Марина и Сергей Дяченко - Алена и Аспирин

Мелодия смолкла. Осколки рассыпались по ковру. Аспирин отдернул руки; кукольная голова, кудрявая и равнодушная, осталась лежать между «ми» и «фа» второй октавы.

— Это не я, — виновато сказала девчонка. — Она сама.

Аспирин потер виски. Голова все еще немного кружилась.

— Ты умеешь играть?

— Ну… нет, — призналась девчонка. — Я просто подбираю… А клавиши тут по порядку, так что ничего сложного нет.

— Что ты играла?

Девчонка присела на корточки и стала собирать черепки. Он увидел ее шею под светлым «хвостом» на затылке, позвоночник и острые лопатки.

— Это его песня, — сказала девочка, не разгибаясь. — Если ее сыграть правильно — уводит навсегда. Но сыграть правильно ее можно только на его дудке… Или, может, большим оркестром. Наверное. Если собрать виртуозов со свего мира, чтобы их было несколько тысяч человек… Тогда, наверное, получится. Наверное. Понимаешь?

Она выпрямилась. Остатки куклы лежали у нее на ладонях.

— Прости, — сказала она, глядя Аспирину в глаза. — Я тебя не очень огорчила?

— Брось в ведро, — сказал Аспирин.

Девчонка послушно прошла на кухню, и черепки грохнули о стенки полупустого мусорного ведра. Она вернулась, осторожно неся двумя пальцами голубое кукольное платье.

— Можно, я возьму себе?

— Возьми, — согласился Аспирин. — Ты кто?

— Ты бы сразу меня спросил, — девчонка робко улыбнулась.

— То есть?

— Ну, я все ждала, когда ты меня спросишь, кто я… А ты решил, что я попрошайка, или вымогательница, или еще чего похуже…

Аспирин уселся на диван. Закинул ногу на ногу.

— Ты кто?

— Я…

Она открыла рот, будто собираясь ответить тщательно выученный, давно приготовленный урок — и вдруг запнулась. Улыбка сошла с ее лица.

— Что это? — спросила она испуганно.

— Где?

— Звук…

За секунду до этого соседи сверху включили аудиосистему, и стены завибрировали, сотрясаемые басовитым «бух-бух».

— Соседи. Музыку слушают.

— Они глухие? — пробормотала девчонка после паузы.

— Они любят крутой драйв… Говори, от кого ты сбежала.

— Я не то чтобы сбежала, — девочка снова наморщила брови. — Я просто ушла.

— Что, из музыкальной школы тюремного типа?

— Нет. Из одного… очень хорошего места.

— Хорошего?

— Да. Я бы хотела когда-нибудь вернуться.

— Возвращайся сейчас!

Девочка вздохнула:

— Не могу. У нас с Мишуткой важное дело.

Она взяла медведя на руки и прижалась лицом к короткому светло-коричневому меху. Через секунду Аспирин с ужасом обнаружил, что она плачет.

— Ты чего?!

— Здесь… страшно, — пробормотала девочка. — Там, ночью… я очень… испугалась.

— Оно и понятно, — сказал Аспирин после паузы. — Я тоже. Но мы ведь… все в порядке, так?

— Нет, — девочка помотала головой, по-прежнему пряча лицо за Мишуткиной мордочкой. — Не в порядке… Ты меня боишься.

— Ерунда, — Аспирин подошел, присел рядом на корточки. — Слушай… Перестань. Хочешь, выпьем чая? У меня есть печенье…

Она кивнула, не поднимая глаз. Аспирин пошел на кухню, плеснул в чайник питьевой воды из пластикового баллона; в конце концов, его совести будет комфортнее, если нежелательная гостья уйдет накормленная и напоенная.

Чайник закипел, заурчал и громко щелкнул, выключаясь. Аспирин вытащил и картонную коробочку с пакетиками на нитках, бросил по одному в каждую чашку, залил кипятком. Выставил на стол тарелку с остатками позавчерашнего печенья.

— А Мишутке? — слабым от слез голосом спросила девочка.

Аспирин, помедлив, взял с полки третью чашку. Девочка усадила медведя на стол. Аспирин вздохнул — и плеснул ему тоже кипяточка.

— Видишь ли, — сказал, придвигая к девочке сахарницу, — я тебя не боюсь. Что за ерунда — почему я должен тебя бояться? Ты пей… Просто я разозлился, когда ты взяла мой паспорт.

— А он в коридоре под зеркалом лежал.

Аспирин вспомнил: в самом деле, получал позавчера на почте заказное письмо и потом бросил паспорт куда придется.

— Это не причина, — сказал он с нажимом. — Документы брать нельзя, особенно чужие, в чужой квартире, чужого человека…

— Мне нужно было узнать, кто ты.

Аспирин покачал головой, дивясь ее наивности:

— Разве об этом пишут в паспорте? Ну вот ты прочитала — и знаешь, кто я?

Девчонка опустила голову.

— Не обижайся, но есть же правила, — сказал Аспирин, довольный своей маленькой победой. — У тебя должны быть родители… или я не знаю, опекуны какие-то… и ты должна жить с ними. Такие правила.

— Они очень далеко, мои опекуны, — сказала девочка и странно улыбнулась. Такая улыбка пришлась бы впору морщинистой, умудренной опытом старухе. Аспирин насторожился.

— Где?

Девочка взялась за картонный «язычок» заварочного пакетика, с удивлением подняла коричневый мокрый мешочек над янтарной поверхностью чая.

— Ух ты…

Опустила и снова подняла.

— Ты что, никогда чай в пакетиках не заваривала? — тихо спросил Аспирин. — Из какой же ты глуши?

— Алеша, — девочка хлопнула сосульками слипшихся ресниц. — Не прогоняйте меня.

Аспирин едва не поперхнулся чаем.

— Я не прогоняю! Допивай себе спокойно… Ешь печенье… Но мы же не в лесу живем! У тебя должны быть документы… Свидетельство о рождении… И мне надо срочно уехать в командировку, — придумал он вдруг и загорелся этой идеей. — Да. Уехать. Надолго. Поезд через час.

Пока он говорил, девочка, кажется, внезапно потеряла к нему интерес. Ее глаза смотрели, не отрываясь, на серебряный колокольчик, украшавший кухонную полку.

— А что это?

И, не спрашивая разрешения, она протянула руку и взяла колокольчик за ушко.

— Поставь, — Аспирин нахмурился. — Ты что… тебя не учили, что надо сначала… это же чужая вещь! А ну-ка…

Девочка тряхнула колокольчиком. По кухне разнесся звон, слабенький, но чистый.

— Ля, — сказала девочка.

И тут же грянул дверной звонок — как будто раскудахталась сумасшедшая курица.

— Ну вот, — Аспирин встал. — Это пришел один человек, он тебе поможет.

Шагая к двери, он малодушно подумал, что в крайнем случае можно подарить ей колокольчик. Пусть только уйдет поскорей.

— Привет, — сказал Вискас, шагая через порог.

— Привет, — Аспирин старался не суетиться. — Чаю хочешь?

— Чаю? — Вискас подозрительно на него покосился. — Давай сначала решим твою проблему…

Они вошли на кухню, когда девочка, подняв острый локоть, осторожно наливала свой чай в блюдечко.

Вискас резко остановился, так что Аспирин едва не налетел на него, как Пятачок на Винни-Пуха.