Трон тысячной лжи - Рейчел Хиггинсон
Оливер ткнул в него указательным пальцем.
— Что это?
— Книга.
Он поджал губы от моего сухого тона.
— Я вижу это. Но что это за книга? Зачем кому-то понадобилось прятать её в тайнике? В нём должно быть что-то ещё.
Он был прав. Я вытащила его, удивленная его весом. Мои ладони гудели, когда я снова встала. Оливер тоже встал, снова заглядывая мне через плечо. Я открыла обложку и уставилась на текст, который не могла прочитать.
— Это… знакомо, — пробормотала я, пытаясь вспомнить, где это было.
— Я не знаю этого языка, а ты? — спросил Оливер, его пальцы зависли над страницей, но не касались её.
— Отец Гариус, — сказала я, и меня осенило. — Он показал мне похожую книгу перед тем, как мы покинули Храм.
— Значит, это религиозный текст? — Оливер сделал движение, как будто собирался провести пальцем по позолоченному краю страницы, но, похоже, передумал.
— Нет, — менее напуганная, чем, казалось, Оливер, я пролистала страницы, пока не нашла совпадение с тем, что показал мне отец Гариус. Ворон с распростертыми крыльями, когти, казалось, впиваются в самые страницы, древний язык, который никто из нас не мог прочесть. — Не религиозный.
— Тессана, — взвизгнул Оливер. — Это гримуар?
Гримуар. Я знала, что означает это слово, но мне не приходило в голову использовать его. Я также знала, что отец Гариус прятал его по какой-то причине, но в Храме я предположила, что это было потому, что книга заклинаний ведьм противоречила религии Света. Я полагала, что он скрывал это от своих братьев, чтобы сохранить свою священническую легитимность. Мне и в голову не приходило, что это нелегальный том, и владение чем-то магическим или связанным с магией означало бы тюремное заключение или смерть.
На самом деле, я была слишком молода, чтобы помнить языческие восстания. Языческая война была войной моего прадеда. А до него прошли столетия с тех пор, как в Девяти королевствах практиковалась магия.
Мраморная стена положила конец магии. А маленькое языческое восстание, случившееся ещё до моего рождения, вряд ли было поводом для размышлений.
И всё же здесь была книга заклинаний. В том, что когда-то принадлежало королю и королеве Элизии. Апартаменты правителей королевства.
Дверь со щелчком открылась.
— Подождите минутку, — сказал низкий голос из коридора. — Я кое-что слышал.
Мы с Оливером обменялись коротким взглядом, прежде чем он закрыл потайной ящик, и мы беззвучно проскользнули внутрь массивного камина, каждый прижался к противоположной стене, молясь Свету, чтобы охранник не понял, что дверь была не заперта.
Отполированный свет фонаря мерцал на каменном полу и на плюшевом ковре перед камином, касаясь тёмных ботинок Оливера и подола моей чёрной юбки. Я затаила дыхание. И я знала, что Оливер сделал то же самое.
Безымянный и безликий охранник широко размахивал своим фонарем по комнате, стоически ища источник всего, что он слышал. В комнату вошла вторая пара ботинок.
— Я бы не хотел, чтобы меня застали в этих покоях одного, — заявил он. — В этих комнатах водятся привидения.
Первый охранник усмехнулся.
— Привидения? Ты старший офицер королевской гвардии, Лейб. Что в этой комнате такого, что могло бы тебя напугать?
Свет фонаря заливал очаг. Оливер и я вжались ещё дальше в тёмные углы. Я закрыла глаза и пожелала, чтобы они искали своих призраков в любой другой комнате.
Лейб прочистил горло.
— Прошлое — это своего рода призрак, не так ли? Что случилось с этой семьей…
— То, что случилось с этой семьей, было актом злонамеренного насилия, но уже давно…
Отдаленный грохот заставил обоих мужчин замолчать. Звук бьющегося стекла и опрокидываемых столов. Затем проклятия со стороны двух мужчин, которые бросились посмотреть, в чём проблема.
Оливер и я подождали, пока дверь снова не закроется, прежде чем мы оба вздохнули с облегчением. Что бы с нами случилось, если бы нас нашли? Вероятно, ничего. Хотя это не сулило бы ничего хорошего доверию моего дяди ко мне.
— Ты должна положить его обратно, — прошептал Оливер, кивая на гримуар.
Он казался живым в моих руках, жужжал на моей коже, на моей груди, где я крепко держала его. Но он был прав. Древний гримуар только навлек бы на меня неприятности. Убийство ведьм по-прежнему было официальной политикой королевства. Хотя гораздо более широко практиковалось пожизненное тюремное заключение.
И всё же… Принадлежал ли он моей матери? Принадлежал ли он моей семье? Знал ли мой отец о его существовании? Было ли это просто данью прошлому? Или чем-то, что активно практиковалось?
Мне очень хотелось открыть его ещё раз, пролистать страницы в поисках указаний на то, почему он был тайно спрятан в покоях, которые когда-то принадлежали моей семье.
Оливер легонько пнул потайной ящик, пытаясь открыть то, что он только что закрыл. Ящик не сдвинулся с места. Он наклонился и поковырял ногтями каменную стену в поисках отверстия.
— Всё было гораздо сложнее, — прошептала я. Подняв руку, я вставила оригинальный изумрудный камень, пока он не издал удовлетворительный щелчок. Я сделала паузу на несколько секунд, ожидая, но жужжание и щелчки не раздавались. Я перешла к рубину. Потом бриллианту. Когда ящик не открылся, я повторила тот же путь с пуговицами из драгоценных камней.
Ящик оставался плотно закрытым.
— Открой его, Тесс, — приказал Оливер, паника пронизывала команду.
— Я не могу, — я ещё раз продемонстрировала, как нажимаю кнопки по порядку. Результат остался прежним, ни жужжания, ни щелчка, ни открывания выдвижного ящика. — Он не сдвигается с места.
За дверью послышалась суматоха. Было вызвано ещё несколько охранников, чтобы разобраться с разбитым стеклом. Пора было уходить. Или мы были бы заперты в этой комнате до утра, когда охранники сменили бы вахту.
Оливер пристально посмотрел на дверь.
— Нам придется вернуться. После бала.
Я кивнула. Книга, казалось, подпрыгнула у меня в руках. Взволнована возможностью вырваться из своей клетки? Или в ужасе от этого?
Или ничего, кроме моего воображения?
Вероятно, это так.
— Ты прав, — подтвердила я. Сунув гримуар под мышку, я последовала за ним к двери. Мы прижали уши к массивному дереву и прислушивались, пока не убедились, что в коридоре нет охранников. Затем мы выскользнули из королевских покоев и прокрались обратно в наше крыло, не обращая внимания на топот охранников, обсуждающих, что могло сбить вазу с подставки.
Оливер и я разделили пути ближе к нашим комнатам с дополнительным предупреждением для меня о том, насколько опасным может быть гримуар. Я вежливо кивнула и пообещала спрятать его подальше, пока празднества не закончатся через две недели.
Это была первая ложь, которую я сказала ему
