Алексей Изверин - Империя (СИ)

Кое-как я взял себя в руки. Но это было не так-то легко.

— Сделай доклад по состоянию остальных анабиозных саркофагов. Сделай доклад по состоянию организмов остальных членов экипажа.

— Доклад. — Мне показалось, что голос чуть насмехается. — Командир борта флаг-полковник Владимир Наримов — данные отсутствуют. Старший помощник полковник Джон Крамер — саркофаг отключен, организм не функционирует. Старший оператор систем защиты майор Ирина Иванова — саркофаг отключен, организм не функционирует…

Я слушал, и мне становилось все страшнее.

— Список активных членов экипажа в зоне досягаемости! Поиск и доклад!

— Сделано. Лейтенант ВКС Северного Блока Кеннет Малышев.

— Что? — Мне показалось, что я ослышался.

Нет, такого не может быть. Это просто дурной сон, какие бывают часто…

— Поправка. Данные о состоянии организма младшего лейтенанта ВКС Северного Блока Кеннета Малышева основаны на его непосредственном наблюдении в зоне сенсоров. В зоне наблюдения отсутствуют флаг-полковник ВКС Северного Блока Владимир Наримов, главный механик майор Алексей Петренков, третий оператор систем обнаружения лейтенант Энни Гаррисон, второй пилот лейтенант Эдвард Смит, пилот истребителя сержант Ларри Говард, сержант десанта Рональд Маккорн.

— Что остальной экипаж? Кроме нас?

— Уточните понятия…

Я едва не сорвался, чуть не заорал в голос. Но вовремя сдержался, взяла верх ледяная рассудительность. Будто все во мне затопило льдом, холодным белым льдом. Сейчас просто не время орать в панике, сейчас надо просто делать свое дело…

— Данные по всем, кроме тех, кто отсутствует в зоне наблюдения. И кроме меня. Функционируют ли их саркофаги?

Комп стал перечислять состояния саркофагов.

— Саркофаг номер 10. Резерв, находится в консервации. Саркофаг номер 11. Резерв, находится в консервации…

Я ждал. Резервные саркофаги, они не в работе, они просто на всякий случай.

— …Саркофаг номер 21. На тестовые сигналы не отзывается. Саркофаг номер 22. На тестовые сигналы не отзывается. Саркофаг номер 23. Неисправен. Саркофаг номер 24. Неисправен, аналогично саркофагу номер 23. Внимание, состояния саркофагов с порядковыми номерами с 21 по 35, с 38 по 50 аналогичны. Саркофаги с номерами 21, 22, 36, 37 аналогичны. Сделать доклад по состоянию каждого саркофага?

Я уже ни на что не надеялся. Но все же надо было обязательно во всем самому убедится — потому что всегда оставался шанс на то, что комп ошибся, какие-то цепи сгнили от старости… Да мало ли что могло произойти — я же выжил, так почему мертвы остальные?

— Комп, слушай мою команду. — Сказал я в пространство. — Доклады устно мне и выводить основную информацию в рубку.

Палуба с анабиозными камерами совсем недалеко от рубки, даже пешком можно дойти, не надо тратится на капсулы доставки. Да я сам только что оттуда… И почему мне не показалось странным, что никто, кроме меня, не вышел, что коридор был пуст?

Через десять минут я уже шел по коридору. Назад.

Так. Вот тут идут камеры экипажа. Двери закрыты, вскрыть их не так-то просто, даже если есть оборудование. Все продумано очень хорошо — тяжелое оснащение по коридору не протащить, а легкое оружие тут бессильно. Даже конвертерный взрыв тут просто рассеется по коридору, а лазеры, которые сюда можно приволочь, просто не прорежут керамическую броню.

Первые десять камер — это резерв, они не работают, они все так же находились в консервации вместе с самим «Звездным странником» весь его полет.

Вот моя камера. Дверь открыта. Внутри суетится робот-ремонтник, похожий на здоровенного металлического паука, обрабатывает стены ультрафиолетом. Генератор робота негромко гудел, а неестественный свет плясал по камере. Саркофаг был закрыт и озарен изнутри все тем же странноватым светом. Анабиозные камеры готовились к новой консервации.

Я шел и шел, и никак не мог себя заставить подойти хоть к одной двери… И в конце концов я понял, что пройду точно так же, спешной походкой, быстро и размашисто, мимо кажущегося бесконечным ряда округлых дверей…

Я сам не понял, как остановился — я просто внезапно осознал себя, стоящим у двери. Сердце бешено колотилось в клетке ребер, почему-то щипало глаза… И куда-то пропали все силы, подошвы мои словно приклеились к полу, и я не мог сделать шаг вперед, хотя рука уже нависла над клавишей.

Нет сил. Все куда-то уходит, как вода в песок.

— Комп, открыть. — Каркнул я хрипло.

Зашипели шланги герметизации, мягко зашелестели сервомоторы, скрытые в броне. Тут не заботились о комфорте — все же это самое сердце боевого корабля. Сервомоторы могли сдвинуть небольшой танк, не то, что сотню килограмм брони.

Дверь нерешительно вздрогнула, поползла вглубь, а потом дернулась вбок.

Я вошел внутрь.

— Анабиозная камера. Майор Ирина Иванова.

Саркофаг закрыт. Видимых повреждений нет, но тогда почему же он отключен? Зеленый огонек на крышке, вон там, небольшой светодиод, должен гореть ровным зеленым светом, но чашечка черна и матово блестит…

Что же происходит-то?

— Разблокировать саркофаг. — Скомандовал я. — Приступить к процедуре пробуждения.

— Команда невыполнима. — Сразу же отозвался комп. — Саркофаг отключен.

Если отключен, тогда… Крышка. Она не может быть слишком тяжелой, как только отключается энергия, деблокировка производится автоматически…

Я обошел саркофаг кругом. Вот тут должны располагаться фиксаторы, которые освобождают пружины. Надо только нажать их…

Броневая крышка чуть вздрогнула.

Готово. Теперь упереться вот так, поднять вверх, сильно не надо, надо всего лишь чуть подтолкнуть, пружины сработают сами…

Серый колпак полез вверх, медленно поворачиваясь на направляющих.

Прозрачная крышка — пять миллиметров стекла. Пластик, не пропустит даже луч лазера, абсолютная герметичность.

Она была там. Прозрачно-белый пластик стал серым, помутнел и как бы запекся, но все же еще можно было рассмотреть то, что осталось от майора Ирины Ивановой. А осталось от нее не так уж и много…

Тут не было бактерий, и не могло быть гниения, человеческое тело надежно было изолировано от всего, процесс подготовки — будь он неладен — хранил человека даже так, даже без энергии. Но без энергии нельзя было поддерживать жизнь. Нет циркуляции замещающей жидкости, нет потоков излучения, не работают силовые поля, ничего не работает и работать не хочет…

Я отвернулся.

Как живая… Да вот толку-то, клетки умерли. Майор Ирина Иванова мертва, она умерла еще тогда, когда вырубилось питание, когда иссякли потоки энергии, а комп саркофага не успел начать экстренное пробуждение.