Кира Измайлова - Они всегда сбываются

– Тогда и вы называйте меня по имени, как в письме, – произнесла Йолин, присаживаясь на подоконник, и лукаво сощурилась. – Раз уж вы так хорошо меня знаете…

– Прекрасно, Йолин, – с удовольствием произнес я её имя. – Так о чем же мы с вами станем разговаривать?

– О нас, – просто сказала Йолин.

– О нас? – Я немного удивился.

– Конечно. – Йолин посмотрела на меня в упор. – Ведь пророчество касается именно нас с вами. Да, можно, я зажгу свечи? Я совсем вас не вижу…

– Не стоит утруждаться, Йолин. – Я щелкнул пальцами, и свечи вспыхнули ровным ярким светом, озаряя большую комнату. В этом свете Йолин смотрелась совершенно волшебно. – Продолжайте же.

Йолин молчала, по-прежнему глядя на меня. Ну что ж, зрелище действительно занимательное. Вообще-то мало кто может похвастаться, что знает меня в лицо, я не слишком общителен.

– Йолин, – мягко произнес я. – У меня не так много времени. Мне не хотелось бы, чтобы меня застали здесь. Сами понимаете, в этом случае мне грозят серьёзные неприятности, а они мне вовсе не нужны. Если у вас есть, что сказать, говорите, не тяните время.

– Я не хочу исполнять пророчество, – тихо сказала Йолин. Тихо, но четко, так что я вряд ли мог ослышаться. – Я не верю, что «дитя любви и света» – это я. А даже если и так, что с того? Я не желаю быть орудием какого-то там дурацкого предсказания!

Она отвернулась. Я молчал, боясь спугнуть её.

– Мне с детства твердили, что вы – чудовище, Маргральт, – произнесла она. – Вы знаете, мне никогда особенно в это не верилось. Конечно, все эти ужасные рассказы о ваших бесчинствах, о вашем драконе, пожирающем рыцарей… Но вы ведь никогда ни на кого не нападали первым, верно ведь? Это даже в летописях записано, а уж как летописцы ни любят приврать, такой факт даже они не смогли исказить!

– И что же, Йолин? – тихо спросил я.

– Не знаю, Маргральт, – отозвалась она. – Я думала, вы что-нибудь посоветуете…

– Боюсь, вы обратились не по адресу, – усмехнулся я. – В любом случае, уже поздно что-либо предпринимать, Йолин. Пророчество сбудется независимо от того, хотите вы этого или нет.

– Значит, вы так и будете сидеть сложа руки и ждать, пока какой-нибудь умник не отрубит вам голову? – вскинула подбородок принцесса.

– Вот уж нет, – фыркнул я. – Я, конечно, фаталист, но всё же не до такой степени. Кстати, вовсе не обязательно кому-то рубить мне голову. Вполне вероятно, что возвращаясь сегодня домой, я промахнусь мимо собственного портала, что, знаете ли, чревато… И вы будете повинны в этом – ведь это вы, Йолин, позвали меня сегодня к себе. Если бы не вы, сидел бы я у себя в замке у камина, почитывал книгу…

– То есть… – Йолин посмотрела на меня с недоверием. – Как ни крути, всё равно…

– Конечно, – ответил я. – Это только вопрос времени. Знаете, мне даже самому любопытно, как это пророчество сработает. Подозреваю, как-нибудь крайне замысловато. А может, наоборот, скучно и банально.

Принцесса совсем понурилась.

– Это несправедливо, – сказала она.

– Где вы видали справедливость в наши дни? – усмехнулся я.

Йолин промолчала.

– И что же вы намерены делать, Маргральт? – произнесла она наконец.

– То же, что и всегда, – ответил я. – Отваживать всяких идиотов, которые так и норовят забраться в мой замок, заниматься своими исследованиями.

– А чем вы сейчас заняты? – любопытно спросила Йолин.

– Сейчас меня почему-то интересуют вопросы наследственности, – пожал я плечами, любуясь золотыми кудрями Йолин. – Например, почему кровь лесного народа сказывается даже через добрый десяток поколений. Или почему…

Я осекся.

– Ну же?.. – Принцесса смотрела на меня с интересом.

Боги милосердные, почему мне раньше это в глаза не бросилось?! Я что, слепой? А только слепой мог не заметить, что принцесса Йолин совсем не похожа на своих родителей! На мгновение меня бросило в холодный пот: а вдруг, как это часто случалось в прежние времена, девочку подменили при рождении, чтобы спасти её от меня? Что если настоящее дитя любви и света живет себе поживает в какой-нибудь Богом забытой деревушке, ни сном, ни духом не ведая о своем предназначении? Бывали, знаете ли, прецеденты… Нет. Быть не может. Я много раз проверял и перепроверял: Йолин – именно та, о ком говорится в пророчестве. Не мог я ошибиться! Значит?

Будем рассуждать логически: принцесса ни капельки не похожа на родителей. Ладно, бывает. Случается, черты родителей так перемешиваются, что и в самом деле не разберешь, на кого похож ребенок. Но вот каким таким образом у жгучей брюнетки и шатена могла появиться на свет златокудрая дочь? Положим, карие глаза достались ей от матери-южанки. У той в роду все были черноволосые и темноглазые, это хорошо известно. У отца Йолин глаза серые, волосы каштановые, а лицо здорово напоминает лошадиную морду. И, судя по фамильным портретам, такие черты лица и цвет волос и глаз у них в роду с незапамятных времен. Так что никак Йолин не могла уродиться в какую-нибудь прабабку… И что же тогда? Напрашивается самый очевидный вывод: молодой король Йонас к рождению Йолин никакого отношения не имеет.

Я припомнил обстоятельства женитьбы Йонаса, тогда ещё принца, на принцессе Амориэлле. Принцесса, редкостная красавица и не менее редкостная стерва, водила за нос чуть ли не сотню женихов до тех пор, пока они не разбежались. Остался только особо стойкий и влюбленный до безумия Йонас. Принцесса промучила его ещё год, а потом внезапно дала согласие. Свадьбу сыграли очень быстро – родители были счастливы выдать замуж строптивую красавицу, да ещё так удачно! Да, определенно что-то здесь нечисто…

– Скажите, Йолин, – раздумчиво сказал я. – Нет ли у вашей матери какой-нибудь странной привычки?

– Зачем вам это, Маргральт? – изумилась она.

– Ответьте, прошу вас, – мягко сказал я. – Это очень важно.

Йолин задумалась.

– Пожалуй… – произнесла она неуверенно. – Иногда мама запирается в своем кабинете и не велит себя беспокоить. Однажды, когда я была маленькой, я спряталась за шторой и…

– Ну же, Йолин, что вы видели? – подбодрил я, чувствуя азартную дрожь.

– Мама перебирала какие-то бумаги, – сказала Йолин. – Читала их и, кажется, плакала… Но всё-таки, зачем вам это?

– Сюда кто-то идет, – опомнился я. – Простите, Йолин, мне пора…

Однако откланяться с достоинством мне не удалось – дверь распахнулась, и на пороге возник крепкий седобородый старик, потрясающий увесистым дубовым посохом. Отчего-то все серьёзные белые маги, не шарлатаны, коих мне доводилось знать, были глубокими старцами. Видимо, они считают недопустимым расходовать энергию на поддержание себя в приличной форме, а в результате редко доживают до полутора сотен лет. А если и доживают, то выглядят так, что лучше бы уж им было скончаться в конце первого века.