Бог-Император, к доске! Том 1 и 2 (СИ) - Тесленок Кирилл Геннадьевич "Архимаг"

На глазах огненная точка сжималась всё сильнее, становилась горячее и горячее. Воздух вокруг неё заискрился, послышался треск, словно от сварки. Вскоре точка превратилась в яркую искру. Вокруг неё начало раскаляться уже само пространство… Мои преследователи в шоке смотрели на искру, словно загипнотизированные. Их лица окрасились во все оттёнки оранжевого и красного. Волна жара накрыла меня и подростком с головами…

Что произойдет с огнём, если его очень сильно скукожить… в смысле сжать? Правильно, он превратится в плазму. Очень неустойчивое и смертоносное состояние вещества, способное взорваться при малейшем колебании воздуха.

Что, собственно и произошло. Я едва успел рухнуть на мостовую.

Взрыв сотряс переулок, оплавив каменные стены. Адский жар и боль пронзила всё моё тело насквозь. Особенно досталось правой руке, которой я постарался закрыться. Мне даже на мгновение показалось, что пальцы, ладонь и плечо просто напросто разорвались внутри.

Из-за боли я практически не слышал пяти жутких криков. Их сразу заглушил треск горящей плоти…

Что же сделать? Куда нажать, что переключить, чтобы сила Бога-Императора, наконец, пробудилась? Проклятье…

Когда я пришёл в себя, всё уже было кончено. На мостовой передо мной лежали пятеро мертвецов, запечённых до хрустящей корочки. Одного взгляда на них хватало, чтобы понять — бедолаг не вернуть к жизни никакой магией. Скорей всего их души сейчас летают где-то рядом, стонут, тщетно пытаются вернуться назад в тела…

Не знаю, каким образом я выжил. Видимо, повезло. Вся разрушительная мощь взрыва пришлась на ту сторону, где стояли парни. Наверное, в том направлении шёл отток воздуха. А мне повезло в том плане, что я успел рухнуть на мостовую, и прикрыться…

— Как Бог-Император я обещаю побеспокоиться о вашем посмертии, заблудшие души, — хрипло произнёс я, баюкая обожжёную руку, — Я поговорю с хозяином Преисподни Шерро, чтобы он… А, твою ж, я ж теперь ничего кроме Скукоживания не умею… С Преисподней мне не связаться. Да и Шерро не факт, что жив…

Сколько моих ближайших соратников дожили до сих времён? И как их найти? И самое главное — дожили ли враги?

Скукоживание оказалось не таким простым, как мне показалось вначале. С его помощью можно не только лица в жопы перестраивать, но превращать материю в плазму. Правда, можно и самому умереть.

Тяжело дыша, я оперся на дымящуюся стену. До сих пор не понимаю толком, что я сделал. В любом случае взрыв имел крайне плачевные последствия для меня. И смертельные для моих преследователей.

Убийство ни в коем случае не входило в мои планы. Зачем мне лишнее внимание? Умные люди сразу же зададутся вопросом — а каким образом школьник недоучка сумел одолеть пятерых мощных лбов, которые уже освоили управление духовной энергией и имеют Дар? Нет ли тут чего-то… странного? Может нужно этого школьника пристально изучить под лупой? Для его же блага. И блага общества.

Мне сейчас пристальное внимание ни к чему. Я должен сперва понять, сохранились ли в этом мире у меня союзники? По-настоящему верные, кому можно доверять. Для кого имя Бога-Императора — не пустой звук.

К слову… а точно ли это мой мир? Парни говорили на знакомом мне арсамонском наречии, но это ничего не значило.

Едва переставляя ноги, я побрёл прочь из переулка. Под ногами хрустел мусор из опрокинутых бачков. В тёмных углах крысы сверкали красными огоньками глаз. Сверху начал накрапывать мелкий противный дождь. Воистину, царское окружение.

— Был Бог-Император… стал Бомж-Император, — я вздохнул.

Надо что-то сделать с рукой… Она висит плетью и выглядит так, словно её изрядно прожарили. Рукав куртки полностью сгорел, часть материи вплавилась в мою плоть. Мерзкий горелый запах бьёт в нос. Голова кружится.

Остальное тело тоже пострадало, но не так сильно. От волос до сих пор дым валит, глаза слезятся, кожу немилосердно щиплет. Будь у меня мои прежние силы, я бы легко восстановился. Но глупо мечтать о том, что сейчас недоступно. Остаётся надеяться лишь на медицину этого мира. Что она достаточно развитая.

