Стратегия одиночки (СИ) - Зайцев Александр А.

Насколько я знал, из воспоминаний о возможном будущем, всего было три индивидуальных испытания, первое из которых уже пройдено. И если задача выбраться из небоскрёба была одна на всех, то дальше уже возможны варианты.

В “прошлый раз”, если можно так сказать в моей ситуации, мне пришлось два дня ползать по лабиринту, больше похожему на канализацию. Но сейчас мне в качестве второго испытания выпало другое задание. К глубокому облегчению, в моей новой памяти хранился рассказ не только, как легко пройти этот квест, но и как его выполнить “с отличием”, разблокировав тем самым уникальное достижение. Интересно, какую награду получу, если справлюсь? И что мне выдадут за убийство Стража небоскрёба? Увы, это я узнаю только после прохождения всех первичных заданий. Если я их пройду, конечно, а не погибну или не буду стёрт во время их прохождения!

Можно было сказать, что мне реально повезло, так как данное испытание, если знать, что и как делать, наверное, было самым простым из всех на этом этапе. От этой мысли невольно улыбнулся. Но моя улыбка быстро пропала, так как в эту же секунду передо мной появился столб мерцающего тусклого с лёгким оранжевым отливом света. Это свечение тянулось от самого пола на два метра вверх и было в диаметре с шаг взрослого человека.

К горлу невольно подкатил ком, а пальцы судорожно вцепились в спинку стула. А всё потому, что я не знал, что или кто появилось сейчас рядом со мной. Неужели таинственные организаторы всех этих испытаний узнали о моей “новой” памяти и теперь явились меня стереть, словно непредвиденную и опасную ошибку? На какое-то время я забыл, как дышать, внимательно наблюдая даже за самым мелким и незначительным движением неизвестной сущности, стоящей передо мной.

— Второе задание. — Донёсся из света знакомый голос квестера.

Едва услышал эти слова, как резкий выдох облегчения сорвался с моих губ. Благодаря воспоминаниям “будущего” я знал, что каждый человек видит квестера по-своему, для одного — это древний старец, для другого — ангел с чёрными крыльями, ещё для кого-то миловидная девушка с витыми рогами. Для меня же всегда эта сущность представала в виде монаха восточных монастырей с широкополой конусообразной шляпой, закрывающей всё лицо. Таким я его видел во время инструктажа в небоскрёбе. И, как подсказала “новая память”, так видел его и “прошлый я”.

По какой-то причине я теперь вижу истинный внешний вид этих сущностей. Очередная вспышка боли подсказала возможную причину, вызвавшую эту перемену, а также прояснила, почему я вообще помню “будущую жизнь”.

— Задача проста, — в отличие от внешнего вида, голос, доносящийся из столба света, для меня не претерпел никаких изменений. Такой же глубокий, уверенный, располагающий баритон. — Пройти через все двери.

Обычно после постановки задания квестер внимательно смотрит на тебя, но сейчас, когда вижу только тусклый свет, мне трудно судить, “смотрит” он на меня или нет. На всякий случай киваю, показывая, что понял сказанное. Словно в ответ на мой жест, тусклый свет пошёл рябью, и из светового потока появились полупрозрачные ладони. Протянув призрачные руки в мою сторону, квестер замер почти на полминуты, после чего заговорил вновь:

— Пустота — плохо. — Сказала сущность, демонстрируя, что его ладони пусты.

Новая световая рябь, и в руках квестера теперь лежит небольшой гранитный кубик, с длиной граней примерно в два сантиметра, не более.

— Это — хорошо. — Демонстрируя мне кубик со всех сторон, доносится из тусклого света.

“Прошлый” я, когда второй раз увидел квестера, то кинулся на него с расспросами, кричал, требовал вернуть меня обратно, угрожал, молил, перепробовал всё и был полностью проигнорирован. И по результатам второго испытания в итоге получил штраф за “неподобающее поведение”. В этот раз я не стал наступать на те же грабли и просто кивнул, показав, что понял сказанное.

