Александр Прозоров - Земля Мертвых

У Немеровского в кармане запищал телефон. Тот выдернул трубку, прислонил к уху, привычно уходя в сторону от недавнего собеседника.

— Что? Ага, понял…

Михаил отключил «трубу», несколько раз рассеянным жестом попытался убрать ее в нагрудный карман бахтерца, потом спохватился и повесил в чехол на ремне. Кивнул Росину:

— Чего смеешься?

— Ты бы видел себя со стороны, Миша. Русский латник в доспехах и с «сотовым» в руке. Копья в другую руку не хватало…

— Ладно, — отмахнулся Немеровский. — Не в горн же мне дудеть. А звонили по делу: предупредили, что туристы едут, англичане. Надо наших поднимать, потасовку небольшую устроить. А ливонцы в пролете, заезд на поляну с этой стороны проходит. Пусть индианок соблазняют. О, черт! Лимонад раздать забыл!

Миша побежал к ближайшей группе ополченцев и принялся что-то торопливо объяснять, размахивая шестопером. Росин вспомнил, что эта палица когда-то считалась символом власти и усмехнулся. Непорядок: он, председатель клуба, с мечом да топориком ходит, а простой ратник — с шестопером. Надо его хоть десятником сделать!

По Неве, старательно пыхтя, маленький черный буксир заталкивал вверх по течению покрашенную в рыжий цвет баржу. Мастер посмотрел на нее, на навигационные буи и маячки, на кирпичные дачи на том берегу и на островке у противоположного берега, и подумал о том, что рекламные щиты «Тархуна» на фоне всего этого безобразия выглядят не столь уж и нелепо.

Белые интуристовские «Мерседесы», величественно покачиваясь на короткой грунтовке, скатились с шоссе и остановились в тени тополей. С мягким чмоканьем раскрылись двери. Лощеные толстячки в белых кепочках и однообразных льняных костюмах выкатились на зеленую траву и тут же принялись щелкать фотоаппаратами и жужжать видеокамерами.

— Нет, не англичане, — разочарованно покачал головой Росин. — Те все тощие, что моя смерть. А енти, как поросята перекормленные. Наверняка янки.

Американцы выползли только из двух автобусов, а вот третий, похоже, привез японцев. Пока гости из-за бугра разбредались по поляне, между ярких разноцветных палаток дружинники во всю рубились между собой. Рубились на мечах — что куда эффектнее и, главное, безопаснее. Вот, ливонцы боевыми топориками уже два щита расколотить успели, и одну руку раскровянить. А меч что? Только край щита слегка измочалит, и все.

Хотя общение с туристами и не входит в круг интересов клуба, но и гонять их от себя дружинники «Черного Шатуна» не собирались. Ведь далеко не все работали программистами как сам Росин, водителями, как Юра Симоненко или удачно занимались бизнесом, как Миша Немеровский. Кое-кому приходилось перебиваться случайными заработками — и вот для них возможность выстучать на глазах клиента фибулу и тут же отдать ее за двадцать «баксов» значила довольно много. Забредшему на фестиваль туристу с удовольствие продавали за триста долларов покрытый свежими зарубками, только что вышедший из боя щит (новый можно сделать за триста рублей), меч-муляж за пятьсот долларов, шлем или доспехи, успевшие надоесть владельцу и вовсе за астрономические суммы.

Правда, сам Росин в этом празднике надувательства принять участие не мог. Полчаса назад на поляну выехал милицейский «УАЗик» кировского «РУВД», из которого вышло трое милиционеров, мгновенно ошалевших от невероятного количества холодного оружия, не просто хранимого рядом с шоссе, но и активно мелькающего в воздухе.

К счастью, Костя успел заметить их еще до того, как доблестные сотрудники министерства внутренних дел начали запихивать участников фестиваля в машину и увел к себе в палатку. Немеровский показал им бумаги с подписями местных начальников, после чего завел обычный в таких случаях разговор о том, кто и где служил. Как оказалось, все трое патрульных уже успели скататься в командировку в Чечню. Миша сказал, что был там под Аргуном, они попытались вспомнить общих знакомых, и обстановка немного разрядилась.

— Так, может, за встречу, мужики? — предложил Немеровский, доставая бутылку «Синопской».

— Нет, на службе не можем, — закачали головами патрульные, но Росин знал, что рано или поздно они согласятся. А где-нибудь через час-другой сами попытаются выйти на круг с топором в одной руке и щитом в другой. Главное, чтобы дружинники не успели к этому времени поднабраться и не помяли представителей правопорядка слишком сильно. На мелкие тычки менты не обижаться не станут — не та порода людей. Мастер посмотрел на часы и тихо выскользнул на улицу.

Туристы уже тянулись к автобусам, но не все. Кое-кого похоже, соблазнили посмотреть продолжение поединков и угоститься русской кашей — со стороны полевой кухни доносились аппетитные запахи старой доброй тушенки. Опять сожрут все консервы за два дня, а потом одно пшено да вода останутся! Или один «тархун» — со всех сторон люди с удовольствием прихлебывали именно этот напиток. Можно подумать, водка вся кончилась…

Из палатки вышел милиционер, открыл дверцу «УАЗика», взялся за микрофон:

— Центральная, это седьмой. Нахожусь в месте проведения массового мероприятия возле поселка Келыма. Обстановка спокойная. Остаюсь здесь для обеспечения правопорядка. Как поняли?

— Все поняла, — прохрипела рация, — находитесь рядом с поселком Келыма.

Патрульный закрыл дверцу, направился в сторону палатки, но перед Росиным остановился:

— Скажите, а правда, что из пистолета ваши доспехи пробить нельзя?

— Смотря из какого, — пожал плечами Костя. — Если из «Стечкина», то метров с пяти или десяти пробьет. А если из «Макарова», то вряд ли.

— Не может быть!

— Ну, тут еще от пули, конечно, зависит, — усмехнулся мастер. — Но если все стандартное, то в доспешного ратника палить бесполезно. Только в голову. И то, когда воин без шлема.

— Это что, он прочнее бронежилета, что ли?

— Тут вопрос другой, — покачал головой Росин — Тут все от мастера зависит. Кто-то так выкует, что доспех и стрелу выдержит, и болт арбалетный, а кто-то из мягкого железа свяжет — так такую броньку и ножом можно проткнуть. Это тебе не бронежилеты, которые робот на станке согласно ГОСТу шлепает. У робота ведь ни лени, ни совести. Он не для человека, он по программе работает.

— Ну, положим, пулю от «Макарова» жилет останавливает, — выступил на защиту своих спецсредств патрульный.

— Да неужели? — не удержался от подколки Костя.

— Запросто.

— Ну сними, поставь его на капот, — предложил мастер. — Проверим.

— Как?

— Сейчас, я Юлю позову.

Бывшая спортсменка уже переоделась в длинный полотняный сарафан, отделанный внизу сине-красной вышивкой. Правда голова у нее, вопреки обычаю, оставалась непокрытой, а талию стягивал широкий ремень с обычными для участников фестиваля ножом и кожаным мешочком. На перевязи через плечо висел колчан.