Ольга Романовская - Чужие воспоминания

О, не прошло и года, вернулась, голубушка! Но только попробуй сказать мне, что зелье у тебя не получилось — убью в состоянии аффекта.

Вошла тихо, в глаза не смотрит. Боится. Поставила стакан с зелёной жидкостью в пределах досягаемости и отпрянула, будто я змея. Друзей-приятелей, вроде, не привела.

Неправильная горожанка, я бы на ее месте без солдат сюда больше не сунулся, тем более что после антипохмельного зелья мне стало намного лучше.

Здравствуйте, мысли, и катись к Белому магистру мерзкий внутренний голос, я и без тебя знаю, что дратт нужно было водой разбавлять.

Я сел, провел рукой по раненому боку, пустил по нему легкую волну колдовства, смявшую последствия ночного происшествия.

Как же приятно снова чувствовать себя здоровым и полным сил! Зарекаюсь, я месяц больше не пью. Вообще. Ну, дратта, остальное-то слабенькое — ни от эля, ни от вина мне вреда не будет, только желудок побалую. Кстати о желудке, его ведь накормить нужно.

— Что-нибудь ещё? — а я ведь и забыл о девочке. — А то мне на работу пора…

— Так иди, я не задерживаю. И в следующий раз будь осторожнее: маги разные попадаются, а наказание за них одно и то же. Или ты из корыстных побуждений?

— Что вы? — возмутилась девушка. — Мне ничего от вас не нужно.

— Вот и славно! Значит, с чистой совестью можем считать наше недолгое знакомство оконченным, — помолчав, я добавил: — Спасибо, не ожидал от тебя столько заботы. Про род моих занятий сразу догадалась?

— Нет, когда перевязывать стала.

Поискав глазами рубашку и куртку, я оделся, мысленно посмеиваясь над еёнедоумённым взглядом — ну, как тебе объяснишь, деточка, что на мне такие царапины быстро заживают, особенно, когда я в состоянии им магией помочь?

Сначала хотел уйти так, потом раздумал — человеческую доброту нужно поощрять, и положил на стол пару золотых монет. Естественно, она начала возражать, но я слушать не стал, прищурившись, посмотрел на нее своим немигающим взглядом — на всех действует, слова сами собой в горле застревают — и ушёл.

Все, завтракаю в гостинице, собираю вещи и уезжаю домой, подальше от этого враждебного Лайонга!

Одана

Маг, настоящий тёмный маг в моём доме!

Только сейчас, когда он ушел, я в полной мере поняла, чем могла обернуться моя помощь. Мы ведь о них очень мало знаем, и кто мог бы поручиться, что он меня не убил бы.

Вот в этом, наверное, и главная моя проблема — я не боялась быстрой безболезненной магической смерти. Быть может, это было бы даже выходом из сложившегося положения.

Страхи терзали меня, рвали на части — а тут появился этот волшебник…

Стараясь отогнать от мрачные мысли и радуясь тому, что он ушёл, я быстро собралась и присоединилась к толпам горожан, сновавшим по улицам Лайонга. Я безбожно опаздывала, а Главный библиотекарь страсть как не любит опозданий! И ведь не оправдаешься — не скажешь ведь, что тёмного мага выхаживала, тогда точно тюрьма.

Предчувствие, опять то же предчувствие! То ли я схожу с ума, то ли со мной действительно должно произойти что-то ужасное.

Я боязливо покосилась на проходившего мимо солдата и попыталась проанализировать свои страхи. Должна же быть причина, должно же это было с чего-то начаться?

Ну да, точно, все это началось в среду, когда я, немного задержавшись на работе, расставляла книги. Главный библиотекарь покрикивал на меня, сетовал на мою нерасторопность, а потом вдруг замолчал, осекся. Заинтересовавшись, я обернулась и увидела посетителя. Представительный мужчина с длинными, собранными в хвост волосами. Он стоял у пюпитра и с праздным интересом осматривал помещение.

Я хотела вежливей сообщить ему о том, что библиотека уже закрыта, и, если ему что-то нужно, пусть заходит завтра, но, заметив, с каким подобострастием смотрит на него Главный библиотекарь, решила промолчать. Просто поставила книги на место, убрала лестницу и спросила, могу ли я уйти. Главный библиотекарь зашикал на меня, проворчал, чтобы я катилась ко всей драконьей родне. Я нисколько не обиделась: привыкла. Забрала свою сумку, вежливо поклонилась посетителю и тут ощутила на себе его взгляд. Очень странный взгляд. Вроде сначала он меня и не заметил, вскользь скользнул серо-голубыми глазами по лицу, потом вдруг напрягся, как зверь перед прыжком, нахмурился и впился взглядом. Сколько же эмоций в нем было: от удивления до ярости и недовольства!

Я никак не могла понять, чем вызвала такую бурю чувств, но отчетливо понимала, что этому человеку я не нравлюсь. Причем, очень не нравлюсь.

Я думала, он как-то объяснит свое поведение, но нет, он просто сухо похвалил Главного библиотекаря за образцовое содержание книг и помещения и ушел в сопровождении начальника городской стражи. Тут-то я поняла, что это был кто-то важный, и по-настоящему испугалась. Мне бы застыть в глубоком поклоне, потупив глаза в пол, а я так дерзко его рассматривала! Не приведите боги, уволят, чем я на жизнь зарабатывать-то стану?

— Кто это был? — шепотом поинтересовалась я у Главного библиотекаря.

— Кто-кто? Сам! — зыркнул на меня начальник. — Надеюсь, ему все понравилось.

Я тоже надеялась.

— А Сам — это кто?

— Сеньор Наместник, дура!

Точно, дура! Упекут тебя в тюрьму за неоказание должного почета власти. Наместник — это даже не Глава города, это же доверенное лицо Императора! Знать бы, чем я ему не понравилась. Одета аккуратно, всегда лояльна власти была, не дерзила… Ну да, поклон не тот отвесила, но ведь не на него он так среагировал, а на мое лицо. Кого или что оно ему напомнило?

А потом к нам в библиотеку пришел офицер Имперского сыскного управления и зачем-то забрал личные дела сотрудников. Было это три дня назад, и все эти три дня я просидела, как на иголках. Матушкино неодушевленное наследство недвусмысленно намекало на то, что злобный взгляд Наместника, моя персона и визит офицера — звенья одной цепи.

Но чем я могла угрожать безопасности империи, ума не приложу!

Вот и начала вслушиваться в шаги, с подозрением относиться к каждому патрулю, будто ждала, что меня арестуют. Естественно, от беспричинного волнения похудела, хотя куда мне еще худеть с моей комплекцией!

Всегда жалела, что пошла в отца, а не в мать — она у меня была женщина в полном смысле этого слова, взглядом могла мужчину остановить. Любого. В детстве я хотела быть на неё похожа, она ведь и для меня была такой загадочной и ассоциировалась со струящимся, пронизанным тонким ароматом шёлком.

Виделись мы редко, я ведь у отца жила, по-другому быть и не могло, зато она всегда рассказывала мне что-нибудь интересное.