Увидев мой жест, столб света подёрнулся пеленой, мелко задрожал и исчез, оставив после себя небольшой кожаный мешочек, лежащий на полу. Подняв брошенный квестером предмет, я внимательно его осмотрел со всех сторон.

В своей обычной жизни я такие видел разве что на картинках, в кино или играх. Так выглядели в средневековье кошельки, в которых переносили монеты. Плотная, но при этом мягкая и гибкая кожа, качественно обработана и украшена повторяющимся узором. Тонкий, но прочный плетённый ремешок был развязан. Заглянув внутрь, я, разумеется, там ничего не увидел. Кошель оказался закономерно пуст.

Если бы не моя новая память, я бы скорее всего просто сложил этот кошель и запихнул в джинсовый карман, но “будущий я” хорошо знал, как обращаться с подобными вещами. Не прошло и половины минуты, как оставленный квестером кошель занял своё место, привязанный к шлёвке надетых на меня джинсов. В этой вещи не было ничего волшебного, простой кожаный кошелёк, не более, вполне привычный предмет для “будущего меня”.

Стоило мне выпрямиться, как дверь, находящаяся впереди, приоткрылась. Оглянувшись, посмотрел назад. За моей спиной был всё тот же коридор, уходящий куда-то в бесконечность. Идти в ту сторону не было никакого желания, и я шагнул к двери.

Да, благодаря “новой памяти” я знаю, что меня ждёт впереди. Но только в общих чертах, без подробностей, детали мне неведомы. И это сильно напрягает, потому как именно детали могут как помочь, так и наоборот — погубить.

В дверь я скользнул боком, готовый в любой момент отпрыгнуть назад. Имея дело с заданиями квестеров, подобные предосторожности вполне разумны. За дверью меня встретило приличных размеров помещение, освещённое многочисленными яркими потолочными лампами. Контраст с коридором был такой, что мне пришлось проморгаться, чтобы привыкнуть. Передо мной был большой зал, напоминающий чем-то школьную столовую, с аскетичной мебелью в виде простеньких столов и дешёвых стульев. Единственное, что выбивалось из привычного моей памяти образа, так это то, что все стены были разрисованы цифрой три в различных вариациях видах и размерах.

Согласно словам квестера, чтобы выполнить испытание, мне надо “пройти все двери”. И, разумеется, эти слова не были ложью. Я могу просто пересечь весь этот зал и выйти через широкие стеклянные двери, что замерли приоткрытыми на противоположной стене. Для минимального выполнения задачи мне, и правда, ничего не надо, кроме как идти вперёд. Но квестеры никогда не говорят ничего просто так. Каждое их слово что-то значит. И это испытание, оно больше не о его формальном выполнении, а о том, способен ли испытуемый понимать недосказанное.

Вначале обошёл зал по периметру, затем запрыгнул на один из столов и пристально его оглядел сверху. Ничего из этого мне не помогло, так как я не нашёл то, что искал. Почесав затылок, ненадолго задумался, после чего, спрыгнув со стола, расчистил угол зала, изучая при этом внимательно каждую половицу. После чего начал стаскивать всю мебель в этот уже осмотренный самым тщательным образом угол помещения.

Первый кубик я нашёл под ножкой одного из стульев. Он выглядел именно так, как тот, который показывал в своих ладонях квестер. Похожий на гранитный почти идеальный куб с гранью в два сантиметра. Почти идеальный, потому как его углы были немного скруглены. Я осмотрел этот кубик предельно внимательно, едва не облизав его, но не заметил ничего необычного. На нём не было никаких знаков, символов или трещин. Хмыкнув, развязал кошель и положил свою добычу в него, после чего затянул ремешок поплотнее. Зачем я это сделал? Потому что квестер ясно высказался: “пустота — плохо!”

Насколько я знал из свалившейся на меня “памяти будущего”, можно было выполнить задание, просто идя вперёд и игнорируя всё остальное. Но подобное выполнение испытания привело бы к отрицательному достижению, звучащему как “тупость” и, как следствие, к приличному штрафу на развитие ментального ядра. Получить же подобный дебаф в самом начале нового пути мне совершенно точно не хотелось. Похлопав по кошелю на поясе, огляделся вновь.