Кассандра Скай - Дорога домой

— Инри не сделал бы этого, — Ярт повернул голову к собеседнику. — Он никогда не видел моего отца. Он не знает его и его возможности. Ты же был его другом. Поэтому он может доверять тебе себя.

— Нет, — голос Фольтеса резко отдал горечью. — Не может. Я не помню ничего из наших с тобой занятий. Только вижу со стороны, как растет твоя Сила. Та часть моего существа, которая отдает себя Лайнэ, с его уходом исчезает, растворяется, и поймать ее я не могу. Хотя честно скажу — пытался и не раз.

— Зачем тебе это? — слегка удивленно поинтересовался Ярт.

— Сила Волков — это легенда, — Фольтес рассматривал свои ладони. — Тебе не понять, что значит — держать в руках легенду, прикасаться к ней и не иметь возможности что-то из нее вынести. Кроме ощущений, что ты должен что-то получить.

— Ты не рожден Стаей, — Ярт покачал головой. — Наша Сила не для тебя. Ты классический Маг.

— Ты разве не знаешь? — Фольтес с откровенным любопытством рассматривал его. — Не попытался заглянуть? Ни разу?

— Что именно я должен знать? — Ярт чуть напрягся. — Заглядывать я в тебя даже не собирался. Не видел в этом необходимости. Думал, что ты сам расскажешь мне все, что сочтешь нужным… Я ошибался?

— Не совсем, — Фольтес улыбнулся. Тепло и печально. Немного помолчав, он задумчиво произнес:

— А заглянуть в меня я тебе все-таки советую. Тебе же любопытно.

— Если ты разрешаешь… — Ярт устроился поудобнее и пристально посмотрел в сторону собеседника, на точку, чуть выше его левого уха.

Смотреть так, чтобы видеть души и чувства, его научил отец. В один из самых первых уроков, данных ему через посредство Мага. И Ярт уже изрядно натренировался в этом в своих путешествиях. Он видел разное. Очень разное. Хотя многие люди и нелюди были похожи друг на друга. Но то, что он увидел сейчас, он видел впервые.

У Фольтеса было два рода. И оба были равны друг другу. Он одинаково мог принадлежать к ним обоим, и по какой линии он был рожден, Ярт даже не мог предположить. Нежные золотисто-зеленые нити — кровь Дневных Эльфов клана Лесов. А вот черно-багряные, тесно переплетающи-еся с ними…

— У тебя кровь Ночных Эльфов?! — Ярт мгновение смотрел в усмехающиеся глаза Мага и ошарашено округлил свои. — Твоим предком был кто-то из Волков?!!

— Райгд. Младший сын первого Вожака, — Маг усмехнулся. — Именно поэтому я смог стать Странником. Кровь Вожаков не теряет своей силы в поколениях. Райгд был моим прадедом. Но об этом никто не знает. Все считают, что наша семья — чистые Дневные. Несчастную влюбленность моей прабабушки и ее короткий побег из дома моя семья замяла, девчонку выдали замуж, ребенок, к счастью или нет, унаследовал черты Дневных… А мать ему, разумеется, ничего не рассказала.

— А как же ты тогда узнал? — Ярт отошел от изумления и с интересом впитывал новые сведения об этой и без того весьма интересной личности.

— А мне рассказал Лайнэ, — Фольтес пожал плечами. — Жаль, что мы встретились слишком поздно. Я уже закончил Академию. И даже успел стать вне закона. Единственное, чему меня смог научить твой отец, это смотреть в души. Переходить по Звездному Мосту я научился уже самостоятельно, — на секунду лицо Мага омрачилось. Ярт понимал, почему. Способ, которым Фольтес узнал о своем даре Странника, был, мягко говоря, довольно болезненным. Его приговорили к казни за попытки развязать войну с людьми. И первый Шаг Эльф сделал стоя на костре.

— Почему так получилось? — негромко поинтересовался Ярт.

— Не было времени, — Маг пожал плечами. — Лайнэ должен был идти со Стаей. А мне надо было возвращаться к… — он запнулся на секунду.

— Ясно, — Ярт угадал невысказанное имя.

Мэйр. Человеческая колдунья, ненавидящая Эльфов, бессмертная, как они, владеющая Силой Темной стороны Пути… Все, что натворил Фольтес, было в ее планах и с ее подачи. Но Ярт не мог осуждать его. Он сам любил точно так же. И по иронии судьбы обе они погибли в один день, в одном месте. Одна — пытаясь уничтожить мир, другая — пытаясь его спасти. И обе — из-за тех, кто любил их.

Фольтес своей рукой запечатал магическую Силу Мэйр и отправил ведьму в сломанные Врата. Фэль своей рукой вытолкнула Ярта из пляски эфирного огня, спасая ему жизнь и оплачивая ее собственной.

Но, даже зная, что Врата — это произведение Фольтеса, и помня, что Фэльмарэ погибла из-за них, Ярт мирно сидел рядом с ним, и в сердце его не было ненависти или злобы. Потому что Маг делал все из-за любви к маленькой человеческой колдунье, которая обманывала его. А Ярт слишком хорошо помнил, на какие безрассудства способна настоящая любовь. И знал, что свой путь Фэль выбрала сама. Ведь чем все закончится, ей было известно еще до того, как они нашли Врата.

— Я хотел попросить тебя об одном, — вдруг раздался голос Мага, и Ярт чуть вздрогнул. Он даже не заметил, как погрузился в раздумья.

— О чем? — его глаза наткнулись на задумчивый взгляд Фольтеса.

— Спой мне. Я всего лишь раз слышал песни Стаи, — Маг опустил голову. — И с тех пор не могу забыть.

— С радостью, — Ярт вскочил и умчался в дом.

— Мне выйти? — поинтересовался Найрэ, встретив его прямым взглядом.

— К Фольтесу? — Ярт подхватил инктар. — Он сказал, если хочешь, выйдешь. Он ко мне.

— А-а, — протянул друг. — Тогда еще не время. Я попозже выгляну.

— Я ему передам, — Ярт поймал на себе чуть мрачноватый взгляд Мирэла и резко вышел прочь. В отличие от него, Странник не забывал, кто привел Врата на Альтанатанэ.

Фольтес тенью стоял на краю террасы. Бархатную черноту неба искрами покрывали яркие летние звезды. В темноте негромко насвистывали птицы. Ленивый ветерок время от времени накатывал на террасу прохладной освежающей волной.

Ярт плотно прикрыл дверь и легко опустился на ступени лестницы, устраивая инструмент на коленях. Пальцы привычно легли на узкий гриф, расчерченный тонкими лучиками струн, слегка мерцающими в темноте. Инктар издал легкий вздох и зазвучал обволакивающим, немного горчащим звуком. Фольтес замер, стиснув пальцами перила террасы.

Чуть хрипловатый голос Ярта уверено выводил мелодию старой баллады. Мальчик не мог — просто не мог! — знать, что именно ее в ту ночь пел своему новому другу Лайнэ, и каким чудом из всех песен он выбрал именно ее, Маг объяснить не мог. Старая песня всколыхнула старые переживания, и когда Ярт окончил и поднял на Фольтеса глаза, он увидел на его лице мокрые дорожки невольных слез и прикушенную до крови губу.

Впрочем, сам певец выглядел не лучше. Его глаза тоже подозрительно блестели в полумраке ночи, и Сэллифэр осторожно ткнул вожака носом: