Золотой Дракон (СИ) - Канощенкова Алена

— Жди здесь. — Он скрылся в лесу, точно тень. Бесшумный и естественный… ну ладно, скрипящий, как старая телега и жутковатый при всей этой нелепой одежде и бритой макушке.

Девушка покачала головой, отгоняя совершенно ненужные и несвоевременные мысли. Жажда помогла ей в этом. Как ни странно, ей вовсе не хотелось поддаваться инстинкту и бросаться на всё живое. Кровь звала, да, но не настолько, чтобы Тар могла перестать ощущать себя человеком, как бы парадоксально это ни звучало. Изменения были, но воспринимать себя как вампира она не начала.

— Кролика достаточно?

— Вполне.

— Уверена? На день хватит?

— Да.

Эльф недоверчиво посмотрел на неё, но больше вопросов не задавал. И вообще отвернулся, не желая видеть расправу над несчастным животным. Тар поморщилась. Она бы тоже предпочла этого не видеть… и не делать. Но Жажда наконец взяла дело в свои руки и довольно забулькала, глотая тёплую кровь. Тар брезгливо вытерла губы, заставив себя не слизывать кровь с пальцев, а обтереть их об траву, и протянула обескровленную тушку кролика эльфу.

— Можешь его приготовить?

— Могу. — Ирис не глядя взял предложенное и достал нож.

Теперь настала очередь Тар поспешно отворачиваться.

— Ты никогда не готовила, да? — Догадался эльф.

— Да. И не горю желанием это делать.

— Тогда тебе будет сложно выжить. Здесь нет ни слуг, ни нянек. И есть приходится то, что сможешь поймать и приготовить.

— Ну, теперь мне не обязательно готовить пищу. — Криво улыбнулась Тар.

— Если собираешься жить среди людей — обязательно.

— Как? Я даже на улицу днём выйти не смогу.

— Сможешь. Период новообращённости проходит быстро, потом придётся просто прикрывать кожу от яркого света, а не полностью прятаться от солнца. Слоя одежды и плаща будет достаточно. В пасмурные дни и этого не понадобится. Со временем.

— А моя внешность?

— Изменился только оттенок кожи. И глаза потемнели. Это не будет привлекать особого внимания.

— Только потемнели? Они… не красные?

— Нет. Ты же обращённая, а не рождённая. Внешность мало изменится.

Внешность… да. А содержание? Этот вопрос она произнесла вслух:

— Кем я становлюсь?

Монстром. Но как тебе это сказать? Эльф смягчил формулировку.

— Вампиром.

— Перестану быть собой?

— Возможно. Часть личности останется, но прежней ты быть не сможешь.

Замечательно. И, как назло умирать теперь, когда прошло и осталось в прошлом всепоглощающее отчаяние первых дней, совершенно не хотелось. Значит, придётся научиться жить с этим.

«Ты справишься» — в голосе меча прорезалось сочувствие. — «К тому же, он несколько преувеличивает».

«Что?» — от нежданно проснувшейся надежды девушке стало жарко.

«Ты можешь сохранить себя. Не прежнюю, конечно, но себя».

«Как?»

«Помни. Постоянно помни, кто ты и чего хочешь. Какой жизни ищешь, какого пути. Тогда это тело не сможет управлять тобой».

В великой и благословенной империи неплохо живётся всем. Правитель — Людвиг тор Оррон, — позаботился заключить договоры со всеми расами, населяющими его земли, как только вступил на престол. Говорили, что у нового правителя имелись друзья среди нелюдей. А потом, когда официально на всю империю объявили о союзе императора и королевы Синего леса, болтовня набрала новые обороты, расширилась, разрослась, ну и со временем умолкла. А после рождения наследника — прекрасного и абсолютно здорового мальчика, наречённого Мираэлем, и болтать стало не о чем. Принца признали наследником и люди и — поставив некое условие, — эльфы, что было событием почти невероятным. Император удвоил усилия, намереваясь как можно скорее привести в порядок запущенные его отцом дела и оставить своему сыну мирную и процветающую страну. Послы забегали, примиряя недолюбливающие друг друга расы. Император спокойно и уверенно делал своё дело. И, наконец, договоры были заключены. Ну, почти со всеми.

