Елена Кулик - Судьба или проклятье

Пока Рокер с Сашкой возвращались к себе домой, и обсуждали по дороге сложившуюся обстановку, Игорь уже несколько минут стоял возле таких знакомых дверей и не решался позвонить.

Он весь день заваливал себя работой, чтобы не думать об Ирэн. Но когда пришел вечер, то Игорь понял, что никто и ничто не сможет удержать его, он должен ее увидеть, поговорить с ней, и никакие доводы и уговоры Лешки на него не подействовали, а вот сейчас он стоит перед ее дверями и не может поднять руку, чтобы нажать звонок.

Сколько он так стоял, Игорь и сам не знал, и сколько бы он так еще простоял, если бы дверь соседней квартиры не открылась и на пороге не показалась Светлана Сергеевна, соседка, у которой Стаурус когда-то снимал квартиру.

— Игорь, давно тебя не было видно. А что Ирочка уже вернулась?

— Добрый вечер Светлана Сергеевна. Да, Ирэн приехала, — Игорь старался не выдать своего замешательства.

— Так чего же ты мнешься под дверью или она не пускает? — хитро прищурилась женщина.

— Да, я только подошел и еще не успел…

— А, ну-ну…. Передавай Ирочке привет и скажи, пусть завтра заглянет ко мне, если у нее будет время, ладно?

— Да, конечно, — и под насмешливым взглядом соседки, Игорь все же нажал на кнопку звонка. Ирэн открыла дверь как раз тогда, когда соседка закрыла свою со словами: "не буду мешать молодым".

— Игорь?

— Привет.

Они смотрели друг на друга и ничего не могли сказать. Смотрели и старались узнать заново, разглядеть то, что казалось, было забыто и стерлось из памяти за эти два таких долгих месяца.

Игорь успел побриться, переодеться и даже заскочил в парикмахерскую, пытаясь привести себя в более-менее приличный вид. Но Ирэн видела, каким бледным и осунувшимся было его лицо, каким странным огнем горели его глаза, и как крепко и упрямо были сжаты его губы. А он, не отрываясь, разглядывал любимое лицо и видел, темные круги под глазами, грусть и боль в которых, хоть и была запрятана достаточно глубоко, но все равно оставались видны ее четкие следы. Она похудела, стала еще тоньше и стройнее, от чего выглядела совсем молодой и хрупкой. Игорю захотелось прижать ее к своей груди и закрыть от всех бед и напастей. Его желание было так велико, что он еле сдержал этот порыв.

— Что же мы в дверях стоим, проходи, — Ирэн, казалось, уже отошла от шока и неожиданности, и впустила Игоря внутрь. — Я как раз чай собралась пить, составишь компанию? — она улыбалась, но глаза были настороженными и серьезными.

Игорь открыто улыбнулся, и смог только кивнуть в ответ.

Ирэн быстро пошла на кухню, и хоть и не слышала, но знала, что Игорь идет прямо за ней, поэтому, не оглядываясь, она тихо сказала:

— Спасибо тебе, что присмотрел за моей квартирой. Я думала, что тут все грязью и пылью заросло за два месяца, а все было очень чисто и свежо. Спасибо, — она все-таки оглянулась и тепло улыбнулась ему.

— Да, ладно. Немного девочек напряг, они и убирали два раза в неделю, — голос Игоря был хриплым и тихим.

Не мог же он признаться, что это он сам приходил и убирал в ее квартире. Сначала каждый день, потом заставил себя приходить только два раза в неделю. Он не мог доверить это никому, и не мог позволить, чтобы кто-то чужой трогал ее вещи. Он сам часто открывал ее платяной шкаф и дышал воздухом, все еще наполненным тонким ароматом ее тела и духов. И мог так простоять несколько часов подряд. Как он мог рассказать ей, что открывал ее комод и как последний фетишист, перебирал ее нижнее белье, пытаясь вспомнить и представить, как это на ней смотрелось. Он часами стоял возле книжного шкафа, проводя руками по корешкам книг, к которым прикасались ее руки. С трепетом и дрожью он открывал ее ноутбук, и нежно гладил клавиши, вспоминая, как же быстро ее пальцы бегали по ним. Как он мог объяснить ей, с какой любовью и как тщательно он выбирал продукты, стараясь заполнить холодильник, на случай ее внезапного возвращения. Как он мечтал, перемывая на кухне ее посуду снова и снова, услышать ее смех, который всегда раньше доносился из комнаты, где она читала его романы и требовала кофе за свою "нервную" работу.

И вот сейчас он смотрел, как она суетится и варит кофе, при этом ее руки слегка дрожат, а на щеках горит легкий румянец смущения.

— Ирэн, я в ванную, можно?

— Конечно, — сколько облегчения было в ее голосе. Он дал ей время чуть прийти в себя, да и самому успокоиться было просто необходимо. В его горле пересохло, и язык не хотел шевелиться, а мысли никак не складывались в слова и предложения.

Ирэн поставила турку на плиту и повернулась к окну, переводя дыхание и успокаиваясь. На улице было уже довольно темно, и ночь совсем опустилась на такой родной и любимый двор. Сколько лет она наблюдала из этого окна смену времен года и суток. Сначала она подставляла небольшой стульчик и наблюдала, как ее белобрысый рыцарь Женька играл в футбол с другими пацанами. Потом видела, как он ждал ее, нервно расхаживая по двору, чтобы проводить в школу, а она торопила маму с завтраком и бежала к другу рассказать очередной свой сон, или "серьезную" девичью проблему, или пожаловаться на дураков — мальчишек.

Зажегся фонарь возле стоянки, и Ирэн смогла рассмотреть бетонные выщербленные плиты, которые соединяли стоянку и ее парадное. Она улыбнулась, вспоминая, как первый раз там встретилась со Стаурусом. Тогда еще шел очень сильный дождь, и она так торопилась, что почти снесла его, усадив в грязь. А он мокрый и грязный выглядел настолько сексуально и притягательно, что ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она смотрела в окно и улыбалась тепло и нежно своим воспоминаниям.

Игоря она почувствовала за своей спиной не сразу, и когда посмотрела на стекло, то заметила, каким взглядом он разглядывал ее отражение в окне. Он остановился на расстоянии ближе, чем встал бы друг и дальше, чем мог стоять возлюбленный. Ирэн смотрела на его отражение в темном стекле и понимала, что сделать шаг вперед он уже не может, а назад — не хочет, так и оставаясь между другом и бывшим возлюбленным.

Ирэн боялась пошевелиться и сделать хоть какое-то движение, так и продолжала наблюдать, как он борется сам с собою. Но тут закипел кофе, окрашивая коричневым цветом поверхность идеально чистой и белой плиты.

— Вот, черт, извини. Тут так чисто было, вот же я растяпа. Ну почему он у меня всегда сбегает, — Ирэн резко отодвинула Игоря и бросилась к плите, но не успела. Игорь уже держал турку за металлическую ручку, не боясь обжечься. Другой рукой он достал из навесного шкафа сразу две чашки, и также молча и быстро, разлил в них кофе и перенес чашки на стол.

— В холодильнике торт есть, ты видела, твой любимый, — он старался не смотреть на нее.