Кирилл Клеванский - Колдун. Путешествие на восток

Хлесткий хук вывел меня из прострации и я снова закружил вокруг этого Тоби. А с виду обычный мужик, разве что жилистый, но удар такой, что если мне еще один в голову прилетит, чувствую до Алиата я буду добираться исключительно зигзагами. Тоби сделал полушаг и уже направил очередной "пушечный выстрел", прямо мне в глаз. Увы и ах, резко присев, я успел провести три быстрых, но не сильных удара ему в корпус, после чего снова отпрыгнул назад и в который раз закружил против часовой стрелки.

— Да завали ты этого кролика! — донеслось с крыши дилижанса.

Ну да, я уже минут пять только и делаю, что бегаю по кругу и обрабатываю противника быстрыми очередями. Самому тоже достается, но, чувствую, в партере меня ожидает разве что нокаут. А этому "Рокки", кстати, все ни по чем, что бью, что не бью, он даже не запыхался. Вот опять вперед попер. Чуть пригнувшись страж провел серию ударов, обрушившихся на мой блок, как таран на крепостные вороты. Руки отозвались тупой болью, но я стерпел. Тут же, не меняя позиции, Тоби резко выбросил левую руку вперед, но не доводя десяти сантиметров, вернул её в оборону, а следом уже устремился апперкот правой. Будучи прикрытым ложным выпадом, он вероятнее всего нашел бы свою цель, если бы я вовремя не зазевался. О да, моя растерянность спасла мою головушку. Ведь по идее я должен был сделан шаг влево и увернуться, но я не уследил и уже собирался пропустить левый в голову, но его не последовало. А апперкот рассек пустоту.

Не теряя момента я перенес вес с левой на правую, напряг плечо и с предвкушением направил всю энергию тела в правую руку. Та как плеть надзирателя устремилась в подбородок Тоби, а за пару мгновений до столкновения я сжал кулак и максимально напряг руку. Глупо конечно, а ну как сломаю — не челюсть врагу, а пальцы себе. Но я надеялся что Тоби не я, и ворон не считает. И был прав, тот успел увернуться, но удар был слишком быстр и я все же успел задеть его. Голова чуть качнулась, а я уже отпрыгнул назад. Пару секунд страж дезориентирован. Может мне хватит. Сделав маленькую перебежку, я очутился с противоположной сторону. Вновь перенеся вес с левой на правую, я выполнил классическую тройку. Сначала два кривых по корпусу, а потом попытался прямым левым дотянуться до скулы. Не получилось, Тоби очнулся и впервые на моей памяти сделал шаг назад.

— Ломай его! — надрывался все тот же голос, видимо много поставил.

Тоби кивнул и размазался тенью. Тут же из легких пропал весь кислород, в меня как будто опять врезалась машина. Мы упали и покатились по земле. Я отчаянно старался не дать взять себя на болевой, а страж принял оптимальную позицию. Зажал мне руку, и пытался ей же придушить. Здесь бы я и встретил свой конец, если бы не уроки Добряка. Ох, сколько раз мы с ним так же валялись на песке, и сколько раз я ощущал как рвутся связки от разнообразных болевых. Так что, можно сказать, я оказался в своей стихии. Ударив Тоби головой по носу (грязно конечно, но никто не говорил что так нельзя), я воспользовался секундным замешательством и ужом извернулся. Тут же рука противника оказалась на сгибе моей. Резко встав, я с некоей долей удовлетворения ощутил, как напряглись связки стража, а затем поляну огласил протяжный скрип трущихся зубов. Тоби резко встал вместо со мной, и теперь пытался высвободить руку из болевого. Но чем больше были его усилия, тем сильнее я давил. Одновременно с этим я кружил по поляне, водя его за собой как бычка. Это сбивало его сознание с толку, а оно и так было затуманено болью. Наконец я поймал нужный момент и, войдя в ритм, потянул руку вниз. Используя тело соперника как опору, я резко вскинул ноги, переплетая их на шее противника. Мы упали. Теперь же я не только выламывал ему руку, но и одновременно с этим душил.

— Десять! — раздался крик. — Девять! Восемь! Семь! Шесть! Пять! Четыре! Три! Две! Одна!

Я тут же разомкнул тиски и перекатился подальше. Рывком поднявшись на ноги, я помог подняться Тоби.

— Грязно дерешься, — прохрипел он. Я приготовился к мордобою без правил. — Но демонски здорово.

Улыбнувшись, я кивнул:

— Ты тоже меня от души помял.

Пожав руки, мы разошлись. За спиной слышались разочарованные вздохи и звон пересыпаемых монет. И всю эту картину, полную упаднических настроений, разбивали редкие радостные крики тех, кто все же рискнул поставить на телохранителя. Среди них был и Лохматый. Вообще странный малый, как и его брат близнец — Щербатый. Имен я их не знал, но прозвища говорят сами за себя. Первый, из известных лишь ему принципов, не стригся и не признавал гребней, от того ходил как пес после сушки. И, по словам Оргонга, нашего командира, в этом я мог составить ему здоровую конкуренцию, несмотря на то, что мои волосы были в разы короче его, Лохматого, гривы. Что же до щербатого, того так прозвали из-за отсутствия двух верхних передних зубов. Для кого-то эта кличка показалась бы обидной, но только не для Щербатого. Он вообще был какой-то тормознутый, тупил просто жуть, но зато свистеть умел и из арбалета на диво метко стрелял. Брат же его вообще даже камнем в стену Сантоса бы не попал, зато фехтует сносно. Оргонг же, или Орго, мастер на все руки. Он и топором и секирой и бастардом умеет, метательные кинжалы ему сами в ладонь ложатся, а стрела непременно в яблочко попадет. Аж завидки берут. Сам-то я кроме кинжалов да сабель ничем не владею. Лук натянуть, натяну, но скорее себе в ногу попаду чем в цель. С арабелтом порезвее, но с ним разве что зомби не сладит, так что это не в пример. Что же до другой стали, так то не про меня. Если в руки секиру возьму, то в строю мне лучше не стоять, потому как строя не будет, одни лишь трупы, и вероятнее всего — трупы своих. Топором я лишь дрова горазд рубить, а бастард в моей руке больше похож на гулящую девку. Куда ему надо, туда он и "идет". До сих пор не понимаю, как на войне выжил с такими навыками. Видать — Пило и Ко подсобили в вопросе выживания. Другое дело, если в моих руках окажутся сабли или кинжалы. Без ложной скромности заявляю, здесь мне равных нет. Ну, во всяком случае, таких я еще не встречал. Разве что Добряк мог бы поспорить с этим утверждением, но он уже давно в очереди на перерождение.

Наконец за спиной послышались шаркающие шаги, а вскоре показался и сам разумный. Им оказался Лохматый, весело подбрасывающий в воздухе два золотых. Уже и обменять успел, ну жучара. Я протянул руку и изогнул бровь. Телохранитель вздохнул, но монету отдал. Я её тут же попробовал на зуб, а то знаю я этих торговцев. Но вроде обошлось — мягкая.

— Ох и здраво ты его отделал, — соловьем заливался Лохматый. — И в голову его, и в печень. А с ногами-то, с ногами-то, я моргнул, ты раз и наверх, моргнул и ты хоп, уже и к земле его давишь.