На окраине империи, около Забытой горы, чья искривлённая вершина под шапкой снега возвышается над тёмными лесами, часть которых принадлежит вездесущим эльфам, живёт народ, о котором люди стараются не вспоминать. Уж больно неприятные это соседи — мелкие, страшные и до крайности вороватые, тащат в свои норы всё, что могут поднять. А что не могут — поднимают всем скопом и всё равно утаскивают. Гоблины потому что. Такая уж раса. И можно понять, почему с такой искренней «любовью» к ним относятся все остальные. То обидеть норовят, то стоянку разорить, то логово разграбить. Иногда и вовсе в клетки сажают, как зверей. Трудно в империи гоблинам.

«Трудно в империи гоблинам» — подумал Ик, внимательно разглядывая стоянку людей, неведомо зачем забредших в лес. Не иначе, кто-то из богов сжалился над несчастными зеленокожими и послал им такой щедрый подарок. Гоблины милость оценили и уже начали отщипывать по кусочку от имущества «подарка». И уж конечно, не собирались отпускать людей, пока у них осталось хоть что-то, что может пригодиться в хозяйстве запасливого народца. Ну а пригодиться, как известно, может всё. Ведь боги так редко бывают благосклонны к ним…

«И зачем их сюда занесло?» — молодой гоблин убедился, что люди остановились на ночевку и не собираются пока покидать стоянку, и выполз из куста. Отряхнулся и направился к своим.

— Спят? Дык это хорошо. Идёте… — ставший от старости серо-зелёным гоблин почесал затылок, украшенный десятком серых волосков, и ткнул дрожащим изогнутым пальцем в нескольких соплеменников. — Ты, ты и ты. И ты. Да смотрите мне…

Ик поёжился. Участь того, кто решится обмануть Старого, незавидна. Хорошо, если просто голову отрежут… И всё же обманывали. Надеясь, что пронесёт. И проносило… вернее проносили. Мимо пещер к яме, куда сваливались все отходы.

Гоблины следовали за наёмниками третий день, осторожно растаскивая всё, что плохо лежит. Открыто нападать они, само собой, не собирались. И на глаза людям не попадались, подбираясь к стоянке по ночам и осторожно присматривая за ней всё остальное время. Уж в чём-чём, а в умении прятаться зеленокожие могли поспорить с кем угодно.

Ик торопливо сгрыз сухарь, утаенный от Старого, и забился под поваленное дерево в стороне от остальных. Гоблины устраивались на ночь, кроме тех, кто должен был нести дежурство… или лезть в лагерь людей. Никто не обращал внимания на сироту, слывшего к тому же слабоумным. А он думал, старательно припоминая и перебирая увиденные и услышанные мелочи, слова, движения, как камешки. Люди кого-то преследовали. Это он понял давно, но только сейчас в его голове появились довольно неожиданные мысли. Но нет, не сейчас. Утром.

Старый принимал добычу — железный котелок, арбалет, кусок вяленого мяса, мешочек крупы, связку стрел, пару магических кристаллов, — придирчиво осматривал, обнюхивал, обмеривал, пользуясь собственными руками и парой прутиков. Кусок мяса, никак не желавший измеряться двумя локтями, попросту подровнял, обгрызя лишнее. Гоблины, притащившие добычу, стояли перед ним и хмуро наблюдали за действиями вожака. И явно жалели, что не сожрали всё съедобное сами, наплевав на запрет.

Старый закончил и лично разложил добычу по мешкам, распределив всё на время похода. Когда вернутся домой — поделят на всех… ну якобы на всех. На самом деле большая часть осядет в закромах вожака. И никто не возразит. Ты против? Выходи на бой. Победишь — сам станешь главным. Нет — отправишься в яму в виде кучки обглоданных костей. Старый положительно относится к поеданию себе подобных и коллекционирует черепа покойных недоброжелателей. Хотя на вид — дряхлый, дрожащий от старости гоблин. Кто поверит, что он способен не просто постоять за себя, но и держать в ежовых рукавицах целое племя? А вот держит. И власть свою не намерен никому отдавать. Уже год — неслыханно долгий срок для племени — никто не посягал на растрескавшийся деревянный посох с навершием в форме виноградной лозы — символ власти. И это тревожило Старого. Он стал хуже спать, постоянно вздрагивая от малейшего шума, остерегался есть отдельно от других, тщательней, чем раньше выбирал место для ночлега. С особой тревогой посматривал на молодого приблудыша, получившего довольно незатейливое — как раз в традициях гоблинов — имя Ик. Смутно чувствовал исходящую от невзрачного тощего гоблиненка угрозу, хотя не мог понять причину своего беспокойства. Зато догадывался, как от этого беспокойства избавиться… самым простым и надёжным способом.