Виктория Авеярд - Поющая королева (ЛП)

«Джессамина непременно отругает или стукнет меня, если я стану чесаться».

Это был уже не первый визит Корианы в столицу, и даже не десятый. В большинстве случаев она приезжала сюда за счёт дяди, чтобы показать так называемое могущество дома Якосов. Как глупо! Их род не только бедный, но и маленький, захиревший, особенно после смерти близнецов. Они и в подметки не годились разросшимся домам Ирал, Самос, Рамбос и остальным богатым родам, которым было чем поддержать свои связи. Их имена были высечены на граните иерархии аристократов и правительства. С Якосами всё будет иначе, если отец Корианы, Гаррус, не сможет доказать свою ценность королю. Сама девушка не видела выхода из их положения. Адеронак находился на границе с Лэйклендом — территория с маленьким населением в никому не нужном лесу. Они не владели ни шахтами, ни мельницами, ни даже плодородными сельскими угодьями. Трудно быть полезным, когда ты живешь в уголке мира.

Она обвязала талию золотым поясом, чтобы мерзкое, давно вышедшее из моды платье с высоким воротником село по фигуре. Кориана убеждала себя, что ей плевать на шепот придворных, на насмешки других юных леди, смотрящих на нее, как на насекомое или, что еще хуже, на красную. Они просто злобные, глупые девчонки, ожидающие новостей о Королевском испытании, затаив дыхание. Но, конечно, это была неправда. Сара была одной из них, не так ли? Дочь лорда Сконоса, будущая целительница с многообещающими способностями. Если она продолжит в том же духе, то станет служить королевской семье.

— Мне это не нужно, — сказала Сара во время одного из своих визитов к Кориане. — Я считаю исцеление порезов от бумаги и морщин бесполезной тратой силы. От меня было бы больше проку в окопах, в Удавке или в больницах Корвиума. Солдаты умирают каждый день. Красные и серебряные, разорванные бомбами и пулями лэйклендеров, истекающие кровью, потому что люди, которые могли бы им помочь, остаются здесь.

Она никому не расскажет об этом, даже своему отцу. Тем более своему отцу. Такие речи лучше оставить на ночные посиделки, когда девочки могли поверять друг другу свои мечты, не боясь последствий.

— Я хочу строить, — призналась Кориана своей лучшей подруге в один из таких вечеров.

— Что именно?

— Самолеты, дирижабли, транспорт, видео-экраны… печки! Сара, я сама не знаю! Мне просто хочется… что-то делать.

Улыбка девушки сверкнула в слабом сиянии луны.

— Ты хочешь проявить себя. Не так ли, Кори?

— Я такого не говорила.

— И не нужно.

— Я понимаю, почему ты так нравишься Джулиану.

Сара тут же притихла и вскоре уснула. Но Кориане не спалось и, наблюдая за тенями на стене, девушка погрузилась в раздумья.

Тем же она занималась и сейчас, стоя на мосту, посреди цветастого хаоса. Перед ней проходили горожане, аристократы, торговцы: их кожа была бледной, походка плавной, глаза жестокими и темными, вне зависимости от цвета их домов. Они жадно пили по утрам — закаленные роскошью люди, в отличие от тех, что умирали от жажды. Под ними, естественно, подразумевались красные с браслетами на руках. Прислуга ходила в униформе, окрашенной в цвета дома, которому они служили. Их движения были решительными, взгляд направлен строго вперед. Они спешно выполняли приказы и бежали по своим делам.

«По крайней мере, у них есть цель, — подумала Кориана. — А у меня — нет».

Ей внезапно захотелось ухватиться за ближайший фонарный стол, чтобы не улететь, как лист на ветру или камень, идущий ко дну реки. Дабы не улететь или не утонуть. Не унестись по желанию чьей-то воли. Не потерять над собой контроль.

Тут брат крепко взял ее за руку.

«Он тоже подойдет, — подумала она и немного расслабилась. — Джулиан будет моим якорем».

Позже она сделала короткую запись в дневнике о похоронах, испортив страницы чернильными пятнами и зачеркиваниями. Зато ее правописание стало лучше, как и каллиграфия. Она не стала описывать тело дяди Джареда, его кожу, бледнее лунного света, лишенную крови после бальзамирования. Не описывала, как дрожали губы отца, выдавая его истинные чувства. В ее записи не было ни слова о том, что во время церемонии дождь прекратился, ни слова о лордах, которые приехали, чтобы отдать должное семье. Она даже не упомянула о присутствии короля и его сына Тиберия, который был хмур и мрачен.

«Дядя умер, — писала она. — И я, почему-то, ему завидую».

Как обычно, по окончанию она спрятала дневник под матрац в спальне, добавив его к кучке других сокровищ. Например, яростно оберегаемому маленькому набору инструментов. Она нашла его в давно заброшенной хижине их бывшего садовника. Две отвертки, небольшой молоток, парочка острогубцев и ключ, поржавевший по такой степени, что им почти нельзя было пользоваться. Почти. Ещё там была катушка веретенообразной проволоки, найденная в старой лампе в углу, которой давно уже не пользовались. Как и поместье, городской домик Якосов в Западном Археоне постепенно разлагался. Во время дождя его стены намокали, и возникало ощущение, будто ты находишься посреди водяной пещеры.

На Кориане все еще было черное платье с золотым поясом, ее ресницы слиплись влажным иглами, хоть она и утверждала, что это от дождя. В дверь ворвалась Джессамина и начала бурную деятельность. Ни один банкет не мой пройти без ее щебета, тем более королевский. Она приложила все усилия, чтобы придать Кориане максимально презентабельный вид малыми средствами и за короткое время, будто от этого зависела ее жизнь.

«Может, так и есть. У каждого свои ценности. Вдруг дворец нуждается в еще одном учителе по этикету для богатых детишек, и она думает, что, сотворив со мной чудо, сможет занять эту должность? Даже Джессамина хочет сбежать отсюда».

— Так, вот этого здесь быть не должно, — пробормотала кузина, осушая слезы Корианы салфеткой. Потом она обвела ее глаза черным карандашом, чтобы подчеркнуть их. На щеки нанесла сливовые румяна, чтобы выделить скулы. От помады пришлось отказаться, поскольку Кориана так и не научилась не пачкать ею зубы или бокал с водой. — Ну, сойдет.

— Да, Джессамина.

Как бы старушка ни радовалась такому послушанию, покорность Корианы вызвала в ней подозрения. Девочка явно была опечалена после похорон.

— Что с тобой, дитя? Тебе не нравится платье?

«Мне плевать на прозрачно-черный шелк или на банкеты, или на этих мерзких придворных. Мне на все это плевать!»

— Нет, кузина. Я просто проголодалась, — решила выкрутиться Кориана, подкидывая Джессамине новую проблему.