Василий Сахаров - Ходок

Ждать расправы молодые люди не стали и попытались выбраться из Артемовска. Проехать удалось только в сторону Богдановки. Но на дороге оказался мобильный блокпост из двух бронетранспортеров и десятка пьяных солдат.

Олеся, не самый опытный водитель, да еще и беременная, перепугалась, дала по газам и попыталась оторваться. Костя, видимо, от нервов, стрелял из АКСУ, раны открылись и он потерял сознание. Ну, а дальше понятно. Счастливый билет для девушки и ее жениха, а для карателей черная метка. Олеся сообразила, что БТР подбили свои и вернулась, подумала, что одна далеко не уедет, и лучше довериться тому, кто возьмет на себя ответственность.

За руль «ауди» сел Ворон, который перед этим сообщил, что вытащил из «Агленя» предохранительную чеку и выбросил, а потом перевязал спуск изолентой. Челбас расположился рядом с ним. Мы с Олесей, зажав Костю между собой, сели сзади. Груз в багажник и под ноги.

— Готовы? — спросил Ворон.

— Да, — отозвался я и покосился на раненного в грудь ополченца, которому невеста на ходу начала делать перевязку.

Тронулись и направились подальше от Артемовска, в Богдановку. Однако сработало мое чутье. Впереди была опасность, и я толкнул Челбаса в плечо.

— Что? — он слегка повернул голову.

— Не надо ехать по этой дороге.

Он не спрашивал, почему и отчего. Только кивнул и сказал Ворону:

— Парень прав. Надо полями уходить.

«Ауди» не самая лучшая машина для езды по сельским грунтовкам, но грязи не было. Поэтому мы проехали. Проскочили Красное. Благополучно добрались до Часов Яра, в который входили передовые группы ВСУ, а оттуда повернули на Дзержинск и Горловку. Повезло? Наверное. Но в неразберихе, которая царила кругом, это закономерно.

В Горловке Костя и Олеся сразу отправились в госпиталь, а мы остались на исполкоме. Челбас и Ворон встретили знакомых, и пока они разговаривали, я осматривался.

Кругом люди. Сотни. Веселых и злых. Молодых и старых. Мужчин и женщин. Постоянное движение и суета, тихие разговоры и громкий смех. Кто‑то проклинал Стрелка, который сдал родные города ополченцев. Кто‑то, наоборот, хвалил и радовался, что удалось вырваться из Славянска. Кто‑то шутил, а кто‑то плакал.

На мгновение промелькнула мысль, что не надо ничего искать и не стоит возвращаться в Россию. Зачем? Ведь можно остаться в городе, записаться в любой отряд ополчения и сражаться против зла. Каратели бьют по городам из гаубиц и «градов». Они убивают не только ополченцев, но и мирных жителей, женщин и детей. Разве это не зло? Самое настоящее. И я мог найти себе применение здесь.

Однако, встряхнув головой, я прогнал эту мысль. Нет. Моя борьба в иной плоскости. Люди дрались всегда. За золото, земли или великие идеи. Они убивали друг друга, а между ними, собирая кровавую жатву, ходили пособники и собиратели, агенты демонов, аккумулирующие энергию смерти, горя и утрат. Конечно, они неподалеку. Где война или бедствие, там и они. Причем эти твари повсюду. Как в рядах карателей, так и среди ополченцев. Уверен, если поискать, я найду их и смогу уничтожить. Вот только смерть нескольких продавших душу предателей не решит главной проблемы. В первую очередь необходимо убивать хозяев, а предатели рода человеческого мусор, который сметается попутно. Так говорил Вадим Рысь, и он был прав. Нужно искать корень зла, а не рубить ветки…

— Олег, — ко мне подошел Ворон, — я узнал, где дружковцы. Вместе с Краматорским гарнизоном они возле российской границы. Сейчас туда колонна пойдет, место для тебя будет, я договорился. Ты как, поедешь, или с нами останешься?

— Поеду.

— Жаль. Ты парень правильный. Но агитировать тебя не стану. Прощай. Может, еще свидимся.

— Земля круглая. Обязательно свидимся.

Спустя полчаса, простившись с Челбасом и Вороном, которые оставались в Горловке, я запрыгнул в кузов «камаза» и отправился к российской границе.

3

На кладбище царила тишина. Не пели птицы. Не шумели деревья. Не слышно людских голосов. День будний и кроме сторожа никого не было. Над головой летнее солнце и жарко. По лицу катились капли пота, но я не обращал на это никакого внимания. За неполный год, пока могила моей матери была без присмотра, все заросло сорняками, деревянный крест слегка покосился, а фотография самого дорогого для меня человека выцвела. Непорядок. И первое, что я сделал, оказавшись на кладбище, взялся за уборку. Вырвал траву и поправил крест. Что смог, сделал. После чего присел на скамейку.

По–хорошему, нужно установить на могиле надгробие, а вокруг ограду. Но когда этим заниматься? Вроде бы время есть. А с другой стороны его нет. Как и денег. Хотя меня это не напрягало. Сейчас в кармане пятьсот рублей. На сегодня хватит, а дальше видно будет. Достану. Заработаю. Украду. Воспользуюсь ведовским талантом и выиграю в карты. Ученичество у ведьмака приучило меня не думать о мелочах. Есть цель. Это главное. Остальное решается в процессе, неважно какими средствами.

Наверное, мать этого бы не одобрила. Она всегда была простой, честной и работящей женщиной, которая после смерти мужа одна растила двоих детей и гробила свое здоровье на тяжелых производствах. Всю жизнь она работала и надрывалась, а в итоге потеряла дочь, не перенесла утраты и умерла. И если есть где‑то христианский Рай или языческий Ирий, сейчас она там. Смотрит на своего непутевого сына сверху и осуждающе качает головой. Хотя, возможно, все наоборот и она бы мной гордилась.

Прищурившись, я посмотрел на солнце, встал и кивнул в сторону могилы:

— Прости мама. Я не уберег сестру и не оправдал твоих надежд. До сих пор не остепенился и не обрел свое счастье. Когда снова приду не знаю.

Отвернувшись, вышел на дорожку между могилами и медленно направился к выходу…

Наконец, я дома, на родине, в городке Электросталь. Из Горловки благополучно добрался до Краснодона и узнал, что Дружковский гарнизон обороняет Изварино. Мне туда не надо, ведь я собирался вернуться в Россию. Поэтому вместе с беженцами доехал до поселка Северный, в нескольких километрах от российского города Донецк Ростовской области, и прошелся вдоль границы.

Что сказать? Граница дырявая. Настолько, что местные контрабандисты и ополченцы, с оружием, ездили в Россию за бензином и водкой. В нескольких точках сидели российские пограничники, но они держали под контролем лишь небольшие куски территории и основные дороги, а бойцы ДНР стояли на КПП с украинской стороны и никого не проверяли. Не до того всем, когда каратели долбят по поселкам и городам из гаубиц, а снаряды периодически залетают на российскую территорию. Поэтому, при желании, пройти в Россию можно без всяких проблем. Слишком много вокруг садов, полей, лесополос, оврагов и построек. А раз так, то зачем проходить контроль? Незачем. И при таком раскладе не надо закапывать оружие, которое мне еще пригодится.