Ник Перумов - Хедин враг мой - Том 2

Огненный феникс Сигрлинн возник гам, где он и ожидал, — подле Асгарда Возрождённого. Сейчас там же появится и её армия, всё, что она успела собрать. Ночные Всадницы, остатки Ордена Прекрасной Дамы... быть может, кто-то из эльфов. Ещё, быть может, кто-то из ги-гантов-фимгурсенов, былых обитателей Хьёрварда, не забывших своих поражений в давних войнах с асами.

Тут всё правильно. Всё хорошо.

Ракот... Ракот подле Кипящего Котла.

План, план, план. Всё идёт по Плану, по одному из. Ибо их множество. А главное — чтобы План выполнялся...

Нет, закричал бы на это тот самый Хедин, что остался в темнице Неназываемого. Это совсем не так, это совершенно не так!

Но его бы не услышали.

Хедин-великан был увлечён интересным зрелищем — он отыскал посмертие Эйвилль.

Хедин-вырвавшийся лихорадочно манипулировал заклятиями, стараясь упорядочить потоки магии, развязать затянувшиеся узлы. Поглощённый механикой, тонкими настройками, ловкими наложениями и перекрытиями.

Третья же ипостась, та, что оставалась в средоточии Тьмы, то, что было белым огнём, сутью Нового Бога Хедина, обернулось, глядя прямо в сердце Неназываемого.

Эта ипостась Познавшего Тьму должна оставаться здесь — и она не может остаться.

Глухая боль возникала в сознании, хотя, казалось бы, болеть было совершенно нечему.

Чтобы всё собралось бы вместе и воедино, требовалось все три части разъятого. Три, а не две.

Настоящий Хедин — он оставался здесь, в кромешной тьме, чувствуя, как «сверху», от границы с

-и —•— и-и —•— н»~н ►

11 (‘называемым, обрушивались в вечный мрак новые и новые души, захваченные разбушевавшейся пустотой.

Что оставалось? — лишь смертельный риск. Риск да надежда, что оставленные позади двое сумеют... продержаться до его возвращения.

На большее он не рассчитывал.

* * *

Великолепный феникс заложил крутую петлю в небесах над равнинами Иды и, очутившись на земле, обратился прекрасной женщиной в белоснежном облегающем платье с золотой оторочкой. Волосы оставались тянущимися за нею языками седого пламени, яркими, почти слепящими.

Перед нею склонялись ряды рыцарей в столь же сияющей броне, опускаясь на одно колено. Они держали идеальное равнение, и над их рядами реяли гордые белозолотые стяги со стремительно взмывающим фениксом.

Справа и слева от фаланги рыцарей застыли кучки странных женщин, но самые глаза закутанные в бесформенные тряпки-балахоны, с нашитыми на них лоскутьями ткани лиственного, тёмно-зелёного и корчневатого цветов. В лесу их не заметил бы глаз даже самого опытного охотника.

Больше Прекрасная Дама не позвала с собой никого.

И сейчас она медленно шла вдоль шеренги своих верных, что-то говоря и указывая на стены Асгарда.

Что именно она говорила — Хедину-гиганту было даже не очень интересно. Это он легко мог представить себе и так.

Теперь Старому Хрофту нужно было лишь продержаться требуемое время. План уверял, что Отец Дружин на это вполне способен.

Красавица в белом платье, которого не касались ни пыль, ни грязь, медленно шла вдоль строя своих рыцарей и улыбалась им — всем и каждому в отдельности.

* * *

— Болг! Болг, очнись, говорю! Не спи, лежебока!

— Тебе чего? Щас вот как прокляну, враз клыки отвалятся!

— Ученику ли великого Хедина так отвечать? — укорил собрата орк-секироносец в тяжёлой броне, утыканной, словно раковина диковинного моллюска, торчащими во все стороны остриями.

— Прости. — Болг, орк-варлок, сел, потирая заспанные глаза. Зеленокожая рука привычно ухватилась за посох, украшенный черепами всякоразличных чудовищ.

Двое орков из числа подмастерьев Познавшего Тьму укрывались в самой обычной на вид песчаной яме, перекрытой стволами только что срубленных поблизости молодых сосенок.

Впрочем, и яма, и сосенки, и вообще всё вокруг — кроме, разумеется, приближающегося врага — существовало лишь как сложнейший магический конструкт, возведённый гением Учителя, позволял им, в случае надобности, вдвоём сражаться против множества, обходя тем самым в какой-то мере запреты Закона Равновесия.

— Не спи, — уже спокойнее повторил секироно-сец. — Они идут. И будь я проклят, если они не учинили и что-то ещё, особо хитроумное. Может, ты разберёшься. Я-то всё больше по боевым закля...

— Разберусь, разберусь, — брюзгливо сказал вар-лок, отряхивая ризы. — Только не мешайся. И топор свой с дороги у меня убери, будь ласков!

Сколько раз тебе говорено, не топор это, а секира!

— Секира, шмекира, какая разница. Похожа на топор, значит, топор. Так... не мешайся теперь.

Посох с набитыми на него черепами проделал сложное движение вокруг варлока, из пустых глазниц сочи-Iось призрачное зеленоватое сияние, мало-помалу начавшее заключать Волга в подобие светящейся сферы.

Плавные, размеренные движения посоха вдруг нарушились, зелёные струйки задрожали, словно под ( ильным ветром, и начали таять.

— Ого! — Варлок резко замер, вонзил острый конец посоха в песок. От черепов шло ощутимое тепло.

— Ты прав, Горм. — Варлок обнажил клыки, брови его сошлись к переносице. — Тут не только тебе не разобраться, тут, боюсь, дело для тёмных эльфов. Что-то с пространством. Что-то настолько хитрое, что-то... — Он махнул рукой. — Учитель был бы недоволен, коль мы б упустили подобный шанс запечатлеть что-то настолько новое. Сейчас, только шар достану...

— Какой шар?! — сквозь зубы зашипел на варлока его товарищ. — Наружу глянь!

Варлок недовольно фыркнул, однако последовал совету. Секироносец по имени Горм глядел на него выжидательно, всем видом своим готовый явить: «Ну, что я тебе говорил?!»

— Ну, что ты мне говорил? — перехватил инициа-I иву Волг. — Тоже мне, новости! Быкоглавцы обыкновенные. С ними сколько-то мелких магов-коротышек. Чего тут особенного?

— Гелерра после стычки с ними без вести пропала...

— А ты, верно, неровно дышал к этой нашей птичке? — насмешливо осведомился варлок. — Подумаешь, пропала! Смотреть надо было внимательнее, на земле двумя ногами стоять и заклятия ловить да перехваты-

22 -и—■—•—■—м~и—■—•—■—м~н —■—■—и-

вать, а не мертвые петли у нас над головами крутить. Давай, хватит болтать, действуем, как велел Учитель.

— Болтает тут кто угодно, только не я...

— Сарказм тебя, Горм, до добра не доведёт. Ну, давай, по счёту «три»!

Перед ними расстилалась обычная просёлочная дорога. С тележной колеёй и лужами в ней; по бокам высились сосны, самые обычные, какие растут в великом множестве миров, распространяясь зачастую вместе с мигрирующими племенами. И низкое серое небо, готовое вот-вот заплакать осенним дождичком.

Ах, да, и песчаная яма на обочине, небрежно прикрытая наспех срубленными молодыми сосенками. Небрежно прикрытая — это было важно. Орков должны были заметить и должны были первыми нанести по ним удар.