Я, распространяя вокруг себя дым и гарь, вышел на освещенную улицу. Горели фонари на высоких металлических столбах, по каменной дороге несся поток стальных механизмов на четырёх колёсах. Сверкающие огни слились перед моими глазами в непрерывный поток…

Я пошатнулся и прижался спиной к стене дома. Всего меня охватила внезапная слабость. Вновь сильно заболело плечо, словно запекшиеся раны приготовились снова открыться.

— Молодой человек… — услышал я чей-то голос, донёсшийся до меня словно через пелену тумана, — Вам плохо? Помощь нужна?

Незримую плотину в моей голове словно прорвало. Чужие воспоминания обрушились на меня непрерывным хаотическим потоком. В основном они носили крайне чёрный, негативный оттенок. Ложные обвинения… казнь отца… плачущая женщина… Чёрные усмехающиеся тени, глядящие с презрением…

Как же много всего… даже мой разум не в состоянии враз всё это переварить. Погодите… не все разом!

— Всё в порядке, — поморщившись, произнёс я. Приступ прошёл, оставив неприятное послевкусие в виде лёгкой дрожи в раненной руке, — Поскользнулся, упал. Очнулся — гипс.

Странная фраза. Родилась сама по себе в моей голове. Опять память носителя шутит?

— Боже Император милостивый, что с твоей рукой… — в шоке произнёс прохожий.

Развернувшись, я быстрым шагом пошёл прочь. Не стоит привлекать к себе лишнее внимание. Как бы меня обгоревшего не связали с теми пятью закопчёнными трупами.

Вернувшись обратно в переулок, я бросил безнадёжно испорченную куртку в мусорный бак. Остался в одной рубашке. От неё чадило, но не так сильно как от куртки. Пойдет. Хотя вечером будет холодновато ходить.

Поскрёб черные куски куртки, вплавившиеся в мою руку. Какая же дикая боль… Но я привык. В прошлой жизни мне доводилось переносить и куда более сильные страдания.

Мне понравилось, что прохожий помянул добрый словом Бога-Императора. Значит, в меня всё ещё продолжают верить? И вокруг именно мой родной мир, пусть и сильно изменившийся, а не чужой?

В кармане у меня что-то завибрировало. Я застыл, пытаясь понять, что происходит. Снова какая-то магия? А что она забыла у меня в кармане?

Я достал из кармана вибрирующую прямоугольную пластину. На ней светилась надпись «Входящие: Мария».

А вот оно что… это некое техническое устройство, называемое смартфон. Ими пользовались в соседних технически развитых мирах. Аналог наших связь-кристаллов, магических устройств, предназначенных для связи на дальние расстояние.

Спасибо памяти носителя, услужливо информирует обо всех необычных для меня явлениях. Без нее мне пришлось бы намного тяжелее, а адаптация продлилась бы на порядок дольше.

Не люблю всю эту так называемую технику. Магия привычнее.

Кроме того вместе с телефоном в кармане оказалась упаковка с десятком таблеток. «Майндоцин. Лекарственный препарат» — гласила надпись на упаковке. И больше никаких пояснений. Ни производителя, ни срока годности. Одна капсула в упаковке была вскрыта и пустовала. Остальные таблетки остались в неприкосновенности.

Память носителя в этот раз молчала.

— Да? — спросил я, приложив трубку к уху. Проделал это я легко и привычно, словно сто раз уже так делал. Кажется, для носителя это был весьма обыденный жест.

— Вадим, родной, ты где? Куда пропал? — раздался в трубке обеспокоенный женский голос. Был он высок и приятен, от него веяло теплом и уютом… полагаю, это тоже восприятие носителя? Женщина, которая звонит, близка Вадиму Сабурову? Может быть его жена? Или родня?

— Ты за лекарством пошёл?

Я постарался немного успокоиться, выровнял дыхание. Бросил взгляд на упаковку с майндоцином. И только после этого ответил:

— Да. Иду домой с лекарством. Задержался немного.

— Зачем, я бы сама чуть попозже купила… — укоризненно произнесла Мария, — Сынок, ты же знаешь, как опасно в этом районе… а тебе завтра с утра рано в школу… Тебя и без того за слабые результаты на арене угрожали отчислить…