Евгений Щепетнов - Охотник

Сергар неплохо разбирался в лечебных снадобьях. А что еще делать, если не умеешь лечить мановением руки, как знаменитые лекари? Ныне покойные. Или в бегах.

Почему-то именно на них, на знаменитых лекарей обрушилась волна репрессий, когда Зелан наводил порядок в бывшей империи Кайлар. Их обвинили в кознях против человечества, приписали опыты над невинными младенцами, и казнили десяток самых видных мастеров лекарского дела, что было, с точки зрения Сергара, совершеннейшим идиотизмом. Какая разница, какого вероисповедания и политических убеждений человек, если он прирастит новое тело к твоей глупой башке, или вылечит твой вялый отросток, давно уже не прельщающий дам!

Зависть? Наверное так. Чего-чего, но лечебное дело в Кайларе было развито не в пример лучше, чем в Зелане, славящемся своими боевыми магами.

Вздохнув, Сергар убрал баночку с гадом в специальный карман, и тихо двинулся по направлению к самому большому артефакту. Слава богам — улицы были чисты, если не считать стайки птицеос, никаких тварей за то время, что он находился на улице, Сергар не заметил. Ни живых трупов, ни «каменных пауков».

Не было и конкурентов — грабер просмотрел обозримое пространство на предмет нахождения ауры живых людей, и никого не обнаружил на расстоянии ста шагов.

Впрочем, честно сказать, Сергар никогда не отличался особыми способностями в поиске затаившихся, или просто разыскиваемых людей. Он никогда не развивал это умение, в отличие от поисковиков, которые могли не только найти человека в магическом пространстве, самые лучшие могли указать местонахождение объекта даже по карте.

Не развивал, но… умел. Боевой маг — есть боевой маг, и если он не умеет понемножку от всех магических специальностей, медяк ему цена в базарный день. Каждый солдат, вне зависимости, есть у него магические способности, или нет, должен уметь заменить товарища в боевом строю. Маги не только мечут огненные шары. Если враг прорывается настолько близко, что применение магии невозможно без опасности для самого мага — он нормально берет в руки меч, топор, алебарду, копье — все, что угодно! — и крошит врага до тех пор, пока не уничтожит, или не падет бездыханным. И по другому быть не может.

Когда-то это здание было Управой. Здесь работали десятки чиновников, суетились, бегали курьеры, толпились люди, пришедшие за разрешениями, с прошениями, жалобами, со всем тем, без чего не обходится жизнь любого имперца. Чтобы разгрести этот бумажный поток, требовались немалые усилия, и немалое количество «канцелярских крыс», посматривающих на посетителей свысока, будто служение императорской власти делало их гораздо более значимыми, чем любой из тех, что зажали листок бумаги в потном кулачке и с некоторым испугом и оторопью наблюдают за круговоротом власти.

Сергар бывал в таких местах — не раз, и не два, потому мог с уверенностью сказать, что подобная картина наблюдается в любом городе Империи.

Наблюдалась. Теперь — пыль, полумрак огромного зала, паутина, и… кости. Вернее — остатки костей со следами мелких крысиных зубов.

Сергар вошел в состояние сосредоточенности, повернулся вокруг оси и выбрал направление движения, одновременно заново проверив окрестности. У границ чувствительности обнаружились два вялых «живых мертвеца», слоняющихся где-то в районе городского рынка. Они топтались на месте, сходились, расходились, и не представляли никакой опасности. Пока не представляли. Стаю мертвяков, находящуюся в активном поиске можно узнать сразу — они перемещаются почти бегом, будто зная, где находится живой человек. А может и правда знают? Кто сказал, что мертвецы не обладают магическими способностями? Кто их исследовал? Сейчас не до научных экспериментов…

Артефакт сиял, будто солнце, так, что «слепило глаза». Сергар с трудом удержался, чтобы не прикрыть глаза руками, и это было смешно — само собой, глазам ничего не угрожало. Объект светился только в магическом пространстве.

Говорили, что особенность старых, опытных магов — в конце концов они начинают путать магическое и реальное пространство. И это опасно — можно потерять себя, расщепить сознание, и тогда результат предсказуем.

Не выходя из магпространства, Сергар медленно подкрался к столу, за которым некогда восседал дежурный клерк. Остановился в шаге от объекта, удобно устроившегося на столе и выглядящего как случайно попавший сюда булыжник, протянул обе руки вперед, покачивая их вверх-вниз, будто разминаясь перед тренировкой, а когда вошел в ритм пульсациия артефакта, резко «потянул» из него Силу, сделав из себя что-то вроде насоса, перекачивающего магическую энергию назад, туда, откуда она прибыла в «сосуд», именуемый магическим артефактом. В океан Силы.

Через секунду он понял, что вляпался, как последний дурак! Артефакт был таким мощным, таким могучим, что с ним не смогли бы справиться и мастера артефакторы, не то что одинокий, не очень умелый боевой маг! Магический водоворот Силы подхватил Сергара, стиснул его, как железными клещами и бросил в бесконечность пространства, как весенний поток выбрасывает щепку во взбаламученное море.

Последней мыслью было почему-то:

«Три артефакта в вещмешке… кто-то поживится! И крысы… Не повезло… мне не повезло!»

И Тьма, поглотившая сознание без остатка.

Мария Федоровна тяжело вздохнула, выдернула подушку из-под затылка, осторожно придержав голову Олега. Тот лежал тихо, едва дышал, глядя в потолок голубыми, будто выцветшими глазами. Выцветшими за время болезни. Долгой, очень долгой болезни. Два года, два долгих, страшных года после катастрофы… и полгода неподвижности, похожей на кому. Нет, это не была кома в обычном понимании слова, Олег глотал, когда пища, или вода попадали ему рот, моргал глазами, когда они уставали от света, но… у него не было воли. Вообще никакой воли. С того дня, как он наглотался таблеток, после которых его едва откачали, Олег исчез. Вместо него появилось «нечто» — растение, овощ — бессмысленное, безмозглое, безвольное. Только через месяц после попытки самоубийства сына Мария Федоровна узнала причину происшедшего — Оля. Та самая Оля, что вначале бывала у Олега часто, каждый день, потом все реже, реже, реже… и когда не осталось надежды на то, что он будет когда-то ходить, а исчезла совсем. Говорили — переехала вместе с родителями в новый дом, куда-то за город, в элитный поселок.

Как так получилось, что Олег встретил Ольгу у фонтана? Почему он поехал туда именно в тот день, когда она со своим новоиспеченным мужем решила сфотографироваться на фоне памятника влюбленным? Судьба, наверное.

Но это было последней каплей. Через несколько дней Олег покончил с собой. Да, именно покончил — Мария Федоровна за эти полгода обращалась к нескольким врачам, один был даже светилом медицины, профессором со стажем лет сорок, и он, как и все, сказал — поврежден мозг, и Олег умрет. Не Олег — тело Олега. Олега в нем уже не было.