Александр Атаманов - Сердце Зверя. Дорога Воина (СИ)

Деревня встретила нас настороженно, ворота были закрыты, а над частоколом видны макушки часовых. Значит, в деревне уже знают о вторжении.

Нас пропустили сразу. Пройдя сквозь калитку, мы прямиком направились к дому советов. Деревня была похожа на встревоженный муравейник, вокруг носились мужчины, женщины же хлопотали по хозяйству, где-то разбирая заборы, для беспрепятственного прохода, где-то разбирая соломенные крыши, во избежание массовых пожаров.

По дороге встретил пару знакомых, но поговорить не успел, увлекаемый вперед рукой отца.

— Поспешим, нужно все рассказать.

Быстрым шагом мы добрались до дома советов, где пригнувшись, прошли в полуоткрытые двери.

Совет, как всегда во время хоть несколько серьезных событий, был в сборе. Вообще в совет мог войти любой желающий, при наличии у него достаточного авторитета в поселении. Но прерогатив членство в совете не давало, а ответственность была большой, так что большинство из присутствующих были либо действительно заботящиеся о племени люди, либо дряхлые старики, уже негодные для какой либо работы, но имеющие при этом достаточный опыт решения различных проблем.

Под требовательным взглядом стариков отец кратко рассказал о произошедшем, я внес некоторые дополнения по поводу внешности гнолов и их бойцовских качеств. Но приобщиться к мудрости старейшин нам не дали, выпроводив из дома.

— Так, сын, дуй домой успокой мать, небось извелась вся, — отец не переставая крутил головой, выискивая что-то ведомое одному лишь ему, — я приду наверно через час, пока меня нет приведи бронь в порядок и слазь за стрелами, ты знаешь где они лежат, — тут отец увидел вдалеке мелькнувшую фигуру Корниса — следопыта и с призывным криком рванул за ним.

Я покрутил головой и по знакомым с детства улицам рванул в сторону дома. За углом столкнулся с своим лучшим другом Олгом.

— О, Скел жив чертяга, а то я уж волновался, слышал, что вы с отцом в сторону одинокой скалы ушли, а тут на днях Кулин прибежал, говорит гнолы ночью налетели, брата его сразу в земле прикололи, а ему руку от локтя до плеча буквально порвали, еле добрался домой.

— Жалко его, считай кроме мамки у него никого не осталось, — я сокрушенно покачал головой, как-никак сверстник мой был, — мы тоже нарвались, но слава предкам обошлось, пару тварей лично грохнул, а потом руки в ноги и домой.

— Да врешь поди? — недоверчиво отреагировал друг на моё бахвальство, — и как они, жуткие?

— Хм, не знаю, на меня впечатление не произвели, парочку из лука завалил, а одного сбил, так тот помер сразу, дохлые они какие-то были.

— А Кулин говорил что одна тварь ему чуть копье не перекусила, врет значит?

— Да кто его знает, я ж им в пасть не заглядывал, а так, да, рожи жуткие, шерсть клочками, уши подранные, и рожа собачья, тьфу, мерзость.

— Хм, не слишком грозные противники, — сказал друг, проводтв мой плевок взглядом, — раскатаем зверюг в блин.

— Было бы неплохо, но как бы все наоборот было, Кулин с братом где охотились?

— Да вроде у медвежьего оврага, — Олг явно сам понял, что на одно и то же племя мы нарваться не могли, а если гнолы идут фронтом в три дневных перехода, что разделяет овраг и одинокую скалу, то у деревни крупные проблемы.

— Вот-вот, не дай бог племена объединились, налегке уходить придется.

— Да не, старейшины как вчера услышали про напасть, так торговца нашего из поселения выпнули с большинством детей, парой баб, и кучей припасов, вроде как дня на четыре по дороге пройдет и там лагерем встанет, а тут либо мы к ним присоединимся, либо гонца отправим, чтоб возвращались.

— Да, не дураки старейшины, не дураки.

— Ладно, я к вам вечером загляну, а пока нужно масло на стену дотащить.

Я собственно только сейчас заметил за спиной приятеля тележку с десятком небольших кувшинов.

— Ну ладно, давай, до вечера.

Оставшуюся дорогу до дома преодолел буквально за пару минут. Мать увидел издалека, она вместе с соседкой вытащила из погреба большущий бочонок на улицу и теперь наполняли его, на случай неожиданного возгорания. Мда, работа кипит.

Первой меня увидела соседка, что то сказала и махнула в мою сторону рукой. Мать обернулась и счастливо улыбнулась, а я по губам понял, что она прошептала: «живой».

Подойдя к женщинам, поздоровался с соседкой и крепко обнял мать.

— Все хорошо мам, отец цел, ни одной царапинки, хоть с тварюгами и пересеклись.

— Хорошо, иди домой Скел, я там в печи мясо запекла, поешь, мы сейчас воду доносим и я приду.

— Да ты что мам, давай я вам помогу, — не слушая возражения матери, впихнул ей в руки оружие, а сам с легкостью подхватил бадью.

Понадобилось три ходки до колодца, чтобы наполнить бачок до краёв, после чего скупо ответив на благодарность соседки, скрылся в доме, вслед за матерью.

Пока кушал, вкратце пересказал что произошло, мать поохала и попросила меня быть поаккуратнее. Покушав, поднялся на крышу, сняв тюк со стрелами, и баул с железными доспехами. Хм, ну как доспехами, скорее накладками. В обычное время мы носим легкую кожаную бронь, но на всякий случай у половины деревенских есть вот такие вот накладки. У меня это например круглая пластина закрывающая грудь, от которой вниз спускается парочка прямоугольных пластин, прикрывающих брюхо, на спине никакой защиты нет, да и не нужна она если стоять на стене, так же есть парочка пластин, выполняющих функции наручей. Все сделано довольно грубо и из довольно дрянного болотного железа. А вот отцовская бронь не в пример лучше, наплечники с орнаментом, удобные наручи, кольчужное веретено прикрывающее стыки, торс закрыт цельной кирасой, красивый шлем, не в пример моему ведру местного производства. Такие доспехи передаются в семьях от родителей детям, они остались от предков, пришедших в леса из человеческих земель.

Эх, что то я задумался, нужно проверить стрелы и проверить кожаные крепления брони. За железо я спокоен, мой доспех откровенно новый, да и чищу я его частенько, а отцовский не ржавеет никогда, папа говорит, что заговоренный.

Время за суетой пролетело незаметно, и едва я закончил, во дворе появился отец. Одобрительно кивнув, он направился в избу, бросив мне на ходу:

— Ляг поспи, твоя помощь пока не нужна, ночью в дозор пойдешь.

— Хорошо, я в сенях полежу.

— Ладно.

Да, он прав, нужно подремать, ночной дозор штука важная. Но, как на зло, сон не шел, в голове роились совершенно бесполезные мысли. То о предстоящих переменах, то о том, что зря недавно с Илкой расстался, все таки помягче с ней нужно наверно было, но уж сильно взбесила.

Так все, хватит дуростью страдать. Нужно отогнать мысли. Привычным усилием очистив разум от лишних мыслей, сосредоточился на собственном дыхании, считая вдохи.