Общество мертвых и исключительных - Анви Рид
Стоило представить себя в этом холодном гробу вновь, как Эбель дернулась, — кровать скрипнула, на секунду разбудив Соль. Стоило вспомнить удушающую темноту, как в легких перестало хватать воздуха. Стоило оказаться в давящей тишине, как в ушах зазвенело. Тело бросило в жар, будто Эбель вернулась в ад. Будто сам дьявол пришел за ней. Наверное, так и пахнет смерть? Кардамоном, тыквой и корицей? Да черт бы побрал эту свечу! Она… она отвлекает…
Эбель резко расслабилась. Она и подумать не могла, что ее тело может быть таким тяжелым, грузным, окаменевшим. Словно мраморная статуя, все эти минуты она лежала неподвижно, боясь вздохнуть. Что это было? Паника? Но Эбель отучила себя бояться. Она умело надевала маску, за которой скрывала свой страх. Она врала людям в лицо, как врала сегодня Соль. Нет, она не в порядке. Нет, она не хочет оставаться в этой проклятой академии. Нет, ей не место среди скур. Ей не нужно это сраное убежище. Ей не нужно напоминать, что она была мертва.
— Мертва… — трясущимися губами прошептала Эбель. — Я была закопана заживо. Я не помню, как оказалась в гробу. Почему… — Ком в горле становился все кислее и, обжигая, не давал говорить. — Почему я вижу тебя? — прозвучал вопрос в пустоту.
Будто кто-то слушал Эбель и мог ответить.
— Что ты сделала со мной, Шейла?
Но мамы в комнате не было. Зато ее жуткая улыбка на уставшем осунувшемся лице четкой картинкой опечаталась в памяти.
— Ты… что-то гово… рила, Эбель? — сквозь сон пробубнила Соль, но в ответ получила лишь молчание. Хотя наверняка уснула еще раньше, чем успела закончить фразу.
Эбель еще долго пыталась успокоиться и унять дрожь в теле. Только уснуть ей удалось лишь под утро, когда первые лучи солнца успокаивающе погладили ее по щеке и согрели ледяные руки. Тогда твердая подушка стала самой мягкой на свете, а тонкое покрывало — теплым пуховым одеялом.
Но сон был недолгим. Топот ног за дверью и мелодичное мычание Соль не могли не разбудить Эбель.
— Черт, ты все-таки проснулась, — огорченно сказала соседка. — В смысле, я думала, ты будешь спать до обеда.
Соль заплетала себе косички, в которые втыкала металлические колечки с побрякушками.
— Я бы хотела, но… — Эбель обвела комнату взглядом.
Новый день, новая маска. Сегодня она постарается быть дружелюбной и тихой девчонкой, которая выскользнет в удобный момент за дверь этой академии, вернется домой и узнает причину своей смерти.
— Прости, я привыкла быть одна. — На лице Соль не было ни капли раскаяния.
Закончив прическу, она надела на шею несколько чокеров и цепочек и покрутилась перед зеркалом. На худых ногах в лиловых колготках и вязаных гетрах красовалась узорчатая юбка-шорты. На плечах висела толстовка с фиолетовой нашивкой, а грудь прикрывал белый топик. Все это сочетание выглядело, мягко говоря, чудно. Вчерашняя милашка превратилась в тетку-барахольщицу.
— Я дам тебе свою одежду, — сказала Соль, — но, как выдадут форму, постирай все и верни.
Эбель натянула на себя покрывало, пытаясь скрыть не только наготу, но и нежелание надевать вещи, которые Соль явно купила в секонд-хенде. Идея обернуться в простыню, словно Афродита, ей нравилась больше, чем расхаживать весь день в одежде, которую Соль доставала из шкафа.
— Я смотрю, ты любишь одеваться… экстраординарно, — скривилась Эбель, когда Соль кинула на кровать клетчатый сарафан и коричневую блузку в стиле бохо.
— Главное, что мне в этом комфортно, а что подумают другие — плевать. Я не виновата в том, что у них нет вкуса. Если они считают себя серой массой, то могу им только посочувствовать.
Соль вернулась к зеркалу и подвела глаза яркой розовой подводкой.
— Что смотришь? — кивнула она Эбель в отражении. — И косметику тебе дать?
— Да не…
— Ладно. Я сама тебя накрашу, — Соль нетерпеливо перебила Эбель и повернулась к ней, ударив косичкой по зеркалу. — Коричневая тушь и желтые стрелки, а губы… Губы бордовые! Они у тебя пухлые, и с такой помадой ты будешь выглядеть суперсекси.
— Я могу обойтись без косметики.
Эбель не соврала. Она и правда редко красилась. Отчасти потому, что не хотела и не любила. Отчасти — потому что однажды один из призраков спрятал ее косметичку. Мертвый старик твердил о натуральной красоте и причитал о вреде косметики не только для здоровья человека, но еще и для мировой экологии. Похоже, при жизни он был активистом из зеленых.
— Ну уж нет, — возразила Соль. — Мы теперь банда. Понимаешь? Мы из одной комнаты, новоиспеченные подружки, соседки по парте и все такое. Мы должны подходить друг другу и выглядеть так, чтобы все парни академии на нас оглядывались.
Соль развернулась к зеркалу, чтобы закончить макияж.
— Разве скуры кого-то интересуют? Позорно влюбляться в исключительных, даже если ты сам исключительный.
Эбель, переборов стеснение, скинула с себя одеяло и встала с кровати. Пальто Бенни, которое ей одолжил смотритель, куда-то делось, и, поежившись от холода, Эбель натянула сарафан Соль. А надевая носки, сбила с тумбочки непонятно откуда взявшуюся шкатулку с украшениями.
Соль шума будто и не заметила.
— Любви достоин каждый, а такие как мы, — она обвела стены, а то и всю академию, руками, — достойны ее вдвойне. Наша жизнь потенциально короче, чем у обычных людей. Никогда не знаешь, когда наступит твой последний день. Может, тебя застрелят на кассе в «Волмарте», пока ты будешь покупать себе сельдерей с лимоном. А может, убьют на крыльце родного дома. — Соль пожала плечами. — И перед этим хочется испытать то самое окрыляющее чувство.
Эбель подняла шкатулку и посмотрела на Соль, которая теперь примеряла к одежде зеленый галстук.
— И кстати, в академии ты всегда найдешь того, кто с радостью тебя развеселит. Если ты понимаешь, о чем я.
— Я думала, в академиях люди учатся, а не…
— Занимаются сексом?
Эбель начало раздражать то, что Соль вечно ее перебивает.
— Одно другому не мешает. Стимулируй себе не только мозг, но и…
— Ты, кажется, хотела меня накрасить? — Эбель решила отплатить Соль ее же монетой. Неуважением.
— На тебя так влияют стены старого
