельзя было трогать. Более опытных студентов-магов Аксен не стал отправлять к анимашам.

Устин направился в кабинет Аксена, где его ждали. Завуч глубоко вздохнул и вошёл. В кабинете находились: Аксен, доцент кафедры травничества Алфёрова, Дарина, Рината, и Мирон Всевидящий.

— А, Устин! Мы тебя как раз ждём! — улыбнулся профессор Салганцев.

Устин поморщился, будто съел лимон. Завуч облокотился о стену. Было видно, что он не рад всему этому сборищу. Эх, сейчас бы проклясть пять-десять студентов!..

— Ты нашёл её? — сразу спросила Евгения Андреевна.

— Нет. Кто-то уже побывал до меня, — неохотно ответил завуч.

— Не стоило ждать столько времени! Я почему-то…

— Подожди Жень, — осадил её Аксен. — Устин, расскажи: что ты видел?