Елена Подплутова - Нариса Карди: Жизнь на Грани

— На Грани, да? Она говорила. Я б тебе посоветовал продолжить с ней общение, она мудра и ответит на все твои вопросы, Раяна.

— Это больше не моё имя. — Твёрдо произнесла я. — Раяна была человеком и умерла на той поляне. Я — другая, Истинный оборотень, живущая только ради мети. И имя мне будет от имени рода — Нариса Карди.

— Добро пожаловать в род, Нариса Карди. — Сказал Карад под ласковой улыбкой Иланы и добавил: — Добро пожаловать в семью, дочь.

Глава 2. Тяжело в учении…

Первым делом, по решению дяди Карада (ему не нравилось обращение на «вы» и решительным: «Либо дядя Карад либо просто Карад и та „ты“ он не оставил мне выбора) был пошив для меня новой одежды. Платья и юбки не годились для тренировок, которыми Истинный меня пугал. Поэтому всю следующую неделю мы с тётей Иланой присвятили примеркам и шитью. В итоге я стала обладательницей нескольких длинных брюк, нескольких брюк длинной до колен и где-то пять пар коротких шорт. И когда я сказала, что „это“, имея в виду шорты, не одену никогда — неприлично короткие — дядя Карад только усмехнулся:

— Поверь мне, малышка, пробежишься да мечом помахаешь — и до трусов разденешься.

Кроме брюк тётя Илана также сшила мне несколько рубашек с длинным рукавом и жилеты без рукавов. Но самым важным для дальнейших тренировок оказался пошив майки из очень эластичной ткани, плотно прилегающей к телу. „Чтобы грудь не мешала“ — так под моё смущение прокомментировал её необходимость дядя Карад.

Тренировки начались с бега. Дядя показал мне тропинку в лесу, которая огибала наш домик по большому кругу. И на мой вполне закономерный вопрос: „А если я сойду с тропинки и заблужусь?“ дядя Карад ответил:

— Я договорился с лешим, он присмотрит за тем, чтобы ты не сходила с дорожки. Так что заблудиться у тебя не получится».

И началось: с рассвета я нарезала круги по лесу, но когда уже готова была упасть в бессилии, дядя Карад забирал меня с тропинки. Вот только не на отдых, а к новым пыткам — делать растяжку. То, что мои мышцы растягиваться не желали, дядю не волновало, и первый месяц я выла от боли. Кроме растяжки приходилось и отжиматься, и качать пресс, приседать, подтягиваться. После обеда начались тренировки на ловкость и быстроту реакции. Всё было просто: либо я уклоняюсь от плётки, кинжала или магического импульса (дядя имел слабенький магический дар), либо получаю новую рану, царапину, синяк, ожог. Естественно после таких издевательств я еле-еле добиралась до кровати и засыпала мёртвым сном, чтобы с утра вновь окунуться в свой персональный ад.

Спустя месяц я постепенно, по словам дяди Карада, начала набирать форму. И как только тренировки мне стали даваться чуть легче, дядя похвалил и… увеличил нагрузки. Теперь я пробегала в два раза больше, отжималась, качала пресс до изнеможения, не просто уклонялась от предметов и магии, а летала по площадке. Но и этого дяде было мало: теперь ко всему прочему я училась стрелять из лука по неподвижным мишеням. И к моему удивлению у меня неплохо получалось, так что ещё через месяц я перешла на подвижные мишени, которые дядя Карад сделал для меня с помощью магии. Самое интересное, что сам дядя как будто бы и не удивлялся моим успехам, а на мой вопрос спокойно пояснил:

— Нари, ты же оборотень, Истинный оборотень. Ты рождена воином и сейчас мы просто нарабатываем рефлексы и укрепляем тело, чтобы, когда ты обернёшься, быть готовой к новым ощущениям.

Прошло три месяца. Каждодневные тренировки уже не казались адом и даже начали приносить что-то вроде удовольствия. Луком я овладела в совершенстве, и дядя Карад перешёл к рукопашному бою и владению мечом. Замахи, подсечки, атаки, защита — всё это отрабатывалось до обеда, а после дядя Карад рассказывал о различных видах холодного оружия, начиная от сюрикенов и кинжалов и заканчивая тяжёлыми двуручниками. В итоге я стала тренироваться с катаной — изогнутым клинком длинной шестидесят пять сантиметров, который заточен с двух сторон одинаково, с рукоятью длиной тридцать сантиметров в форме круглой чашки-гарды, со смещённым центром тяжести оружия ближе к острию Дядя Карад показывал простые приёмы, связки, постепенно оттачивая новое умение. Конечно, все учебные поединки я проигрывала, но потом дядя подробно объяснял все допущенные промахи и заставлял повторять всё снова и снова, доводя до автоматизма и совершенства. Спустя ещё три месяца к мечу добавилось метание кинжалов и звёздочек. Как и с луком, начиналось всё с неподвижных мишеней, постепенно оттачивая своё мастерство уже на подвижных.

Кроме тренировок с дядей всё оставшееся свободное время я проводила с тётей Иланой. Будучи, как и дядя, воином она также была и очень хорошей травницей. Вообще, по её рассказам, среди Истинных рождаются магически одарённые дети, но очень редко. А если и есть такой дар, то в основном из детей получаются боевые маги, реже — целители.

У тёти Иланы не было магического дара, но это не мешало их семье слыть хорошими врачевателями. «Нужная травка и добрые руки способны поставить на ноги даже самого безнадёжного больного» — приговаривала тётя, показывая и объясняя мне свойства того или иного растения. Что-то я запоминала, что-то записывала и зарисовывала в небольшую книгу с кожаным переплётом, подаренную мне дядей. Не сказать, что ремесло травницы меня увлекало, но давалось мне без особого напряжения.

Чем скорее приближалось время моего первого оборота, тем напряжённее мне казался дядя Карад. Я долго не могла понять, что его так беспокоит, пока меня не просветила тётя Илана:

— Он просто очень надеется, что раз ты из его Рода, то тоже обернёшься волчицей и переживает по этому поводу.

— Ой, тётя Илана, а я и не спросила ни разу, в кого ты оборачиваешься. Так в кого?

— В олениху. У Истинных Род по отцу передаётся, а мать наша из Рода львов была.

За месяц до оборота дядя Карад начал мо мной медитировать. По его словам это должно было помочь мне научиться расслабляться, отпускать сознание из бренного тела до чувства лёгкой невесомости. И вот тут впервые за все месяцы обучения у меня не просто ничего не получалось, всё было намного хуже — начались кошмары. Если сразу после случившегося со мной в лесу моё сознание словно бы заморозило всю боль и воспоминания (нет, я не забыла, такое забыть невозможно, но чувство боли и жажда мести на время притупились), то теперь всё это вернулось как будто бы увеличенное в миллион раз. Стоило мне закрыть глаза, как я видела перед собой их лица, чувствовала смрадное дыхание, ощущала омерзительные прикосновения и наваливалась Боль, с каждым кошмаром только усиливаясь. Теперь по ночам я спала от силы пару часов, просыпаясь от собственного крика и уже до утра, сидела на окне, стараясь отогнать мучительные воспоминания. Иногда я всё же могла поспать больше пары часов, но только тогда, когда со мной всю ночь сидела тётя Илана.