Хроники-3. Проспект Героев - Илона Волынская
- Пока мама болела, я помогал ей всем, чем мог. – раздельно произнес Роман, - Я ни о чем ее не просил, и тем более, не оказывал на нее никакого давления. Она сама вызвала в больницу знакомого нотариуса! Он может это подтвердить!
На красных полных губах отцовского адвоката промелькнула удовлетворенная улыбка:
- Да, мы тоже не отказались бы выслушать господина нотариуса! – адвокат весело переглянулся с отцом, - Думаю, он расскажет немало интересного!
В груди у Романа зашевелился неприятный холодок. Нотариус, составлявший мамино завещание, тоже был вальяжным немолодым мужчиной с округлым благополучным пузиком. Рядом с отцом и его адвокатом смотрелся бы вполне органично, прям как еще один брат многодетного семейства самоуверенных господ средних лет. Мама позвонила ему, потому что был он вроде семейного приятеля. Появлялся в доме на всяких празднованиях и междусобойчиках и сбросив пиджак, со вкусом рассуждал с отцом о спорте и международном положении, заедая все это салатом оливье. Роман вспомнил, как вымотанный до предела очередными поручениями бывшего шефа, притащился к маме в палату под вечер. Мама казалась измученной больше обычного, а у прикроватной тумбочки явно раздраженный нотариус собирал документы в портфель. При появлении Романа вся его фигура изобразила крайнее неодобрение. Не прощаясь, он вышел вон, возмущенно печатая шаг. Но хорошо, даже если он отговаривал маму завещать квартиру сыну, не станет же он теперь врать, что Роман маму заставлял?
- Мама оставила квартиру мне, потому что у меня не было жилья! Я и не знал, что она собирается… Меня там не было. Она сама все решила, сама платила нотариусу…
- Вот! – немедленно вскинулся адвокат, - Извольте, крайняя степень цинизма: единственные средства, которыми располагала эта обманутая, больная женщина, были заработки моего клиента! Фактически, молодой человек обобрал своего отца за его же собственные деньги!
- Будьте любезны, адвокат, не перебивайте противоположную сторону, - со снисходительной укоризной попросила судья.
Потом поглядела на Романа и тот мгновенно ощутил, что он действительно – противоположная сторона, причем именно что перебитая. Напрочь.
- Как это понимать: у вас не было жилья? – желчно поинтересовалась судья, - Вы же не детдомовский. Мама у вас, отец вот… - она поглядела на отца с некоторым сомнением, тот благостно закивал, и она продолжила, - Да, отец… Вы с ними в детстве где-то проживали?
- После того, как я окончил университет и поступил в аспирантуру, отец потребовал, чтобы я «жил своим умом», - ответил Роман. Да попросту выставил за дверь! Роман отца в ту пору начал почему-то сильно раздражать. Впрочем, Роман знал почему, и всегда тщательно скрывал от себя это знание, сам себе верить не хотел. Ведь это же папа, его папа, разве может он… Да чего уж там. Может. Запросто. Соперника отец в Романе увидел. В маленьком не видел, а во взрослом – увидел. И испугался, что тот пойдет дальше, сможет – больше. Обойдет, переплюнет. Переживет. Естественный страх старого самца перед молодым. Ау, папа, мы же вроде с тобой не стадо! Выходит, стадо.
- Университет местным аспирантам общежития не давал, и я вынужден был переселиться к бабушке, в ту самую квартиру, о которой речь, - добавил Роман, - Так что я там давно живу, меня еще бабушка прописала.
- Как вы это прокомментируете? – брюзгливо поинтересовалась судейская дама. Роману показалось, что даже с ее точки зрения выставить сына из дома было не вполне нормальным, и он слегка приободрился.
- Мой клиент вынужден был попросить сына съехать, надеясь, что это хоть немного его образумит, - вскричал адвокат.
- Образумит? – обалдело переспросил Роман.
- Да, сынок, я думал, ты опомнишься! – отец поджал пухлые губы гузкой, - Эти твои гулянки… Ты возвращался полночь-заполночь, дома практически не бывал. Мы с мамой с ужасом понимали, что ты скатываешься в пропасть!
- Я в аспирантуру тогда поступил, и подработку нашел! Я работал днем, а по ночам в компьютерном клубе сидел, из Интернета материалы для диссертации тащил!
- То есть вы признаете, что ваши долгие отлучки вполне обоснованно могли беспокоить вашего отца, - удовлетворенно заметила судья.
Роман изумленно воззрился на нее, а адвокат поспешил вставить свои пять копеек:
- Прошу обратить внимание, что ответчик уже тогда пытался добиться рассматриваемого имущества. Он настоял на прописке, и вероятно, собирался вытребовать завещание в свою пользу, в обход законных наследников. Но видно, старшее поколение покрепче оказалось: бабушка на ваши происки не поддалась, так вы за мать взялись, молодой человек?
- Потише, потише, - добродушно покачала высокой прической юридическая дама.
- Да, конечно, но поймите и моего клиента! Каково ему было приходить в больницу и узнавать от жены, что сын запугивает несчастную женщину, что она боится. Постоянные угрозы…
- Как вам не стыдно врать! – снова не выдержал Роман.
- Опять? – грозно свела брови судья, - Сказано вам было – держите эмоции при себе! Суду нужны факты, а факты пока свидетельствуют против вас!
- Какие факты, нет же никаких фактов, одна ложь и все!
- Бедная женщина просто боялась говорить о ваших угрозах! Рассказала только мужу! Но один свидетель все-таки нашелся! Уборщица в больнице слышала, как завещательница говорила, что боится! – адвокат стремительно перерыл свои бумаги, вытащил листок и провозгласил, - Вот! Собственные слова завещательницы: боится, что никогда больше сына не увидит!
- У-п-с, - подавился воздухом Роман. Ощущение, что он находиться в доме для умалишенных стало просто непреодолимым.
А голос адвоката торжествующе звенел:
- Вы постоянно давили на бедную женщину, угрожали ей, что она вас больше не увидит, и в результате добились нужного вам завещания!
Три пары глаз – отца, адвоката и судьи – обличительно вперились Роману в лицо.
- Она умирала. Умирала и поэтому боялась, что не увидимся, - слабо пробормотал Роман, уже понимая, что все возражения бесполезны. Ему казалось, что он тонет в вязком, засасывающем болоте. Каждое его слово оборачивалось против него, и главное, все, вроде бы, правильно. Отец выставил его, потому что он приходил поздно, а он и впрямь приходил поздно. И бабушка его в квартире прописала, и мама боялась, и все это его вина, все это сделал он – ради квартиры.
Судейская дама внимательно поглядела в его опустевшее лицо и вдруг сказала:
- Истец, вы не могли бы нас оставить на минутку. Кажется, мне следует
