Роберт Джордан - Нож сновидений

Внутри Галада выплеснулась раскаленная ярость, но он с усилием сумел повернуться спиной к Валде и уйти, скормив свой гнев воображаемому пламени, как учили его оба преподавателя. Мужчина, который сражается в гневе, от него и погибает. К тому моменту, когда он достиг младшего Борнхальда, он ощутил, что достиг того, что Гарет и Генри называли единением. Плавая в пустоте, он вытащил меч из протянутых Борнхальдом ножен, и слегка изогнутое лезвие тут же превратилось в часть его тела.

«Что он сказал?» – спросил Дэйн. – «На мгновение твое лицо показалось кровожадным».

Байяр захватил Дэйна за руку со словами. – «Не отвлекай его».

Галад не отвлекся. Каждый скрип седла был ясно слышен и различим, каждый стук копыта по камню. Он слышал мух, гудящих в десяти футах от него, словно они висели у него над ухом. Он даже решил, что смог бы различить движения их крыльев. Он был един с мухами, с двором, со своими приятелями. Они были его частью, а он не может отвлечь сам себя.

Валда ожидал на другой стороне двора, не обнажая меча, пока он не обернется. Красивым движением меч выпрыгнул из ножен и очертил круг в его левой руке, прыгнул в правую, чтобы сделать еще одно быстрое колесо в воздухе, а затем застыл вертикально и прочно прямо перед ним в обеих руках. И снова он пошел вперед той же походкой «Кот, идущий через двор».

Подняв собственный меч, Галад вышел навстречу, не задумываясь, к какому шагу приноравливается его тело, под влиянием настроения. Это называли Пустотой, и только знающий как смотреть, знал бы, что он шел не просто так. Только знающий как смотреть увидел бы, что каждый удар его сердца находился в совершенном балансе. Валда заслужил свой меч со знаком цапли не просто так. Пять мастеров меча обсуждали его навыки и единодушно проголосовали дать ему звание мастера. Голосование всегда должно быть единодушным, иначе нельзя. Единственный другой способ получить такой меч состоит в том, чтобы убить владельца меча с цаплей на клинке в честном бою один на один. В то время Валда был моложе Галада. Но это не имело значения. Он не стал сосредотачиваться на смерти Валды. Он вообще не стал сосредотачиваться ни на чем. Но он решил, что Валда умрет, даже если ему придется для этого «Вложить Меч в Ножны», с радостью приняв лезвие с цаплей в грудь. Он принял это знание, что исход может быть таким.

Валда не тратил времени впустую на кружение по площадке. В тот же миг, когда он оказался в пределах досягаемости, к шее Галада подобно молнии метнулся меч движением «Срывание низко висящего Яблока», словно противник действительно намеревался срубить ему голову на первой же минуте схватки. На это было несколько возможных ответов на уровне инстинктов, отработанных ежедневными тренировками, но где-то в тумане пустоты между разрывами его мыслей плавало предупреждение Байяра, а также предупреждение Валды о том же самом. Его предупредили дважды. Поэтому неосознанно он выбрал другой вариант, повернувшись боком и шагнув вперед, как раз когда «Срывание низко висящего Яблока» превратилось в «Ласку Леопарда». Глаза Валды расширились от удивления, так как его удар прошел в нескольких дюймах от левого бедра Галада, и расширились еще больше, когда «Раскройка Шелка» оставила глубокую рану на его правом предплечье. Однако, он немедленно настолько быстро пустил «Улетающего Голубя», что Галаду пришлось протанцевать назад, чтобы его глубоко не задело лезвие, сумев парировать нападение «Зимородком, Кружащим над Прудом».

Они вытанцовывали взад и вперед, переходя от фигуры к фигуре, скользя то сюда, то поперек мостовой. «Ящерица в Колючем Кустарнике» встретила «Тройную Молнию», «Лист На Ветру» противостоял «Угрю Среди Лилий», и «Два Скачущих Зайца» встретились с «Колибри Целующей Медовую Розу». Назад и вперед так гладко, словно на тренировке. Галад пробовал атаку за атакой, но Валда и вправду был скор словно гадюка. «Танец Лесной Куропатки» стоил ему неглубокого пореза на левом плече, а «Перехват Голубя Красным Ястребом» еще одного на той же руке, но сильнее. После «Реки Света» можно было вовсе лишиться руки, если б он не встретил разящий удар отчаянно быстрым «Дождем При Сильном Ветре». Назад и вперед, клинки непрерывно сверкают, наполняя воздух звуками столкновения стали о сталь.

Он не смог бы сказать, как долго они бились. Время не существовало, был только миг. Казалось он и Валда двигаются словно под водой. Каждое их движение тормозит морская пучина. На лице Валды выступил пот, но он самоуверенно улыбался, по-видимому, не беспокоясь о порезе на своем предплечье. Это была единственная рана, которую он получил. Галад чувствовал, что пот стекает по лицу, жаля глаза. И как кровь сочится вниз по руке. Эти раны в конечном счете сделали бы его медлительнее, возможно, что это уже случилось, но те две, что были на его левом бедре были куда серьезнее. Его нога в сапоге промокла, и он ничего не мог поделать с онемением, которое со временем станет только хуже. Если Валде суждено умереть, то это должно случиться как можно скорее.

Преднамеренно, он сделал глубокий вдох, и еще один ртом, затем другой. Надо внушить Валде мысль, что он начал задыхаться. Его клинок уколол в «Нанизывании Иглы», целясь в левое плечо Валды со всей какой только возможно скоростью. Противник легко парировал «Полетом Ласточки», немедленно скользнув в «Прыжок Льва». Так появился третий порез на бедре, и впредь он старался быть одинаково быстрым как в нападении, так и в защите.

И снова он провел «Нанизывании Иглы», целясь в плечо Валды, и снова, снова, постоянно стараясь глотать воздух ртом. Только сопутствующая удача помешала его противнику украсить его еще большим числом ран. Или это Свет и в самом деле освещал их поединок.

Улыбка Валды увеличилась. Он поверил, что силы Галада подходят к концу, он устал и стал повторяться. Так как в пятый раз Галад начал «Нанизывание Иглы» слишком медленно, то меч противника очертил «Полет Ласточки» почти небрежно. Призвав на помощь всю свою скорость, которая в нем еще оставалась, Галад изменил удар, и «Пожиная Ячмень» его меч рассек Валду сразу под ребрами.

Мгновение казалось, что тот не осознавал, что был ранен. Он сделал несколько шагов, начиная атаку, возможно, это должно было стать «Камнепадом с Утеса». Затем его глаза расширились, он запнулся, рухнув на колени, и меч выпал из слабеющих рук, загремев по мостовой. Его руки нащупали огромную глубокую рану поперек тела, словно он пытался удержать свои внутренности, его рот открылся, и стекленеющие глаза уставились на Галада. Что бы он ни намеревался сказать, у него не вышло, только по подбородку потекла алая кровь. Затем он свалился вниз лицом и застыл неподвижно.