Потусторонний. Книга 1 (СИ) - Погуляй Юрий Александрович
Меня как-то отодвинули в сторонку, подальше от всеобщей суеты и записав в жертвы. Спасибо приятелю, который всё повторял, что мною хотели закрыть портал. Я не возражал против такого развития событий — мне как-то было чем заняться. Семён устроился рядом и тараторил без остановки. Один из учителей закутал меня в тёплый и пахнущий малиной плед, и, пользуясь этим уютным укрытием, я старательно и торопливо зашивал разрыв между реальностями, который проделал в своём кармане.
Патруль Первой Церкви ненадолго застрял на бывшей границе Зоны, а затем въехал прямо в деревню. Двери белой машины «Москвич БМ40» раскрылись двумя хищными крыльями. Кресты на крыльях и капоте светились золотом. Наплевав на закрытие карманного разрыва, я просто затянул его энергетической молнией и замаскировал простым заклинанием. Благо сил ещё хватало. Потом разберусь что с этим делать. Свидетелей слишком много, а из этой истории нужно уйти по-тихому.
Сердце чуть успокоилось, в ушах не колотил более переизбыток мощи. Смешной, конечно, излишек для меня прошлого, но это юное тело к такому пока не приучено. Для него это прямо очень серьёзное потрясение. Надо тренироваться, чтобы перестать себя презирать. Много. Очень много.
Патрульных Первой Церкви было лишь двое. Один простой инок, а вот второй диакон, и судя по чёрным наплечникам брони — из жёсткой ветви. Значит иеродиакон, так у них вроде бы заведено в табеле о рангах. Старший священник огляделся и безошибочно двинулся прямо ко мне. Правый глаз бойца Церкви горел красным. Имплант-сканер и скорее всего с прямым подключением к базам данных.
— Иеродиакон Агапий Тверской, — представился он. — Прошу предъявить лицензию на демоноборческие работы.
Его напарник бродил по улице со сканером, считывая энергетическую сигнатуру. Семён как-то незаметно растворился в ночи, оставив меня одного.
— Лицензию? — переспросил я. — Какую лицензию?
— Дар, как я понимаю, тоже не зарегистрирован? — хищно улыбнулся Агапий.
Ему что, чморить больше некого? Я улыбнулся в ответ, старательно сдерживаясь от желания стереть ухмылку с лица иеродиакона грубым и честным насилием. Не надо, Илья. Пока не надо. Тебе семнадцать лет, ты юный и непутёвый мальчишка, а это представители власти.
— Простите, я ничего не понимаю, что вы…
— Доброй ночи, ваше преподобие! — рядом оказалась одна из учительниц нашего приюта. Молодая, попавшая по распределению сразу из псковского педагогического института. Высокая, стройная, с большими красивыми карими глазами. По-моему, в неё были влюблены все ребята из старших классов. — Меня зовут Елизавета Весельникова, я учительница Илюши. Могу ли я вам помочь?
Иеродиакон был из чёрных, монашествующих, поэтому на красавицу взглянул голодными глазами. У них свои обеты. Это из белой ветви даже детей заводят, а чёрные прямо всерьёз служат. Но и с природой мужской им бороться сложнее. Так что диакон растерялся — на блузке Елизаветы было расстегнуто на одну пуговицу больше чем обычно. И я видел, что это не случайность. Торопливый жест учительницы перед разговором с бойцом Церкви от моих глаз не укрылся.
— Агапий Тверской. Раз вы учитель, — как старательно он не смотрел на декольте, — потрудитесь объяснить, почему ваш одарённый не зарегистрирован?
— Кто одарённый⁈ Илюша одарённый? — ахнула Елизавета. Посмотрела на меня уже с интересом. — Не может того быть.
— Я сам в недоумении, Лизавета Андреевна, — да, вроде бы Андреевна, — Вот никак не рассчитывал что вечер так закончится.
— Как ты закрыл-то его, парень? — иеродиакон хмыкнул. — Ладно дар прорезался, но тут матёрые поисковики пасовали, а ты сходу источник вычислил.
— Я знал, что надо копать и копал, — пожал плечами я. Пусть думают, что умею потоки улавливать, не говорить же им про призрачную деву, вместе со мною убившую Голодного Бога? — А там демон. Я его камнем и того… Тюкнул.
— Демона? Камнем? — Агапий на миг забыл про учительницу. Его глаз сканер вспыхнул чуть ярче.
