Нестоличная штучка - Хелена Руэлли
— Выйди, Лоркан! — начал возмущаться лекарь. — Ты же видишь, они не в том состоянии, чтобы отвечать на твои вопросы!
— Мне плевать на их состояние, — холодно бросил Лоркан, смерив лекаря презрительным взглядом, — я должен сегодня сделать доклад королю, думаешь, он поинтересуется их здоровьем?
— Вот этот говорить не сможет, — не менее холодно ответил медик. — У него сломана челюсть, и я не уверен, смогу ли её сложить…
— Ну, вот и займись им, — Лоркан разве что ногами не топал от нетерпения. — Я пока с другим поговорю.
Лекарь гневно посмотрел на "особого порученца", но перечить ему не посмел. Лоркан и впрямь был вхож к королю Витерию, и полномочий у старого убийцы было по-прежнему много, хотя поговаривали, что генерал Римардо, непосредственный начальник Лоркана, попал в королевскую опалу…
Глава 5
Лоркан был предан генералу Римардо, словно старый пёс. Именно поэтому каждый вечер или, как сейчас, ночью, он плёлся в покои своего хозяина и докладывал ему обо всём, что произошло за день. Лоркан не задумывался, одобрит ли король эти сообщения, просто чувствовал потребность поставить генерала в известность о происходящем.
Король действительно желал, чтобы Римардо по-прежнему был в курсе событий, генерал и сам об этом догадывался. Главное — король любил, чтобы его приближённые делали правильные выводы. Витерий был зол на генерала, и в дни опалы Римардо с нетерпением ждал ежевечернего рассказа своего "особого порученца". Сегодняшний рассказ генерала не порадовал.
— Кто позволил твоим людям действовать так грубо? Задание фактически провалено! Король, как ты сам успел убедиться, гневается. Всех твоих людей нужно отозвать!
Лоркан понимал, что за сегодняшнюю осечку — попытку нападения на Элину — его не похвалят. Но королевская вспышка ярости попросту обескуражила его.
— Твоя ошибка в том, Лоркан, — пояснил ему генерал, — что твои люди должны были познакомиться с ней и начать оказывать ей поддержку, когда она осталась в чужом городе без друзей и без работы. А они….
— Они из лучших побуждений, — уныло промямлил Лоркан.
— Ну какие же это лучшие побуждения? — генерал невольно рассмеялся. — Грабёж и насилие? А что дальше?
— Они бы притащили её к нам…
— Нет, Лоркан, у нашего короля были другие намерения. А теперь откуда-то выскочил Рэйшен, и к этой бабёнке уже не подступиться. Грубо ты действовал и примитивно. Мог бы у меня вначале совета спросить.
Лоркан не на шутку обиделся. В конце концов, он — адъютант для особых поручений, а не для рассусоливания с бабами! Да генерал и сам изволил опростоволоситься в Жадвиле, да так, что король не хочет его видеть, правда, и в имение не отпускает…
— Я догадываюсь, о чём ты сейчас думаешь, — невесело усмехнулся генерал, — но всё же следовало втереться к ней в доверие, подружиться, красиво поухаживать… Тем более, что торговцы королевский приказ выполнили: на работу её никто не взял, она была одинока и растеряна. И вот на неё накидываются твои солдафоны, и — бац! — появляется наш общий светловолосый друг, эдакий спаситель…
— Как всегда, — вставил Лоркан.
Генерал невольно согласился со своим адъютантом для особых поручений.
— И на что адару сдалась эта баба?
Римардо тяжко вздохнул. Сложно признавать свои ошибки, особенно когда ты уже поднялся так высоко и завоевал такой авторитет…
— В Жадвиле я совершил ужасную ошибку. Адару нужна эта женщина…
— Чтобы покарать её? — нетерпеливо перебил Лоркан, забыв о субординации.
Вот ещё один скверный итог: Лоркан перестаёт уважать своего генерала, перебивает его и непочтительно разговаривает. Римардо сардонически приподнял уголок рта. Пока генерал в опале, переломить ситуацию не получится.
— Нет, друг мой, возможно, Витерий считает, что она может исправить положение в Жадвиле.
Лоркан скептически хмыкнул. Да, женщин-воительниц хватало, как и женщин-ремесленниц, а на юге бабы, говорят, выходят в море наравне с мужчинами. Но порученец генерала считал, что лучшее место для женщины — спальня. Или кухня, что тоже неплохо. А вот Элина, которую Лоркан счёл полоумной, никак не укладывалась в такие представления. Это дико раздражало.
* * *
Рэйшен опустился на пол прямо у ног Элины и опустил свою буйную головушку ей на колени. Элину изрядно вываляли в пылище, но Рэйшену было на это плевать.
— Скажи, — спросил дроу, сверкая яркими глазами в сгустившихся сумерках, — почему ты не открыла мне дверь там, в Рудном Стане?
Элина тяжело вздохнула и потрепала "волчий хвост" из светлых волос.
— Эли, скажи, — настаивал Рэйшен, — ведь раньше ты всегда выслушивала все стороны конфликта и старалась быть справедливой…
— Тогда ничто не задевало меня лично. Сейчас это оказалось мне не по силам.
— Но я всё равно должен объяснить тебе, что произошло в тот день между мной и Рицпой!
Элине захотелось выдрать у Рэйшена клок волос от злости. Для чего он начал этот разговор?!
— Зачем что-то объяснять? Я и так знаю, ты скажешь, что у тебя Зов, поэтому…
— Нет, не так, — жёстко перебил её дроу.
— А как?
Рэйшен глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Что ж, он скажет ей всё, и будь что будет. Если она засмеёт его или попросту прогонит, он выйдет за дверь, ляжет у её порога и умрёт.
— Ну, объясни же! — требовала Элина, и Рэйшен наконец решился.
— Нет никакого Зова, Эли. Я люблю тебя.
Элина замерла, и Рэйшен ощутил, как дрогнули её руки.
— Ты — что?! Рэйшен, это правда?
— Да, — просто ответил дроу.
И он честно рассказал о том, как же Рицпа оказалась в его объятиях, как злорадствовал Ингерам, а маленький мальчик просил не оставлять в одиночестве своего большого друга. Глаза Элины подозрительно заблестели. Но главное — она не насмехалась, не злилась и не выгоняла Рэйшена, только, криво усмехнувшись, заметила:
— Когда я вас увидела, у меня было ощущение, что ты убил меня. Такой удар может нанести только тот, — она на миг запнулась, — кого любишь.
Сердце у Рэйшена бешено заколотилось, в этот момент он готов был свернуть горы или взлететь к небу, но не нашёл ничего лучшего, чем спросить:
— Значит, ты не выгонишь меня прямо сейчас?
Элина знать не знала, что стоящий перед ней на коленях Рэйшен думает о том, как это похоже на клятву дроу своей матроне. И только от её слова зависит его дальнейшая судьба.
— Не прогоню, — было её слово, — ни сейчас, ни потом.
Некоторое время они были очень заняты друг другом, после
