Чародей - Трой Деннинг
— Порядок! — призвала Алусейр.
Она достала откуда-то из-под своего официального одеяния меч и стукнула рукоятью по полированной поверхности стола. — Он исчез.
Предположение принцессы было естественным – фаэримм обычно телепортировался в безопасное место при первых признаках опасности.
Галаэрон поднялся.
— На самом деле, ваше высочество, я думаю, что это не так. — Он указал через плечо Морнгрима. — Я думаю, он где-то там.
Дюжина Пурпурных Драконов немедленно бросилась на разведку. Трое жителей Долины отошли от стола и сомкнули ряды вокруг того места, на которое указал Галаэрон. Калэдней, стройная рыжеволосая колдунья, сменившая сумасбродного Вангердагаста на посту королевского мага Кормира, появилась из-за кресла Алусейр и направила свой посох на троицу. Прежде чем она успела произнести слово приказа, фаэримм появился среди жителей Долины.
— Стой! Тебе нечего бояться меня, если только ты этого не заслужишь.
Галаэрон услышал эти слова в своем сознании и по испуганной реакции окружающих понял, что они тоже были услышаны. Калэдней сдержала атаку, и стражники ограничились тем, что окружили жителей Долины и направили свои секиры в сторону фаэримма. Галаэрон знал, что их сдержанность, вероятно, спасла им жизнь.
Лучше. Галаэрон увидел знакомую пустоту в глазах посла Хованая и понял, что фаэримм не отплатил врагам за сдержанность. Алусейр положила меч на стол и уставилась на незваного гостя.
— Это частный совет, червь, и ты наш враг. — Она оглянулась через плечо и жестом указала Калэдней на существо. — Назови мне причину, по которой я не должна позволять моим стражникам содрать колючую шкуру с твоей гадючьей плоти.
— Потому что они потерпят неудачу, — ответил фаэримм. — И потому, что даже враги должны совещаться, если они когда-либо будут чем-то другим.
Глаза Нэшера Алагондара стали пустыми. Галаэрон поднял руку в направлении фаэримма.
— Говори через Морнгрима или не говори вообще. — Затем, не отводя взгляда, он сказал Алусейр:
— Ваше высочество, вот как фаэриммы делают своих рабов разума. Через их мыслепоиск.
— Очень проницательно. Но тебе нечего бояться нас, Галаэрон. Насколько я понимаю, мой народ в долгу…
— Если ты знаешь, кто я, — перебил его Галаэрон, — то знаешь, что моя магия убьет тебя так же быстро, как и магия шадовар.
— Я также знаю, что ты боишься использовать её.
— Не так сильно, как я боюсь стать твоим рабом, — сказал Галаэрон. — Еще одно слово в моей голове, и я им воспользуюсь.
— Еще одно слово в чьей-нибудь голове, и я прикажу ему — добавила Алусейр. — Если ты хочешь иметь дело с нами, то отпусти своих рабов и говори вслух…
— Я не могу сделать и то, и другое. На этот раз слова фаэримма слетели с губ Морнгрима. — Хотя, как только мы закончим, я готов удовлетворить вашу просьбу.
Глаза Алусейр вспыхнули при слове «просьба», но она придержала язык и посмотрела на Галаэрона. Его так и подмывало солгать и заявить, что фаэримм обманывает ее, потому что он уже знал по тембру предыдущих рассуждений жителей Долины, что задумало это существо. Но Алусейр обращалась с ним только вежливо и справедливо со дня его прибытия, и, даже ради Эверески, он не отплатит ей предательством.
— Фаэриммы говорят друг с другом через волшебный ветер, — объяснил Галаэрон. — С другими расами они должны использовать мысленную речь или посредника.
Алусейр задумалась, затем кивнула фаэримму.
— Очень хорошо, — сказала она. — Чего ты хочешь?
— Эвереска.
Хотя ответ был именно таким, как ожидал Галаэрон, эффект от того, что он действительно произнес его вслух, был больше, чем он мог выдержать. Он начал скручивать пальцы в заклинании, и тут его руку прижала к боку закованная в кольчугу рука одного из Пурпурных Драконов за спиной. Алусейр бросила в его сторону предупреждающий хмурый взгляд, затем сказала:
— Когда я отдам приказ, сэр Нихмеду, не раньше.
— Спасибо, принцесса, — сказал фаэримм. Его четыре руки появились над головами жителей Долины, распростершись, казалось, в знак признательности.
— Как я уже говорил, мы и наши союзники из Анаврока будем довольны Эвереской и ее землями.
Это вызвало общий вздох у посланников, по крайней мере, у тех, кто еще не находился под ментальным контролем фаэримма, и даже Алусейр приподняла бровь.
— Эвереска не наша, чтобы отдавать, — сказала она. Уклончивый ответ вызвал в Галаэроне темный гнев, и ему пришлось подавить его, закрыв глаза и напомнив себе обо всем, что Алусейр сделала ради него.
— И не ваша чтобы защищать её, — ответил фаэримм через Морнгрима. — Все, что мы предлагаем – это чтобы вы занялись шадоварами и оставили Эвереску нашим братьям.
— Значит, ты не из Анаврока? — спросила Алусейр. Она тянула, пытаясь выиграть время, чтобы обдумать все последствия предложения фаэримма. — Ты здесь по поручению фаэриммов Миф Драннора?
— Шадовары устроили эту битву со всеми фаэриммами, ответил голос Морнгрима. — Так же, как они сделали это сражением всех человеческих царств.
— А что мы получаем взамен? — спросил посол Хованай.
Эгоистичный огонек в его глазах ясно давал понять, что он свободен от
влияния фаэримма. Это было не обязательно хорошо, по крайней мере для Эверески. — Как вы отплатите нам за помощь?
Фаэримм просунул свою многозубую пасть через плечи жителей Долины и сказал:
— Лучше спросить, как вы заплатите за нашу помощь.
Хованай выжидающе ждал, и фаэримм повернул пасть в сторону Алусейр.
— Ваш враг – наш враг, — сказал фаэримм. Если ваш союз заключит с нами сделку, в наших интересах будет остановить таяние Высокого Льда. Ваши королевства смогут восстановить свои армии и накормить свой народ. Они снова станут сильными.
Хотя каждая жилка в Галаэроне кричала ему, чтобы он вскочил на ноги и осудил фаэримма как мошенника и лжеца, он знал, что ничего не выиграет от такой демонстрации. Люди поверят, и вполне справедливо, что он всего лишь пытается защитить интересы Эверески, что он заявит об этом независимо от того, можно ли доверять фаэримму или нет. Вместо этого он должен был говорить
