Гельмут Пеш - Кольца Всевластия

Лето выдалось жаркое и засушливое, лишь однажды разразилась гроза, и люди бросились черпать воду из обмелевших рек, ручьев и высохших было колодцев и поливать ею изнывающие от жажды поля. Так продолжалось до тех пор, пока не полил действительно щедрый дождь, который выручил крестьян и пообещал хороший урожай в этом году. Когда же в конце лета вновь пришло время собираться на ярмарку в Альдсвик, крестьяне уже начали ругать дождливую погоду. Очень немногие к тому времени помнили разговоры тех дней, когда неожиданно для всех старый магистр заявил о своем уходе. Некоторые, впрочем, надеялись, что нынешняя ярмарка тоже приготовит для них нечто такое, о чем можно будет вдоволь посудачить, вместо того чтобы ворошить старое или обсуждать ежедневные дела.

Ярмарка открылась, однако ничего заслуживающего внимания не произошло. Разве что однажды бык сорвался с привязи и носился по улицам, пока не был пойман дружиной фольков. Но все случилось рано утром, когда мало кто мог это наблюдать, поэтому данный случай в счет не шел. Никто серьезно не пострадал, только несколько оптовых торговцев залезли в грязь, ибо именно там пытались найти наиболее безопасное место. Что же до сенсаций, то эта ярмарка была даже слишком спокойной. Однако магистр Адрион мог уйти в отставку только один раз, а остальные члены Совета были ещё недостаточно стары, чтобы отказываться от своих мест.

– Неплохие дела провернул я в этом году, – раздавался за столом для почетных гостей в «Золотом Плуге» голос кума Кройхауфа, и, увы, других, более интересных тем для разговора не находилось. – Я… – Но тут кум вынужден был прерваться на полуслове. Взгляды всех присутствующих обратились на дверь, и даже сам Март Кройхауф забыл, о чем только что говорил: в трактир вошли два незнакомца.

Открыв рты, все уставились на них. Здесь, в самой глубинке Эльдерланда, фольки привыкли находиться среди своих; лишь в Усть-Эльдере да изредка в Виндере появлялся кто-то из Большого Народа, как правило, для продажи партии товаров. Но развозили их по Эльдерланду уже местные торговцы, так что если кто-либо из Большого Народа добирался до Альдсвика, то это уже была небольшая сенсация.

Один из вошедших был достаточно высок, чтобы быть принятым за человека; ростом он превосходил любого из фольков по меньшей мере на фут, и если бы потолок в трактире был пониже, то пришлось бы ему пригнуться. Вошедший был строен, но широкоплеч, а его красивое лицо с резко выступающими скулами, так же как и не отмеченные печатью тяжелого труда руки, выдавали высокое происхождение. Рубашка и штаны были сшиты из хорошего льна и отделаны по краю кожей, а поверх кожаного жилета с заклепками на нем была тяжелая накидка из прочного сукна. Капюшон был сдвинут на затылок. Пыль и грязь, свидетельствующие о проделанном пути, не уменьшали солидного впечатления. Слева на поясе поблескивала рукоять скромного, простого меча, справа можно было различить кинжал, который был таким длинным, что фольки могли и его принять за короткий меч.

Его спутник был мал ростом, но крепок. Очень мал и очень крепок. Многие из присутствующих слышали, конечно, рассказы про гномов, но с незапамятных времен никто из них не спускался в долину, и торговые связи между фольками и коренастыми хозяевами подземного мира давным-давно прервались. Ростом гном был не выше четырех футов. Но если фольки, которые, будучи чуть выше, обладают стройной и пропорциональной фигурой и лишь с возрастом приобретают известную округлость членов – как, например, знаменитый помещик Исидор Финк, который был столь тучен, что однажды по дороге из Гурика в Альдсвик под ним сломались три экипажа, – то гном этот был исключительно плотного сложения. Под тесным кожаным колетом, поверх которого была надета тонкой работы кольчуга, буграми проступали мышцы, напрягавшиеся при каждом движении, да так, что некоторые из присутствующих про себя подумали, что с эдакой фигурой можно поставить на колени и быка.

Лицо у гнома было плоское и почти полностью заросшее роскошной рыжей бородой. Того же цвета были и волосы, выбивающиеся из-под украшенного тончайшей филигранью шлема, который блестел в тусклом свете масляной лампы. Темные, почти черные глаза гнома глядели на находившегося за стойкой трактирщика строго, но без злобы. За плечами гном нес большой черный вещевой мешок. Однако взгляды большинства посетителей «Плуга» были прикованы к топору, который пришелец небрежно держал в руке. Казалось, что лезвие топора по размерам сравнимо с орлиным крылом. Несмотря на то что видимым оставалось только черное топорище, а металлическое лезвие было скрыто в черном кожаном чехле, многие из присутствующих были уверены, что едва ли кто-нибудь из их числа сможет поднять это могучие оружие, не говоря уже о том, чтобы пустить его в дело.

Поэтому их взгляды выражали удивление, недоверие, страх и любопытство вперемежку с приятной уверенностью, что на целых несколько дней вперед найден предмет для разговоров.

Человек упругим шагом подошел к трактирной стойке, за которой стоял Флорин Солодник, коренастый трактирщик с добродушным лицом, управлявший в «Плуге» вот уже более двадцати лет и казавшийся в сравнении с гномом не столь уж и внушительным. Солодники приобрели трактир два поколения назад у семьи Хмеликов, что, однако, не мешало старейшим из завсегдатаев этого заведения после слишком обильных возлияний время от времени тосковать по «старому доброму напитку Хмеликов».

– Флорин Солодник, хозяин трактира «Золотой Плуг», к вашим услугам. Чем могу служить? – дружелюбно, но с достоинством произнес трактирщик. – Боюсь, что наши комнаты для гостей в лучшем случае подойдут только вашему спутнику.

– Фабиан, к вашим услугам, – мягким, мелодичным голосом ответил человек. – Благодарю, хозяин. Мне не нужна комната для ночлега. Я хотел бы выпить со своим другом по глотку вашего знаменитого пива и получить кое-какие сведения. А затем мы продолжим путь.

Гном не произнес ни слова, а просто опустил на пол черный кожаный чехол с огромным топором, однако хозяин остался абсолютно невозмутим и приказал принести каждому из пришедших по кружке пива, причем для человека он выбрал самый большой кубок из тех, что имелись у него в запасе.

– Могу ли я быть вам чем-то полезен? – с улыбкой спросил у человека Флорин.

– Я и мой спутник Бурин, – начал Фабиан и жестом указал на гнома, – разыскиваем одного нашего друга. Его зовут Кимберон Вайт. Не подскажете, где его найти?

В его голосе звучало подлинное дружелюбие. Это успокоило тревогу большинства посетителей, вызванную топором гнома, однако когда до завсегдатаев трактира дошел смысл его слов, то это вызвало истинную сенсацию. Все с напряжением вглядывались в разыгрывающуюся у стойки сцену, и никто ни за какие блага не согласился бы упустить ничего из происходящего. Ведь все они в ближайшие дни и недели окажутся в центре внимания, окруженные соседями, родными и друзьями, если сумеют поведать о человеке и гноме, которые искали Кимберона Вайта, того самого молодого человека, от которого ожидали стольких странностей. Разочарование уступило место напряженному предвкушению радости, ибо такая странная пара, как эти двое, не могла вот так просто прийти и уйти. А это означало, что Эльдерланду предстоит пережить нечто невероятное. И тем для разговоров с избытком хватит на всю зиму.