— Чем нашёл, — спокойно ответил я, так и сидя на старой скамейке и кутаясь в плед.
— Силён, — с тенью уважения произнёс он, снова покосился на декольте учительницы.
Я, кстати, тоже. Гормоны юного тела давали о себе знать. Вот ведь безмерное безвременье… Елизавета Андреевна красноречиво перехватила мой взгляд, приподняла брови, мол, Артемьев, ну-ка приди в себя.
К нам подошёл инок с планшетом.
— Да, ваше преподобие, совершенно точно сигнатура не зарегистрированная, — сказал он. — Этот, да?
Инок кивнул на меня. Иеродиакон кивнул.
— Оформляем? — равнодушно спросил инок. — Женщину тоже? Или кто тут старший?
— Вы в своём уме? — ахнула Елизавета. — Что вы такое говорите…
— Девушка, вы знаете что бывает за сокрытие одарённых от государства и церкви? — вперил в неё взор Агапий.
Учительница даже отступила от них. Огляделась в поисках директрисы. Да, старую каргу так легко не запугать. Бедняжка Елизавета, ублюдки пробили её моральную защиту вообще не утруждаясь. Надо вмешиваться. Тем более в памяти всплыла нужная мне информация. То ли сегодня молодой я об этом читал, то ли… Ой, неважно.
— Не имеете права по закону, — сказал я, потеряв терпение. — Срок самостоятельной регистрации дара двое суток с момента его открытия.
Я поднялся, сбросив плед и отчеканил:
— Выходя за территорию интерната каждый ученик или работник обязан проходить сканер. Я его проходил прежде чем идти сюда. Результат был отрицательный… Журналы посещений можете запросить у администраторов.
— Ну, полагаю…
— Полагать не надо. Вы такие большие, в доспехах, сверкающие, а женщину запугиваете. Некрасиво.
— Язык прибери, а? — инок напрягся. — Ты не со своим выводком швали общаешься, а с представителями Первой Церкви.
— Отрежу твой и приберу, — сказал я. — Лучше извинитесь перед Елизаветой Андреевной, вернитесь в свою красивую машинку и ждите два положенных дня. Ваша задача провести официальную регистрацию по закрытию Зоны, верно? Вот и регистрируйте.
— Чё сказал?
— Молчать, Сергеев, — подал голос иеродиакон. Елизавета Весельникова смотрела на меня со смесью шока и восхищения. Агапий продолжил:
— Смотрю, ты подкованный.
— Хорошо учился.
— Осторожнее, парень. Мой напарник был груб, но и ты наболтал. В следующий раз глаза закрывать не стану, — Агапий обернулся к иноку, указал ему на машину. Повернулся к учительнице:
— Простите за беспокойство, всего хорошего. Не забудьте про регистрацию, пожалуйста.
Он повернулся и зашагал к патрульному автомобилю.
— Ничего себе! — прошептал оказавшийся рядом Семён. Талантлив, чертяка. Быстро ретируется и незаметно появляется. — Илья, ты где такого нахватался?
— Как ты себя чувствуешь, Артемьев? — немного потеряно спросила Елизавета. Заправила прядь за ухо, не сводя с меня изумлённого взгляда. — Голова кружится? Может быть нам стоит позвонить Павлу Леонидовичу? Он тебя осмотрит. Открытие дара это всегда не просто. Я читала.
— Всё прекрасно, Лизавета Андреевна. Лучше всех. Голова кружится, но это от вашей красоты.
Учительница вспыхнула, прищурилась:
— Я спишу это на шок от открытия дара, Артемьев. И на возраст.
— Не возражаю, Лизавета Андреевна, — чуть поклонился ей я. — Но моё сердце это уже не излечит.
Она торопливо застегнула пуговицу на блузке и уже почти ушла, как замерла, на миг. Обернулась через плечо.
— Спасибо, Артемьев. Признаюсь, они меня напугали.
— Пустое, Лизавета Андреевна. Любой нормальный человек вмешался бы.
Она поспешила прочь, чуть ли не переходя на бег. Повисла недолгая тишина.
— Ничего себе! — повторил Семён. — Ты видел как она на тебя смотрела! Илья! Христос милосердный, ты закрыл портал? Камнем убил демона⁈ Настоящего демона?
Я проводил учительницу взглядом, отметив лёгкость её походки. Так, гормональные ск а чки надо будет как-то успокаивать.
— Если ты закрыл портал… То где тогда Большакова⁈ — не унимался приятель.
