Осколки души. Том 1 и 2 (СИ) - Шаман Иван

— Пенсию? — я аж поперхнулся. В этом мире уходят на пенсию в тридцать? Или у этого слова в новом мире совсем другое значение? Или виной всему магия, и передо мной красная жрица? Образ старухи, прикрывающей прекрасной иллюзией свое изуродованное тело, промелькнул в мозгу.

— Не стоит делать такое трагичное лицо, милашка, — улыбнувшись, сказала Елизавета, а затем потянулась, словно сытая кошка.

— Теперь мне все-таки нужно заняться твоей одеждой, — промурлыкала она, подходя к двери. — Оставайся здесь и никуда не уходи.

— Куда же я денусь в таком виде? — ответил я, для большей растерянности разведя руки в стороны. На самом деле деться я мог куда угодно, да и одежду можно было создать парой движений. Но пока стабильность структуры иллюзий оставляла желать лучшего. Нужно с этим что-то делать, но после.

Стоило дверям в тайное крыло библиотеки закрыться, как я тут же приступил к изучению книг. То, что не помню своего прошлого, не значит, что я не должен ориентироваться в собственном настоящем и предыстории чужого мира. Хотя какой мир мой — тоже оставалось большой загадкой.

«Теория кровавой магии», «Магические твари и места их обитания», «Глаз бога», «Алхимиум-магисторум» — прошелся я по корешкам первых книг. Это что вообще? Фэнтезийные книги в закрытой секции? Ладно, будем считать, что это зацензуренные произведения, уверен, если я буду поддерживать вид «милашки», Елизавета достанет мне эти книги или проведет в секцию, так что сосредоточимся на другом, на истории.

Искать пришлось долго. Но уже корешки книг и тексты в них говорили об уровне развития цивилизации. Между переплетенными кожей рукописными томами то и дело встречались напечатанные книги в хорошем глянце и с указанием тиража. Явно редкие, возможно, даже закрытые или запрещенные, но современные издания.

Правда, год, указанный на обложках, меня сильно смущал — 210–240 н. э. Что-то я не припомню, чтобы в трехсотых годах нашей эры существовали печатные книги. Тут, правда, проблема в том, что я вообще мало что конкретного помню. Оставались неясные ощущения, но от них отталкиваться было нельзя.

Но вскоре моя ошибка вскрылась — н. э. расшифровывалось не как «наша эра», а как «новая эра». Или если конкретно — эра новых богов. Нашлась эта ссылка в книге под броским названием — «Истинная история происхождения магии». И тираж у нее был соответствующий — 20 000 экз. Таким тиражом выпускают скорее мелкое чтиво, не бестселлер и не непопулярное нечто. Но тогда что оно делает в этой секции?

«Читать с осторожностью, некоторые мысли верны», — гласила заметка, приклеенная к заднику вместо аннотации. Хм, вряд ли у меня есть много времени, чтобы прочесть этот монументальный труд целиком, так что ищем заключение, слово автора, итог или послесловие. Благо содержание было устроено по знакомому принципу. Ага, есть, последняя страница. Ой май…

«…таким образом Людовик XVI не менее ответственен за катастрофу, чем его противники…», «…кровь принесенной в жертву королевской династии сыграла злую шутку со всем миром…», «…Франция, как единственное королевство безбожников, осталась без своих Видящих…», «…становление новой, магической, аристократии повлекло падение старых империй».

Та-ак. Подождите. Это что же получается? Все эти книги, одежда, форма студентов и ректора? Магия? У меня ладно, я пришелец из другого мира, артефактор старых богов, владелец кинжала самого хитрого сукина сына в истории. Но остальные… что же это получается — весь мир? Нет, этого быть не может, иначе не было бы ни аристократии, ни отдельного замка, ни ритуала инициации, о котором мне говорили.

Значит, тут все несколько иначе, чем я себе представляю. Нужно разбираться и сделать это срочно. Один раз сыграть на пороках доверчивой женщины и чувстве стыда декана можно и даже ссылаться на обозначенное инкогнито никто мне не помешает. Но в повседневной жизни это слишком скажется.

Даже будучи Джоном-свинопасом из какого-нибудь Энда-зажопинска, я все равно должен знать о более-менее глобальных событиях. А значит, нужно читать, интересоваться, выяснять. И готовится к свершению миссии, которая стучала в мозгу с самого пробуждения — я должен спасти мир.

