Дочь Лунной богини - Тань Сью Линн

Мама отстранилась, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Синъинь, ты не пленница. Но я — да. Небесный император даровал твоему отцу эликсир бессмертия в благодарность за убийство солнечных птиц и спасение мира. Но Хоу И не стал пить его. Эликсира хватило бы только на одного, и он не хотел возноситься на небеса без меня. А я как раз забеременела, и наше счастье казалось безграничным. Так что твой отец спрятал эликсир, но я знала, куда именно.

Ее голос оборвался.

— Только мое тело оказалось слишком слабым, чтобы выносить тебя. Целители сказали нам, что ты… что мы не переживем родов. Хоу И не поверил им и не собирался сдаваться, поэтому показывал меня всем, кого находил, в надежде услышать другой прогноз. Но в глубине души я знала, что они говорили правду. — Она замолчала, а вокруг ее глаз появились напряженные морщинки, словно мама погружалась в воспоминания, которые причиняли боль. — Когда его призвали сражаться, я осталась одна. И посреди ночи почувствовала сильную боль, срок был еще маленький. А меня скрутила такая агония, что я едва могла кричать. Я испугалась, что умру. Что потеряю тебя.

Она вновь замолчала, и я, не дождавшись продолжения, воскликнула:

— Что случилось?

— Я достала эликсир из тайника, откупорила пробку и выпила все до последней капли.

В комнате повисла такая тишина, что я слышала биение собственного сердца. А руки перестали согревать мамины, потому что стали такими же холодными, как у нее.

— Ты ненавидишь меня, Синъинь? — дрожащим голосом спросила она. — За то, что предала твоего отца?

Императрица говорила правду. От сознания этого на мгновение внутренности скрутило, а тело застыло. Возможно, мы бы выжили, даже если бы мама не приняла эликсир. И моя семья бы не раскололась. Но я знала, как сильно мама любила моего отца и как горько оплакивала его потерю. К тому же я была благодарна, что осталась жива.

Я подавила последние сомнения.

— Нет, мама. Ты спасла нас.

Ее взгляд затуманился, когда она погрузилась в воспоминания.

— Расстаться с твоим отцом… Ох, как же это было больно. Но нужно признать: я не хотела умирать. И не могла позволить умереть тебе. Только позже я узнала, что дары Небесного императора пронизаны невидимыми нитями. Что подобные решения не должны принимать смертные. Император разгневался из-за того, что я стала бессмертной вместо твоего отца. А императрица обвинила меня в том, что я обманом заполучила дар, которого не заслужила.

— Ты объяснила им? — спросила я. — Конечно, как только они узнали, что так ты пыталась спасти нас…

— Я не осмелилась. Мне казалось, что императрица затаила обиду на твоего отца. Она даже назвала его неблагодарным, якобы он отказался от подарка императора. И тогда я поняла, что императрица стремилась наказать его, а не наградить за убийство солнечных птиц. Она не задумываясь причинила бы тебе вред. Поэтому я не решилась рассказать им о твоем существовании. Чтобы защитить тебя от их гнева, я скрыла твое рождение. И созналась в краже. А в наказание меня отправили на Луну… и наложили заклятие, которое приковало меня к этому месту навечно. Я не могу покинуть его, как бы сильно мне этого ни хотелось.

Она замолчала, а затем тихо добавила:

— А если ты не можешь откуда-то сбежать, то даже дворец со временем станет тюрьмой.

Я изо всех сил старалась сделать вдох, а грудь вздымалась как у рыбы, выброшенной из воды. Я считала нашу жизнь безмятежной и не омраченной опасностями, какие встречаются в книгах. Поэтому известие, что мы навлекли на себя гнев самых могущественных среди бессмертных царства, потрясло меня до глубины души.

— Но почему императрица появилась здесь спустя столько времени?

— Ауры пропитаны нашей жизненной энергией, сутью нашей магии — теми огоньками, что ты видишь в своем сознании. И с самого рождения мы старались скрыть твои силы, но, несмотря на наши усилия, императрица почувствовала их сегодня.

Ком подкатил к горлу.

— Я не знала. Это все моя вина.

Как же глупо и безрассудно я поступила! Из-за скуки я проигнорировала предостережение мамы, нарушила свое обещание и подвергла нас серьезной опасности.

