Анджей Сапковский - Меч Предназначения

– Vessekheal, – сказала Вэя, подняв кубок. Тэя подмигнула и потянулась, при этом ее захватывающий дух бюст, против ожиданий Геральта, не разорвал рубаху.

– Повеселимся. – Три Галки перегнулся через стол и шлепнул Тэю по заду. – Повеселимся, ведьмак. Эй, хозяин, а ну жми сюда!

Трактирщик быстро прибежал, вытирая руки фартуком.

– Бадья у тебя найдется? Такая, для стирки, крепкая и большая?

– Сколь большая, господин?

– На четверых…

– На… четверых… – Трактирщик разинул рот.

– На четверых, – сказал Три Галки, вынимая из кармана пузатый мешочек.

– Найдется, – облизнулся трактирщик.

– Ну и чудно, – рассмеялся Борх. – Вели отнести ее наверх в мою комнату и наполнить горячей водой. Быстро, дорогуша. И пива вели тоже туда отнести, три кувшина.

Зерриканки захохотали и одновременно подмигнули.

– Которую хочешь? – спросил Три Галки. – Ну? Которую?

Ведьмак поскреб затылок.

– Знаю, трудно выбрать, – с пониманием сказал Три Галки. – Я и сам порой колеблюсь. Ладно, разберемся в бадье. Эй, девочки! Помогите подняться по лестнице!

3

На мосту был заслон. Дорогу перегораживало длинное крепкое бревно, лежащее на деревянных козлах. Перед ним и за ним стояли алебардисты в кожаных, украшенных шишками куртках и островерхих шлемах с прикрывающими шею кольчугами. Над дорогой лениво шевелилось пурпурное полотнище со знаком серебряного грифа.

– Что за черт? – удивился Три Галки, шагом подъезжая к бревну. – Проезда нет?

– Грамота есть? – спросил стоявший ближе других алебардист, не вынимая изо рта прутик, который жевал то ли с голоду, то ли ради того, чтобы убить время.

– Какая Грамота? Что такое, мор, что ли? Иль война? Кто приказал перекрыть дорогу?

– Король Недамир, властитель Каингорна. – Стражник перебросил прутик в другой угол рта и указал на хоругвь. – Без Грамоты в горы не можно.

– Идиотизм какой-то, – сказал Геральт утомленным голосом. – Здесь же не Каингорн, а Голопольские владения. Голополье, а не Каингорн взимает пошлину с мостов через Браа. При чем тут Недамир?

– Не ко мне вопрос, – стражник выплюнул прутик. – Не мое дело. Мне только Грамоту проверить. Хочите – говорите с десятником.

– А где он?

– Вона там, за хозяйством сборщика пошлины на солнышке греется, – сказал алебардист, глядя не на Геральта, а на голые бедра зерриканок, лениво потягивающихся в седлах.

За домом сборщика пошлины на сохнущих бревнах сидел стражник, концом древка алебарды выводящий на песке женщину, вернее, ее фрагмент в весьма своеобразном ракурсе. Рядом, нежно касаясь струн лютни, полулежал худощавый мужчина в надвинутой на глаза фантазийной шапочке сливового цвета, украшенной серебряной пряжкой и длинным, нервно покачивающимся пером цапли.

Геральту были знакомы и эта шапочка, и это перо, известные от Буйны до Яруги в замках, молельнях, на постоялых дворах, в корчмах и борделях. Особенно в борделях.

– Лютик!

– Ведьмак Геральт! – Из-под сдвинутой шапочки выглянули веселые синие глаза. – Надо же! И ты здесь? У тебя, случайно, Грамоты нет?

– Да что вы все носитесь с этой Грамотой? – соскочил с седла ведьмак. – Что тут происходит, Лютик? Мы хотели перебраться на другой берег Браа, я, рыцарь Борх Три Галки и наше сопровождение. И, оказывается, не можем.

– Я тоже не могу. – Лютик встал, снял шапочку, с преувеличенной учтивостью поклонился зерриканкам. – Меня тоже не желают пропустить на другой берег. Меня, Лютика, известнейшего в радиусе тысячи верст менестреля и поэта, не пропускает этот вот десятник, тоже, как видите, жрец искусства.

– Никого без Грамоты не пущу, – понуро проговорил десятник, после чего дополнил рисунок последней, завершающей деталью, ткнув концом древка в песок.

– Ну и лады, – сказал ведьмак. – Проедем левым берегом. Правда, так до Хенгфорса дорога будет подальше, но что делать, на нет и суда нет.

– До Хенгфорса? – удивился бард. – Так ты, Геральт, не с Недамиром едешь? Не за драконом?

– За каким таким драконом? – заинтересовался Три Галки.

– Не знаете? Нет, серьезно? Ну, так надо вам обо всем рассказать, господа хорошие. Я все равно тут жду, может, проедет с Грамотой кто-нибудь из тех, кто меня знает, и позволит присоединиться. Присаживайтесь.

– Сейчас, – сказал Три Галки. – Солнце на три четверти от зенита, а у меня жажда, мочи нет. Не болтать же на сухую. Тэя, Вэя, вернитесь-ка рысью в городок и купите бочонок.

– Вы нравитесь мне, господин…

– Борх по прозвищу Три Галки.

– Лютик, именуемый Несравненным. Некоторыми девушками.

– Рассказывай, Лютик, – нетерпеливо бросил ведьмак. – Не торчать же тут до вечера.

Бард ухватил пальцами гриф лютни, резко ударил по струнам.

– Как предпочитаете, стихотворной речью или нормальной?

– Нормальной.

– Извольте. – Лютик тем не менее не отложил лютни. – Послушайте же, благородные господа, что случилось неделю тому непоодаль города вольного, Голопольем нареченного. Так вот, ранним утром, едва поднимающееся солнышко зарумянило висящие над полями и лугами покровы туманов…

– Ведь решили – нормальной! – напомнил Геральт.

– А разве нет? Ну ладно, ладно. Понимаю. Кратко, без метафор. На пастбища под Голопольем повадился прилетать дракон.

– Э-э-э, – протянул ведьмак. – Что-то не верится. Уж сколько лет никто в тех местах не видывал драконов. А не был ли это обычный ослизг? Попадаются ослизги почти такие же большие…

– Не обижай, ведьмак. Я знаю, что говорю. Видел. Понимаешь, мне повезло, я как раз был в Голополье на ярмарке и видел все своими глазами. Баллада уже готова, но вы не хотели…

– Рассказывай. Большой был?

– В три конских тулова. В холке не выше лошади, но гораздо толще. Серый, как песок.

– Зеленый, стало быть.

– Ну да. Прилетел неожиданно, свалился прямо на отару овец, разогнал пастухов, задавил с дюжину животных, четырех зарезал и улетел.

– Улетел… – Геральт покачал головой. – И все? Конец?

– Не конец. На следующее утро прилетел снова, теперь уже поближе к городку. Спикировал на группу баб, стиравших белье на берегу Браа. Ух и драпали же они! В жизни своей так не смеялся. А дракон проделал три круга над Голопольем и полетел на пастбища, там снова взялся за овец. Тут-то и началась паника и неразбериха, потому как до того мало кто верил пастухам. Ипат скликал местную милицию и цеховиков, но не успели они собраться, как народ взял дело в свои руки и прикончил дракона.

– Как?