Тени Огнедола. Том 4 - Эри Крэйн
Как и всякий раз до этого, тишину салона потревожил хриплый после дремы голос Каюры — она сообщала водителю, во сколько его ждут завтра; тихо хлопнула дверь автомобиля, а затем, уже громче и звонче, лязгнула калитка; туфли-лодочки дробно зацокали низкими каблуками по тропинке к парадному входу; четыре раза щелкнул тройной ригель двери. Палец отточенным движением сдвинул переключатель на входе, и оба этажа и арочное окно на чердаке вспыхнули светом, разгоняя тьму. Так в дом возвращалось солнце. В их дом.
По документам здание вместе с участком принадлежало Каюре. На жалование егеря, стоптавшего ботинки на спецзаданиях, или относительно рядового сотрудника Длани такой особняк приобрести было невозможно. Гериал мог воспользоваться накоплениями семьи, как делала Каюра, но в отличие от него ей не нужно было скрывать свое происхождение. Начни Гериал сорить деньгами, и вопросов к нему стало бы еще больше. Не у руководства Огнедола — Совет прекрасно был осведомлен о том, кто он. А вот питающие к нему особую любовь сослуживцы наверняка обзавелись бы проблемами с пищеварением из-за излишней выработки желчи. Впрочем, текущий расклад и так их не щадил.
— Поставишь чайник? — Каюра забросила туфли под тумбочку. — Хочу поскорее смыть с себя эту пыль.
Гериал кивнул, провел ее взглядом и направился на кухню, на ходу доставая из коробка еще один лист дурман-травы.
Этот день. Она хотела сказать «этот день», а не «эту пыль». Но вовремя опомнилась. Увы, Гериал услышал ее подлинные мысли. Или он их не услышал, а прочел во взгляде? Просто додумал? Вряд ли он мог вот так легко забраться в голову главы Длани.
Чайник все никак не решался свистеть, когда Каюра, с распущенными волосами, порозовевшая после горячего душа, появилась на кухне в наброшенном на голое тело атласном халате. Когда-то Гериал думал, что она перестанет собирать свои кудри в два подпрыгивающих на каждом шагу хвостика. Не из-за возраста — никто в жизни не дал бы ей тридцать — а потому что у нее было достаточно поводов избавиться от ребячливости. Но Каюра оставалась верна себе.
Глядя на то, как она в поисках коробки с чаем безуспешно переворачивает содержимое кухонных шкафов, Гериал опомнился.
— Не ищи, я сам все сделаю, — произнес он одновременно с засвистевшим чайником.
— Да? Хорошо, — Каюра расплылась в довольной улыбке и резво запрыгнула с ногами в кресло.
Она была ужасной хозяйкой. Но глупо ждать, что дочь Всевидящей, воспитанная в окружении десятка личных горничных, начнет рьяно хлопотать по дому. Сейчас, конечно, никакой прислуги не было, только приходящая два раза в неделю горничная, прислуживавшая Каюре еще тогда, когда та была ребенком. Тора, пышнотелая женщина в летах, с завидной планомерностью возвращала на законные места разбросанные Каюрой вещи, и Гериал, изредка застающий этот процесс, всякий раз чувствовал себя неловко. Сколько бы листьев дурман-травы он ни забрасывал в рот, в каждом движении и случайном взгляде горничной ему мерещился упрек. Мерещился так явственно, будто та кричала ему в лицо: «Госпожа Каюра впустую тратит на тебя свою жизнь».
Сейчас Торы здесь не было, но ее не высказанные вслух претензии гремели в голове оглушительным набатом.
— Послушай, — он поставил на стол перед Каюрой чашку с чаем и потянулся к сахарнице.
— Слушаю.
Гериал избегал поднимать на нее глаза, но по ее потяжелевшему, замедлившимуся дыханию понял: она догадалась, о чем пойдет речь.
— Это нужно прекратить, — он достал из сахарницы белый кубик и бросил в чашку.
— Тора все-таки что-то тебе сказала, да?
— Она ничего не говорила.
— Значит, подумала.
— Я не лез к ней в голову.
— Гериал, завязывай с этим.
— Ты не можешь и дальше так жить. Тебе нужна нормальная семья, — он продолжал машинально кидать в чашку рафинад, пока Каюра не накрыла ее ладонью. — Нормальная семья, нормальный мужчина, с которым ты сможешь завести ребенка…
— Ла-ла-ла, я не буду это слушать, — она заткнула уши руками и замотала головой из стороны в сторону. Ее волосы взметнулись золотистой копной. — Не буду, не буду, я не слушаю.
— Каюра! — воскликнул он и сразу же пожалел о неуместной вспышке.
Не стоило ему повышать на нее голос. Однозначно не стоило.
— Опять ты за старое? — Каюра посмотрела на него со строгостью, которая передалась ей от матери. — Решил меня разозлить? Или заставить беспокоиться? Ты же не ездил к ней несколько месяцев.
— Не ездил, — Гериал помрачнел.
Последний раз он пробовал приблизиться к Рифе в начале весны, и закончилось все, мягко говоря, плохо.
— Так в чем тогда дело?
— Ты не слушаешь меня. Я же сказал, что тебе нужна нормальная жизнь. Нормальная семья, с детьми и…
— Это ты меня не слушаешь. Чем я по-твоему здесь занимаюсь? Благотворительностью? Выкармливаю осиротевшего щенка?
Каюра спустила ноги на пол и вся подобралась, будто готовясь к броску. Слова Гериала и весь этот дурацкий разговор всерьез задели ее за живое. И о чем он только думал?
— Единственный человек, с которым я хотела «нормальную семью с детьми», уже как восемь лет развеян по ветру. Ты этого добивался? Чтобы я произнесла это вслух? Мало собственного самоуничижения, так решил еще и у меня выпросить?
— Извини, — Гериал спал с лица.
Не стоило ему ничего говорить. И уж тем более говорить в таком тоне, будто Каюра была в чем-то виновата.
Женщина устало вздохнула, выбралась из кресла, подошла к нему и обняла.
— Прости, что моей силы недостаточно, чтобы помочь тебе, — прошептала она и потерлась лбом о его грудь.
— Не твоя вина.
— Не пугай меня, пожалуйста, так. У тебя нет права меня бросать.
— Я знаю.
— Вот и не начинай больше никогда этот разговор.
— Не буду.
— Дурак, — обиженно буркнула Каюра.
— Прости.
Она отстранилась, взяла его за руку и потянула прочь с кухни.
— Пойдем, я обещала тебе массаж.
— А как же твой чай?
— К хассу чай. Тебе нужно отвлечься. Хоть это-то я могу сделать, — она самодовольно улыбнулась.
Гериал сдался. Не совсем же он дурак отказываться, когда Каюра так откровенно звала его в постель. В конце концов, она была права. Секс с ней был одной из тех немногих вещей, если не единственной, которая действительно помогала ему отвлечься. Хотя бы на какое-то время.
Как и сказала Каюра, ее силы ментального мага было недостаточно, чтобы избавить его от обостряющейся время от времени депрессии. Рекуррентное депрессивное расстройство — именно такой диагноз значился в его медицинской книжке. Без возможности купирования и уж тем более лечения. О каком лечении могла идти речь, когда
