Александра Христова - Мертвое солнце

— Сын, тебе предложено после окончания ВУЗа устроиться к нам в отдел. Так что можешь считать, что работой ты уже обеспечен.

— А что, у Мистика получилось что-то толковое? — хлопнув ресницами, поинтересовалась Настя. Я нахмурился. Сестра никогда не одобряла мои увлечения, считая их глупыми и бесполезными для современной жизни. А я не понимал, что хорошего можно найти в ночных клубах, столь трепетно любимых ею, кроме грохота, ошибочно именуемого музыкой, выпивки и головной боли. «Хорошую компанию!» — обычно отвечает на это сестренка. Ну-ну…

— Еще как! — хмыкнул отец. — Столь подробно расписанного плана, даже если не смотреть на допущенные ошибки, никак нельзя было ожидать от школьника. Начальство пришло в восторг.

Я надулся от гордости. Знай наших!

…Отдельно на стеллажах стояли словари и учебники по иностранным языкам. Английский, немецкий, итальянский, санскрит, японский, латынь… Это, пожалуй, единственные книги, которые я позволил хранить здесь своей сестренке. У нее всегда были огромные успехи в изучении иностранных языков — потому она и работает переводчиком в элитной корпорации, часто уезжая за границу. А я… Я же мог только завистливо вздыхать и с тихой ненавистью коситься на учебник немецкого, упорно изучаемого мной в школе. Немецкий язык я изучал уже семь лет, и, как шутила Настя, был «счет пять-два», то есть, я более-менее знал программу за два первых года — а пять лет выезжал на одной удаче и списывании у более успешных в изучении столь коварного предмета приятелей…

Тяжело вздохнув, я плюхнулся на диван и нашарил пульт от музыкального центра. Тыкнул кнопку, выбирая песню наугад, закрыл глаза и откинулся на спинку дивана. Агрегат немного пожужжал, выбирая мелодию, потом из динамиков раздалась песня моей любимой «Мельницы». Немного послушав тихую музыку, я потянулся к пакету — интересно же, что мне подсунул Леша. Нет, я знаю, что гадость мне он не подкинет, но порой попадаются такие книги… Например, однажды Леша вручил мне тоненькую брошюрку «По дороге в нирвану». И все бы ничего, но книжка была весьма… откровенного содержания. Похихикав над ней, я забросил ее за шкаф. А через пару недель Насте взбрело в голову сделать генеральную уборку. Разумеется, она наткнулась на данную… макулатуру, а я потом месяц сидел без карманных денег. Как сказал отец: «Чтобы всякую пакость не покупал». С тех пор я тщательно проверяю все, что Леша мне подсовывает, и подозрительные книжки стараюсь убирать подальше, чтобы потом вернуть обратно. Обычно Леша ворчит, но книги принимает, даже не смотря на то, что это, вроде как, запрещено правилами.

Та-ак, посмотрим… Угу… Ага… А это я уже читал… О, а вот это весьма интересная книга, мне ее уже давно советовали… Ладно, на неделю мне хватит, а дальше посмотрим.

Я закрыл глаза и откинулся на спинку дивана. Спа-ать хочу…

Перед закрытыми глазами возникло видение — огромный замок, сложенный из черного камня. Ночь. Стены освещают три огромные разноцветные — бледно-красная, золотая и серебристая — луны, бросая яркие блики на широкую реку, текущую неподалеку. Из окон замка видны огни — там пируют. Слышна веселая музыка. Но это все далеко — а здесь, на пустынной дороге, тишина…

…Тихий цокот копыт. Из-за поворота выезжают два всадника. Один — точнее, одна: капюшон плаща немного сполз, открывая красивое женское лицо в обрамлении угольно-черных волос — сидит на великолепном вороном коне. Второй же… Его конь как будто соткан из лучей всех трех лун — такое яркое серебристое мерцание исходило от него. Конь словно плыл над землей, совершенно не тревожа всадника…

…Вслед за всадником на лунном коне тянется шлейф из ярко блестящих снежинок. Они закручиваются вихрем вокруг его накрытой капюшоном головы, и кажется, что у всадника действительно ледяная корона…

…Тишина тянется вслед за ним, и вскоре накрывает замок. Огни гаснут, музыка стихает. Всадники останавливаются. Женщина оборачивается и что-то тихо говорит, протягивая своему спутнику тонкую цепочку, на которой висит прозрачная капелька. В свете лун она нестерпимо сверкает, словно бриллиант. Всадник кланяется и берет цепочку из руки женщины. Та печально улыбается, кивает и, развернув коня, бесшумно несется в сторону замка. Резкий порыв ветра сбрасывает капюшон и с головы всадника. Невероятно длинные белоснежные волосы, отливающие серебром, не скрепленные ничем, плещутся по ветру. На них оседают снежинки, образуя корону. Корону ледяного короля…

…Всадник оборачивается, и я понимаю, что у него мое лицо. Почти такое же, как сейчас, но глаза… В ярко-синих глазах отражались века прожитой жизни. Века, полные одиночества…

…Мужчина мягко улыбается, глядя мне в глаза, и протягивает руку, в которой тут же возникает бокал, наполненный… лунным светом? Да, именно им. Глядя на меня, он неспешно поднимает бокал, как бы салютуя, выпивает напиток и разжимает пальцы. Бокал тут же расплывается, обращаясь в вихрь снежинок и присоединяясь к танцу других. Это не страшно, это так красиво…

…Мужчина ласково улыбается, словно подбадривая меня, и разворачивает коня. Одна из лун, сверкнув особенно ярко, словно открывает перед ним серебряную дорогу, сотканную из собственного света. Мужчина направляет коня на нее и через секунду рассыпается ворохом искр, с невероятной скоростью устремившихся прочь по дороге. До меня донесся тихий смех…

Фффууу, приснится же такое!

Я подскочил от громкой трели звонка и поглядел на часы. Пять часов! Значит, это Настя!

Потряс головой, изгоняя тем самым остатки сна, убавил звук проигрывателя, на этот раз воспроизводившего что-то из классики, и пошел к двери. Если сестре не открыть дверь сразу, то она потом всех доведет своими придирками по поводу скорости. Она как бронепоезд — ее ничто не остановит! Слава богу, у нее есть жених. Через два месяца у нее свадьба — и она, наконец, съедет из квартиры и не станет больше доставать меня по утрам!

Настя — «жаворонок», причем, жаворонок по утрам гиперактивный, тогда как я ярко выраженная «сова». Лучше всего мне думается после полуночи, а сестренка в десять уже зевает. И у нее хватает наглости будить меня в шесть утра! Помнится, из-за этого мы как-то раз даже подрались, и я, вроде как, отстоял свою точку зрения, но потом сестренка заручилась поддержкой родителей… Теперь по утрам меня ходит будить вся семья… Эх, нет в жизни справедливости. Или я уже это упоминал?..

— Иду! — крикнул я, подходя к двери. Распахнув дверь, я тут же отскочил в сторону. Вовремя — полный чемодан пролетел мимо. «Первый пошел», — мысленно хихикнул я.