Отличный стимул, вот только совершенно ничего не объясняющий. Вообще.

Как назло, когда я начал рыться в литературе, с той стороны дверей раздался шорох и приглушенный шум шагов. Я быстро поставил книги на место и сел. И сделал это очень вовремя, ведь в помещение, затравленно оглядываясь, протиснулась девушка. Не вошла — именно протиснулась, едва приоткрыв дверь.

Она смотрела только назад, даже не взглянув в мою сторону — боялась, что кто-то заметит ее проникновение в тайную секцию. При этом по какой-то причине на ней была не обычная серая форма учащихся. Скорее это напоминало открытый купальник, надетый поверх прозрачных колготок со звездами.

Даже со спины было заметно, что это девушка-подросток. Невысокая, с широкими бедрами и длинными черными хвостиками, выглядывающими из-под широкополой шляпы. У них мода такая? Прозрачные черные колготки, заходящие под фиолетовый купальник. Ну, или костюм для стриптиза, других ассоциаций с этим нарядом у меня не возникало. Сзади, на раздвоенном плаще-накидке, переливалась заключенная в серебряный медальон капля воды.

— Кхм, — прокашлялся я, нацепив на себя внешность Золотова, когда девушка, все так же косясь на дверь и не оборачиваясь, направилась к книжным полкам. Иллюзия напоминала декана очень отдаленно, но при таком освещении испуганная девушка вряд ли увидит разницу.

Незнакомка резко обернулась, и я в очередной раз убедился в правоте своих суждений — точно купальник. Обтягивающий довольно крупную, второго, может, даже с половиной размера, грудь — полупрозрачный на животе и едва оставляющий место для воображения. По сравнению с ним школьная форма с короткими юбками — верх пуританства. А вот упитанностью девушка не отличалась, даже вызывающий купальник не скрывал проступающих ребер.

— И что же ты делаешь в закрытой секции библиотеки? Опять нарушаешь запрет? — спросил я, не давая девушке опомниться и прийти в себя.

— Простите! — ойкнув сказала она, прижав руки к груди и спрятав лицо за полами шляпы. Отлично, так она меня вообще не разглядит. — Но это все звезды!

— Что? Звезды велели тебе нарушить правила академии? — продолжил наседать я.

— Нет. Конечно, нет, они не… они указали, что сегодня я найду здесь что-то важное, — пролепетала девушка. Все понятно, верит в астрологию. Ну, не самый большой грех, тем более в мире магии. К тому же она сама пришла ко мне, да еще и произнесла заветную фразу.

— Значит, ты веришь звездам? — спросил я, снимая иллюзию.

— Конечно! Ведь я… — горячо начала девушка, подняв взгляд, но тут же осеклась, увидев меня настоящего. — Ой.

— Ведь ты… продолжай, — сказал я, положив подбородок на сведенные вместе ладони. — Ты?

— Я великий астролог Моника Озерная, — вскинула голову и тут же отвернулась девушка. Ну да, сняв одну иллюзию, я не стал накладывать другую. А смотреть на голого парня, пусть вас и разделяет стол, скрывающий все ниже пояса, — не пристало приличной девушке. Хотя, если она приличная, какого черта так разоделась?

— И звезды сказали тебе, что сегодня?.. — продолжил я допрос.

— Звезды сказали, что я сегодня найду свою судьбу здесь, в секретной секции, — не стала отступать Моника.

— И вот ты ее нашла, — улыбнувшись, сказал я. — Что теперь?

— Нашла? Но я же еще ничего не… — ошарашенно пробормотала девушка, оглянувшись на полки с книгами.

— А разве звезды сказали тебе, что это будет книга? — удивленно спросил я, и Моника запнулась, снова взглянув на меня.

— Я не думаю, что… не думала, — проговорила девушка шепотом.

— Ты встретила свою судьбу, а теперь беги отсюда, иначе встретишь еще и наказание, — улыбнувшись, сказал я, показав на дверь. — Тебе пора, время на исходе.

— Но что, если? — растерянно спросила она.

— Если это судьба, то ее невозможно изменить или обмануть. Ей нельзя противиться, только принять. Если это судьба — мы обязательно встретимся еще раз, — улыбнувшись, сказал я, еще раз указав на дверь. А себе сделал заметку — отыскать ее в течение недели и сделать вид, что вижу впервые. Каждый сам кузнец своего счастья, а если она так верит в судьбу — что ж, мы ей подыграем.