Дмитрий Казаков - Игра титанов

Вот только на чьем?

– Ну… э… да, – сказал Рендалл. – Не знаю почему, но я стал понимать тебя и могу говорить с тобой…

– Это чудо! Чудо! – завопил Юрьян. – Ночной Хозяин, да не растает вовек его сердце, даровал тебе эту способность! Велика его сила, разорви меня крабы! Ведь как поется в драпе о Вильге Длиннопятом: «Даровал речь суесловному вою, миру – позор и удачу – покою!» А, это невероятно, невероятно…

Олену вновь вспомнился Гундихар, в присутствии которого уши частенько побаливали. А через мгновение он забыл про болтливого гнома, поскольку ощутил пристальный взгляд.

Холодный, оценивающий, он казался почти прикосновением. Шел откуда-то сверху, и мешались в нем злобная алчность, страх и бешеное любопытство. Так могла глядеть полная льда бездна…

– Теперь я узнаю, кто ты такой! Ой-ёй, если бы не ты, я бы погиб сегодня! Спасибо тебе, друг, спасибо! – продолжал извергаться словесный вулкан по имени Юрьян, но Рендалл его не слушал.

Он глянул вверх, точно надеясь найти там огромный глаз, но в черной вышине не обнаружил ничего, кроме звезд и луны. Осмотрелся, и не увидел ничего подозрительного. А потом взгляд исчез.

– Ха, да ты меня не слушаешь? – заметил Юрьян.

– Слушаю, – ответил Олен, убирая меч в ножны. – Тебя сложно не слушать. А сейчас давай познакомимся заново. Теперь осознанно. Должен же я знать, кого благодарить за воду, еду и одежду.

– А, пустое. – Беловолосый тоже спрятал клинок, улыбнулся весело и открыто. – Мое имя – Юрьян Шустрый, сын Рахтара Белого, внук Сегрея Тюленя. Ученик Одди Шерстоухого, скальд.

– Скальд? А что это значит?

– Э… – Юрьян открыл рот, потом закрыл его, всплеснул руками, показывая крайнюю степень замешательства. – Как… ты не знаешь? Скальд… я складываю стихи и пою их свободным бондам и вождям дружин… Ты откуда вообще?

– Ха! – Олен покачал головой. – Для начала скажи – где я нахожусь.

– О! Мы примерно в семидесяти лигах к югу от Ро-Холби, в самом преддверии Голых холмов.

– А где это?

– Ты не издеваешься? – Скальд почесал нос, принялся скрести затылок так ожесточенно, словно в шевелюре завелись вши. – Точно? Мы на Холодном континенте, в самом его центре.

– А точнее? – Олен почувствовал, что падает в глубокую темную яму, голова стала пустой и тяжелой.

– Точнее? Мир наш именуется Вейхорн.

– Вейхорн? – Рендалла одолело желание ущипнуть себя посильнее и как можно быстрее проснуться. – Как же так… А Алион… Тенос… Безарион… Терсалим… а?

– Никогда не слышал ни одно из этих названий.

Тут Юрьян заметил, что с собеседником не все в порядке, сделал шаг к нему:

– Ой-ёй, ты чего? Побледнел, точно призрак, и того гляди свалишься…

– Я в порядке. – Голос подвел хозяина, а сам Олен с трудом удержался на ногах, не опустился на задницу.

Вейхорн? Холодный континент? Чужое солнце и незнакомые звезды?

Так это что, значит, чудовищный выброс колдовской мощи, произошедший в тот момент, когда рухнул Дом Ничтожества, вышвырнул его за пределы Алиона? Закинул на расстояние, которое никак не измерить в милях? Закинул в другой мир? А Саттия и другие остались там, на Теносе? И неизвестно еще, уцелел ли остров в случившемся катаклизме? Что случилось с Харуготом? Погиб ли он, лишившись источника силы, или все оказалось зря?

От отчаяния Рендалл заскрипел зубами.

– Эй, друг, – голос Юрьяна прозвучал тихо, словно издалека. – Я понимаю, что тебе не очень хорошо, но нет времени предаваться печали. Этих гадов мы уложили, но придут новые. Надо собраться и поскорее убираться отсюда. Поговорить можно и на ходу…

– Да, хорошо. – В этот момент Олену было все равно, что делать и делать ли что-либо вообще.

Он двигался, помогая скальду обирать трупы, снимать с них пояса и оружие. На сердце было тяжело, словно его заковали в ледяную броню, мыслей не имелось вообще. В голове сохранялась холодная, равнодушная пустота, порой вспыхивала надежда – вдруг это все же сон?

И Рендалл отвечал сам себе: «Нет, не сон».

Да, после разговоров с Арон-Тисом он знал, что за пределами Алиона существуют другие миры. Верил в то, что их населяют разумные существа, не очень похожие на людей или гоблинов. Но никогда не мог даже представить, что попадет в один из них, окажется в тех краях, где чтят совсем других богов…

– Похоже, что все, – сказал Юрьян, навьючивая на себя мешок. – Пошли, во славу Ночного Хозяина.

– Да, – сказал Олен.

Потом они долго шагали под светом луны, оставляя позади милю за милей. Рыжий бежал рядом, поглядывая на человека с тревогой, время от времени начинал мяукать. Но Рендалл не слышал его, не слышал и не видел вообще ничего, он просто переставлял ноги, одну за другой…

Одну за другой…

Одну…

Когда солнце высунуло из-за горизонта край пылающего лика и укололо белым лучом в глаз, Олен вздрогнул и словно очнулся. Огляделся и обнаружил, что впереди – вытянутое озеро, за ним виднеется значительно приблизившаяся цепь холмов, а луна давно закатилась.

Над миром властвовало розовое, холодное утро.

– Что, пришел в себя? – с зевком поинтересовался Юрьян. – Я несколько раз пытался с тобой заговорить, но все без толку. Проще с твоим котом было побеседовать. А, ты как?

– Да, пришел… – ответил Рендалл, морщась от головной боли. – Как ты сказал – Вейхорн?

– Именно так и сказал.

– Да. Понятно, клянусь Селитой…

– А кто это такая? И откуда ты все же взялся? – Видно было, что любопытство распирает скальда, точно вино – переполненный бурдюк.

– Из мира под названием Алион.

– Ой-ёй! – настала пора удивляться беловолосому. – Из другого? А как ты попал к нам? Я видел красную молнию, что расколола небосвод, а затем еще одна ударила в землю. Ну, я пошел посмотреть, что там. И обнаружил тебя…

– Как попал? – Олен потер лоб, тщетно пытаясь вернуть ясность мыслям. – Это долгая история.

– До привала нам еще топать и топать, – «обрадовал» спутника Юрьян. – Так что не тяни, рассказывай.

Пришлось вспоминать, начиная с того момента, когда Олен Рендалл в лесу около родной деревни наткнулся на вооруженных людей, на чьих шлемах красовались черные крылышки. Как бежал в Вечный лес, встретил там оцилана и нашел в заброшенном храме ледяной клинок.

– Да, меч у тебя не совсем обычный, – встрял скальд. – Ты, кстати, не умеешь колдовать?

– Нет, не умею.

Эта новость заставила Шустрого разочарованно вздохнуть.

С вытаращенными глазами и открытым ртом он выслушал рассказ о Харуготе из Лексгольма, величайшем чародее Алиона, и о путешествии Олена во владения предков. О Сердце Пламени тот умолчал, не желая раскрывать все о себе, и поэтому история вышла немного куцей.