— В этом есть и моя вина. Я не разрешала тебе прикасаться к магии, но не объяснила, почему… не рассказала, что это привлечет к тебе внимание Небесной империи. — Она вздохнула. — Это все равно когда-нибудь бы произошло. С каждым годом ты становишься сильнее. Но если они узнают о тебе, то наше наказание будет суровым… в этом можно не сомневаться. Я боюсь не столько за себя, сколько за то, что они сделают с тобой, бессмертным ребенком, который не должен был появиться на свет.

— Что мы будем делать?

— Есть лишь один вариант. Ты должна покинуть это место.

Страх расползся по коже, как лед по глади озера. Возможно, я больше никогда не увижу маму… И это испугало меня.

— Почему мне нельзя остаться с тобой? Я спрячусь. Научи всему, что для этого требуется.

— Нет. Ты слышала слова императрицы. Теперь они станут следить за нами еще пристальней. Уже слишком поздно.

— Может, твои слова убедили их и они не вернутся? — Отчаянные мольбы, детские надежды.

— Возможно, я выиграла нам немного времени. Но императрица не появилась бы здесь по собственной прихоти. Они вернутся. И очень скоро. — В ее голосе проскользнули хриплые нотки от переизбытка эмоций. — Мы не сможем защитить тебя. Мы недостаточно сильны.

— Но куда я пойду? И когда увижу тебя снова?

Каждое слово было словно удар молота, придающий форму обретающему плоть кошмару.

— Пин’эр отвезет тебя к своим родственникам, живущим у Южного моря. — Теперь ее голос звучал уверенно, словно она пыталась убедить нас обеих. — Я слышала, что океан прекрасен. Тебе там понравится, а над головой не будет нависать угрожающая нам туча.

Пин’эр рассказывала мне о дальних землях, подстегивая мое воображение, которое жаждало приключений. Великий океан делился на четыре части и омывал восточное побережье, сливался с морем на юге, бился о скалы на западе и соединялся с водами на севере. Меня завораживали ее рассказы о существах, которые жили в сверкающих городах под водой или на золотых берегах. И я мечтала побывать там.

Но никогда даже представить не могла, что придется покинуть дом в одиночестве. Какой смысл в приключениях, если их не с кем разделить? Мама обхватила ладонью мою руку, возвращая меня в настоящее.

— Ты никогда и никому не должна говорить, кто ты. У Небесного императора везде есть уши. И он воспримет твое существование как оскорбление, не заслуживающее снисхождения.

Она требовала от меня ответа и сверлила глазами, пока я не выдавила из себя обещание. Наклонившись ко мне, мама застегнула что-то у меня на шее. Золотую цепочку с маленьким кулоном в виде нефритового диска цвета осенних листьев с вырезанным на нем драконом. Потерев пальцами прохладный камень, я нащупала тонкую трещину на ободке.

— Он принадлежал твоему отцу. — Ее глаза стали темными, как безлунная ночь. — Никому не говори, кто ты такая. Но не забывай, чья ты дочь.

Мама прижала меня к себе и погладила по волосам. Я трусливо опустила голову, не желая видеть, как она уходит, и молясь, чтобы этот момент продлился вечно. Но вот мама коснулась моей щеки костяшками пальцев, и не осталось ничего. Кроме ноющей пустоты.

Присев на пол, я обхватила руками колени. Как же мне хотелось кричать, выть и колотить кулаками по полу. Стараясь заглушить хриплые рыдания, я прижала ладонь ко рту, но тихие слезы… Я позволила им стекать по лицу. За один вечер, который требуется лунному цветку, чтобы распуститься и завянуть, моя жизнь перевернулась с ног на голову. А жизненный путь, который казался прямой дорогой, свернул в дебри… где я заблудилась.

Наступившая ночь погрузила комнату в темноту. Но луна все еще скрывалась в тени, потому что фонари не зажгли. Сегодня она взойдет с опозданием.

А значит, у меня не так много времени на побег. Мне не хотелось, чтобы меня нашли, раз за это накажут маму и Пин’эр. Конечно, бессмертные не могут умереть, но от одной мысли о молниях и огне, которыми грозила императрица, тело сжималось от ужаса.