Эльберд Гаглоев - Во славу Блистательного Дома

– Придется рискнуть. Возьмем шарабан, – кивнул я в сторону многочисленных экипажей, снующих по улице. – И поедем.

– Наемники не ездят в экипажах, – подал голос Граик. И все-то он знает.

– А мы не наемники. Ты браннер из Земли Сагат’Ат. А мы – твой гоард.

– Браннеры ездят верхом.

Я хмыкнул.

– Граик, друг мой, покажи мне хоть одного столь рискового городского стражника, который полезет с таким вопросом к браннеру. Тем более, так шикарно одетому.

– А коса?

– Что коса?

– Браннеры бреют голову, а оставшийся клок заплетают в косу, – пояснил он мне, темному, кокетливо встряхнув буйной черной шевелюрой.

– А ты у нас оригинал. Будет браннер нисходить до объяснений со стражей. – Знал я про этих буйных забияк только понаслышке, но анекдотов об их гипертрофированном высокомерии наслушался. – Отмашемся, – легкомысленно махнул я рукой.

– Согласен, – обреченно кивнул головой Граик. – Буду браннером.

И вдруг породистое лицо его несколько оживилось. Я обернулся.

К столу нашему двигалось совершенно чудесное видение. Облако белоснежных волос, смазливое томное личико, полупрозрачное одеяние голубого струящегося шелка очень кокетливо обнажает длинные загорелые ножки приятнейших очертаний. Рядом вторая. Смешливая кошачья физиономия, лукавые зеленые глазищи, буклированная ткань перчаткой облегает невысокую ладную фигурку. Гости.

– Сколь суровы и мужественны лица этих достойных яров. Может быть, танец сотрет с них печать озабоченности. Как ты думаешь, Ярика, – приятным нетрезвым голосом спросила первая. Нескромно раздела всех по очереди взглядом. Оценила. Остановила взгляд на Граике. В своей усыпанной каменьями одежде он даже среди здешнего великолепия выглядел вызывающе.

– Мне нравится аристократ, – наконец объявила она результаты исследования.

– А мне вот тот, малипусенький, – указала ее подруга на Баргула. Баргул покраснел.

– Сагат. Браннер, – представился вставший Граик. Молодец. Сразу в легенду вживаться начал. А барышня ему, похоже, понравилась. Шею раздул. Орлом смотрит. Руку протянул. Неторопливо. Величественно так. Голову склонил. – Прошу принять мое приглашение на тур.

В ответ лукаво блеснули голубые глазищи.

– Отказать столь бравому и отважному браннеру... – и еще один взгляд. Добивающий.

Граик явно поплыл, больно уж хороша оказалась чертовка. А еще говорят, сильный пол, сильный пол. В две секунды сделала. Как пацана. Я собрался напрячься, но по здравом размышлении – визит наш случился совсем незапланированным. А врубить сразу машину поиска, всегда на начальных этапах весьма-таки неразворотливую, накинуть сеть на весь город... Очень слабореально. Разве что подстава местных гангстеров. Но вот их я, по зрелом размышлении, не очень боялся. Не та весовая категория. Не по зубам, так сказать, рыбка. Все это я перемалывал, глядя на спины удаляющейся парочки. Честно говоря, не на спины и не на обоих. Высокие каблуки умеющей женщине придают некую соблазнительную неуверенность в походке, которая удивительным образом отражается на амплитуде движений средней части ее организма. Барышня искусством перемещения на каблуках владела в высшей степени, да и средняя ее часть заслуживала всяческого внимания.

– Ну что, узкоглазенький, пойдем, потанцуем.

Вторая швырнула Баргулу столь откровенно провоцирующий взгляд, что я испугался, как бы буйный сын степей не потащил ее сразу в тень. Но нет. Круг общения Баргулу попался хороший. И частнособственнические инстинкты смирять он научился. А заодно и манер соответствующих поднабрался. Вскочил. Ножкой шаркнул. Ручку протянул.

– Почту за честь.

Зеленые глаза мазнули по нему уже как-то раздумчиво.

– Смешной ты. С виду степной, а манеры конта.

И тут Баргул выдал:

– Такая красота любого сделает галантным.

Я чуть вином не подавился. А тинэйджер уже и ручку колесом согнул и девушке подсунул. Та совсем удивленно головкой покачала, орла нашего кривоногого подхватила и танцевать повела. Я смотрел им вслед, и подозрения уверенно возвращались на место. Платье приятно облегало фигурку, изящную, спортивную, уверенно демонстрируя соблазнительные изгибы молодого тела. А червячок ковырялся. С такой прихватистой упругостью ходили умелые рукопашники. По молодости. Это потом показная ловкость спрячется, а пока готовность сорваться в прыжок сквозила в каждом движении. Тревожно мне стало. Пора было отсюда убираться.

Оглядел я остатки своего воинства. Тиваса посылать на поиски транспорта казалось рискованным. Хамыца – опасным. Он ведь вполне мог воспринять идею оплатить услуги негативно, что привело бы к последствиям фатального характера. Придется идти самому. Сложным мероприятие не представлялось. Что я, мотор тормознуть не смогу? Тем более что экипажей разнообразных конструкций и разной степени разукрашенности по проглядывавшей меж деревьев ярко освещенной улице перемещалось великое множество.

– Хамыц, брат мой, ты тут присматривай, а то Граик наш одет очень богато. Как бы жадность людскую не пробудить.

Тот в ответ белозубо ухмыльнулся. Не боись, типа, отец-командир. И по рукоятке меча так многозначительно щелкнул. Жаль мне стало возможных злоумышленников.

А вот Тивас меня определенно беспокоил. Молчит, грустит. Странный такой у нас премьер-резидент. Ни квартир тебе конспиративных, ни сети людей надежных. Дилетантизм сплошной. Хотя кто его знает. Ну да пусть погрустит до поры. А потом и его задействуем. Контакты ведь, несомненно, остались. А как из них пользу извлечь, это уж мы придумаем.

Я встал и направился к выходу. Кругом уютно так было, благостно. За столами мирно пьют, закусывают. Все такие разные-разные. Но схожие каким-то уверенным спокойствием. Веселятся мирно, чинно. Только от стайки тинэйджеров в радужных, кожаных одеяниях ощутимо веет агрессией. Да ладно, молодые еще, самоутверждаются. И смотрят на меня без симпатии. А на фига она мне, собственно? Остальные нормально так смотрят. Женщины взгляды бросают любопытные. Импозантен я, признаюсь. Мужчины смотрят ревниво. Ну не любит наш брат того, кто выше ростом. На здоровье. Грудь раздуем, подбородок задерем, взгляд потяжелее организуем. Все для вас, родимые. И взглядов поменьше стало, и неприязнь помягчала. Иди, свяжись с таким. Еще и бастард из-за плеча свирепым синим глазом поглядывает. Хлопот не оберешься. Так что до красивых, кованых, распахнутых в данный момент ворот добрался я без всяких приключений.

А танцы меня вот местные умилили. Детством повеяло. Когда я в дошкольное заведение ходил, играли мы там в игру. Ручеек называлась. Ну вот, очень похоже.

Тарантасов на улице оказалось действительно много. Разных. В названиях гужевого транспорта никогда я не был силен. Помню только дилижанс, карета и почему-то кэб. Но, думаю, в настоящий момент какого-то значения это не имело. Несколько экипажей стояли прямо у ворот, и я заозирался, решая, какой из них выбрать.