Екатерина Богданова - С небес на землю (СИ)

   Трэйтон зарычал и звёздочки в глазах погасли явно не от нежных чувств. И мне-бы задуматься и промолчать, но умение молчать решило покинуть меня в самый ответственный момент.

   - Ты - ещё один тычок в каменную грудь: - бросил меня. Я - снова тычок: - ждала и плакала по ночам. А теперь - стены завибрировали и пол мелко задрожал: - имеешь наглость предъявлять мне претензии.

   С потолка посыпалась штукатурка, кто-то открыл, ведущую в коридор, дверь. Трэйтон махнул рукой и дверь закрылась, отрезав от нас желающего войти в чёрные коридоры.

   - Молчи и иди за мной. - прорычал лорд.

   - Куда? Никуда не пойду, пока ты мне всё не объяснишь!

   Весь дворец содрогнулся и послышался грохот рушащихся стен.

   - Я же просил помолчать! - стены коридора за моей спиной выгнулись, затрещали и начали осыпаться. Больше ни слова не скажу, а то не хочется чувствовать себя виноватой в разрушении целого дворца. А там люди...

   Меня бесцеремонно сгребли в объятия и, после накатившей волны перехода, мы оказались на берегу загородного озера.

   Мелькнула мысль, здесь-же нет зон перехода, но в следующее мгновение Трэйтон притянул ещё ближе и припал губами к моим, так скучающим по его прикосновениям, губам.

   Но это не был порыв нежности. Он остервенело терзал мои, мгновенно припухшие от грубых прикосновений, губы, как-будто доказывая мне, да и себе тоже, что я принадлежу ему. Мне было горько и страшно, но я не пыталась вырваться, напротив, обмякла в руках лорда и ждала, когда пройдёт приступ ярости. Как ни странно - подействовало. Трэйтон вдруг замер, а в следующую секунду отстранился и заглянул в наполненные слезами глаза. Я моргнула, две крупных слезинки сорвались с ресниц и покатились по щекам. Нет, я не плакала навзрыд, было только две слезинки и всё. Трэйтон снова привлёк к себе и собрал солёные капельки губами. Потом застонал и, крепко обнимая, произнёс хриплым голосом:

   - Прости, но ты не понимаешь. Ты моя и я ничего не могу с этим поделать. Если мы расстанемся, то для меня жизнь станет пустой, бессмысленной пыткой.

   Я, как всегда, услышала в первую очередь плохое. То, с какой тоской он произнёс это "Ты моя и я ничего не могу с этим поделать."

   - А, если-бы мог, ты разорвал-бы эту связь?

   Трэйтон напрягся, но ответил максимально честно, даже чересчур я бы сказала:

   - Сначала - да. Ты вообще не относишься к тому типу женщин, которые привлекают моё внимание. Но теперь я счастлив даже от мысли, что мы принадлежим друг другу.

   Ну это он зря сказал:

   - Так значит я не в твоём вкусе? - оттолкнула зелёного и встала в стойку, уперев руки в бока: - А теперь не только я принадлежу тебе, но и ты мне тоже? Так с чего же ты, мой ненаглядный, решил, что я буду терпеть такое отношение к себе? В твоём мире я может и зависела от тебя, но сейчас мы на моей территории и я требую уважительного отношения к себе! - ну это я конечно погорячилась, стою вся такая разгневанная и смотрю на эту махину снизу вверх. И такой нелепой показалась вся эта ситуация, что я не удержалась и улыбнулась. Трэйтон тоже улыбнулся и снова обнял, нежно на этот раз. Ну и всё испортил, пробормотав в мою макушку:

   - А того заморыша я убью, если ещё раз увижу рядом с тобой.

   Похоже не только мне надо учиться молчать. Встала на цыпочки и накрыла его губы своими, пока ещё чего-нибудь лишнего не ляпнул.

   Нежный, едва уловимый поцелуй начал перерастать в более эмоциональный и глубокий. И мы сорвались.

   Чувства и эмоции перемешались так, что я уже не могла разобрать, где его, а где мои. Осенний холод отступил, сменившись жаром. Его прикосновения к обнажённой коже рук и плеч почти обжигали, а поцелуи лишали последних остатков здравомыслия. Всё происходило так стремительно, что у меня просто не было шанса одуматься и прекратить это безумие. Я даже не заметила, когда Трэйтон успел расстелить на влажной траве свой плащ и уложил меня на него. Моё бальное платье было нещадно изорвано, но и я не осталась в долгу, пострадала рубашка лорда. И откуда только взялись силы разорвать, довольно крепкую, ткань? Руки и губы обжигали, но когда соприкоснулись наши обнажённые тела, мне показалось, воздух заискрился от окружающего нас жара. А поцелуи становились всё настойчивее и откровеннее. Его губы, казалось решили исследовать каждый миллиметр моего тела. И уже не было важным, чей это восторг, мой или его. Ощущения были общими. Одно чувство непогрешимого счастья на двоих. Боль мы тоже разделили поровну. Но она мгновенно померкла под напором чувства ликования и победы, кажется не моего... А потом память просто отключилась, не оставив никаких воспоминаний о самом значимом событии в жизни каждой девушки.

   Я лежала, закутанная в плащ Трэйтона, и прижималась к его груди. Он крепко обнял и не ослаблял объятия ни на миг, как-будто боялся, что я убегу. Потом нежно провёл рукой по моим, покрывающим нас обоих, волосам и прошептал, как будто ни к кому не обращаясь:

   - Вот теперь ты точно от меня никуда не денешься.

   И что-то насторожило в этих его словах.

   - А раньше могла? - подняла голову и заглянула в волшебные зелёные глаза. Звёздочки только начали проявляться и при скудном лунном свете даже можно было представить, что зрачок в действительности не зелёный и это просто отблеск. Жалела ли я о том, что произошло? Нет, я была счастлива. И даже тот факт, что обнимающий меня лорд не человек, не омрачал моего счастья... ровно до того момента, когда Трэйтон ответил на вопрос.

   - Могла, если-бы очень захотела. Со мной была связана только "звёздная" часть тебя. Однако твоя человеческая сущность достаточно сильна и могла-бы побороть связь.

   - А теперь? - спросила почти шёпотом, уже догадываясь каким будет ответ и почему я не помню последние моменты нашей близости.

   - Теперь ты полностью моя, а я твой. - улыбнулся и чмокнул в кончик носа.

   Я отстранилась и спросила срывающимся голосом:

   - Ты сделал это? Ты завершил привязку? - на глаза навернулись слёзы, ответ был не нужен, я его чувствовала. Я чувствовала, что не могу встать и уйти потому, что этого не хочет Трэйтон. А обидеть или оскорбить его, теперь представлялось просто невозможным. На душе стало холодно и гадко. Он меня опять обманул, просто использовал, как и предупреждал отец. Ненавижу! Ненавижу... но так люблю.

   Ответ на последний вопрос я так и не получила, но в этом уже не было нужды. Мы оба понимали что теперь всё измениться. Возможно Трэйтон и считал что поступает правильно, но я уже никогда не смогу ему доверять.

   Больше не было произнесено ни слова. Меня доставили прямо в мои комнаты и, сказав, что мне необходимо время всё обдумать и принять, а он обязательно вернётся через несколько дней, Трэйтон просто ушёл.