Сергей Иванов - Похитители теней

Поднявшись на невидимые каблучки, Мишель почти уравнялась в росте с Инессой и вышагивала с небрежной грацией манекенщицы – при том, что после монастырского приюта вряд ли надевала обувь. Но уж если человек талантлив… Во всяком случае, это относится к ведьмам.

– Правда, я картинка? – похвалилась девочка, слегка распахивая плащ, чтобы стали видны ее нарядное платье и стройные ножки.

– Да о твои лопатки порезаться можно, – поддел богатырь. – А попка уместится в ладони.

– Так конечно – эдакая лопата!.. На ней и Артезия рассядется с комфортом.

– Думаешь, я стану возражать?

– А вот некоторые любят помоложе.

– Имеешь в виду старикашек? – поинтересовался он. – Или хлюпиков, напуганных зрелыми женщинами?

– Ну, если к ним ты относишь и себя…

– Я вот думаю, тебя-то куда причислить: к акселератам или, наоборот, к заторможенным? Случай-то – из ряда вон.

– И вовсе я не акселерат, – возразила Мишка. – Просто нацелилась далеко. А если брать в пропорции…

– Ну, дай тебе бог.

Глава 2

Короля отыскали в его любимом зале, уставленном вычурными колоннами и оживленном фонтаном, в котором мелькали экзотические рыбы. Устроясь в удобном кресле, Луи то ли читал манускрипт, уложив на широкий локотник, то ли вкушал ужин, сервированный на изящном столе, то ли совмещал оба занятия, вдобавок предаваясь беседе. Кроме него, тут присутствовали Артезия, прекрасная как всегда, и барон де Круст, серый от усов до мундира, по-видимому, только что пришедший с докладом. Это не считая пожилого лакея, прислуживавшего за столом, и троих гвардейцев, уже научившихся держаться в тени.

– О, сир, – воскликнула маркиза, увидев Светлана. – Благодарение Создателю, вы невредимы!..

Но тут же бросила взгляд на монарха, как бы прося извинить свою несдержанность. Впрочем, тот и сам приветствовал посетителей милостивым кивком. А вот предложить им кресла забыл, даже не проявив обычную учтивость в отношении дам. Пришлось Светлану самому рассаживать гостей и обносить их соками и фруктами, реквизированными с королевского стола. Впрочем, Мишка, устроившись поближе к Артезии, уже стянула понравившуюся хурму.

– Итак, мой герцог, вы завершили свою прогулку, – произнес Луи безупречно учтивым, но до крайности холодным тоном. – А вернулись, сказывают, с изрядным войском, составленным сплошь из моих врагов.

На вопросительный взор богатыря де Круст ответил таким же прямым взглядом, словно говоря: мое дело поставлять сведения, а выводы король делает сам. Как будто подбором данных нельзя влиять на суждения!..

– Иметь столько врагов – недопустимая роскошь по нынешним временам, – сказал Светлан. – Может, не стоит кидаться словами? По крайней мере до выяснения обстоятельств.

– А разве тут что-то неясно? Орден восстал против короля – значит должен понести кару. И это касается каждого меченосца!

– В твоем дворце не хватит комнат, чтобы расселить их, – заметил богатырь. – Хотя любой из них виновен меньше Людвига. Или тебе загорелось рубить головы? Но тогда придется начать с твоего братца.

– Это, по-твоему, главный преступник – Людвиг, – возразил король. – Но разве ты здесь судья? Вот мне представляется, что он уступил давлению капитула.

– А-а, так неясности все же есть, – усмехнулся богатырь. – Но станешь ли ты разбираться с ними?

– Я проведу доскональное расследование…

– Прямо сейчас, до захода солнца? – перебил Светлан. – Или подождешь до завтрашнего утра? Но тогда будет как в притче: либо ишак сдохнет, либо шах… э-э…

– …окочурится, – с готовностью подсказала Мишка.

– Ты выбрал не лучший момент для демонстрации решимости. Не говоря о том, что оценят это разве лизоблюды – уж они восхвалят любую твою… э-э…

– …глупость, – заключила ведьма.

С неприязнью глянув на Дори, бесстрастностью не уступавшего старому лакею, король произнес:

– Свои суждения, герой, лучше держи при себе. В моих владениях я сам буду решать, кто виноват и какой кары заслуживает. И ни одному монаху Ордена не миновать возмездия – пусть не надеются на мою милость!

– Ты путаешь, мой король: эти парни пришли не сдаваться – они предлагают помощь. А тебе известно, что нас ждет вскорости. Возможно, завтра будет некого судить – какой облом, а? Впрочем, не исключено, ты и на том свете их достанешь – но уже не как судья. Видишь ли, в тех краях земные владыки не властны.

– Меня не интересует, зачем они явились, – заявил монарх. – Я знаю, как они уходили из столицы – перед этим напав на мой дворец. Это неслыханная дерзость!

– Ведь нападали другие, – возразил Светлан. – Не стоит всех валить в кучу. Коллективная ответственность – это довольно мерзко.

– У меня нет времени разбираться с каждым.

– Но я же вожусь с тобой? – пожал плечами богатырь. – Вас-то, королей, много. Имей и ты терпение.

– Я терпел Орден более двадцати лет. Пора им узнать, что такое королевский гнев.

– Их около трех тысяч, – сообщил Светлан. – Отборные воины, лучшие в Ордене, а спаяны – как и не снилось твоим солдатам. И если дойдет до противостояния… если они встанут стеной или построятся в атакующие фаланги…

Он кивнул де Крусту, предлагая обрисовать последствия такой свары. Но король опередил своего эксперта.

– До этого божьего стада еще дойдет черед, – посулил он. – А пока за прегрешения Ордена ответят те, кто уже схвачен, включая предателя-приора, давно копавшего под Великого Магистра.

– Если кто из них и схвачен, то лично мной, – напомнил богатырь. – Но раз ты такой непримиримый, я могу отпустить всех, и начинай свою войну с нуля. – Осклабившись, Светлан прибавил: – В том случае, понятно, если переживешь нынешнюю ночь.

– А вот он – тоже твой пленник? – кивнул Луи на магистра. – Насколько знаю, это аббат Дори, едва не главный смутьян Ордена, более других усердствовавший в обличении короля.

– Кого любим, с того требуем, – усмехнулся Светлан. – Или не знал? Нет, Дори не пленник – он мой гость.

– Твой гость – в моем дворце? – сейчас же прицепился король. – Выходит, я здесь уже не хозяин. И по моему дому… видимо, бывшему, да?.. свободно разгуливают изменники, охотно поднявшие бы меня на мечи.

Пожав плечами, богатырь промолвил:

– Не знаю, что наплел тебе Людвиг, но это не тот источник, из коего следует черпать.

– А ты, конечно, поверил д'Адуи и прочим низкорожденным?

– Я чувствую вранье – ты забыл? А твой брат врет на каждой фразе.

– Ты говоришь так потому, что он единственный, кто не поддался твоим… твоему напору!

Ведьма громко фыркнула, бросив на Луи насмешливый взгляд, – просвещенный монарх едва не брякнул «твоим чарам», обвинив богатыря в колдовстве. Ибо, когда магию пускают в ход, дабы подчинить, это уже не дозволенное чародейство.