Изгой (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

— Доброй ночи гражданин, — поприветствовал его тот, на что майор лишь кивнул головой.

Автомобиль тронулся с места, быстро набирая ход и выезжая на улицу Сент-Антуан, по которой до де Риволи и здания Сената можно было по ночному городу доехать за двадцать минут.

— Подробностей вам не сообщили? — поинтересовался он, смотря как мелькают тусклые огни газовых фонарей, освещающих одну из центральных дорог города.

— Нет майор, — водитель пожал плечами, — в гараж поступил приказ привести вас, запрос от комиссии по контролю за душеприказчиками.

Рамфи покачал головой, не понимая, что такого срочного могло понадобиться среди ночи, ведь он только вчера сдал отчёт о устранении очередного имперского антианиманта.

Парокар скрипнув тормозами, остановился возле гигантского здания Сената, в котором даже в эту ночную пору горело множество окон.

— Благодарю вас гражданин, — попрощался он с водителем, и зашагал вверх по мраморной лестнице, с каменными изваяниями львов по бокам.

Когда-то давно это здание было дворцом короля, который скоропостижно скончался, не оставив после себя наследников. Разгорелась гражданская война, продлившаяся десяток лет, пока наконец уставшие от всего простые люди не вышли с оружием на баррикады, сметя всех, кто претендовал на власть. Полетело много голов аристократов в то время, и кровь нации здорово обновилась, за счет того, что на многие государственные посты пришли новые люди. Революционеры, поэты, шахтеры, даже пара артистов было по началу у власти. Со временем, это всё утряслось и на высокие посты стали назначать специальные комиссии, которые анализировали каждую кандидатуру в отдельности в зависимости от того, чего достиг человек раньше. Это было закреплено в Конституции, но к сожалению и это майор знал по себе, сейчас многое решали связи. Связи и деньги — вот что сейчас было главным в Республике и идеи первых отцов-революционеров, стали медленно, но верно размываться. Особенно если дело касалось душеприказчиков, стоявших на отдельном счету в государстве.

Мысли о текущем положении дел в стране промелькнули у него при взгляде на потемневших мраморных львов, которых не чистили и не мыли похоже с лета, и бодро взбежав до самого верха, он показал пропуск дежурному патрулю у входа. Старший офицер знал его лично, но всё равно тщательно сверил номер пропуска с номерами в журнале, кому был разрешён вход в Сенат. Кивнув, Рамфи кладя пропуск в карман кителя, вошёл внутрь и повернул в левый коридор, чтобы подняться на третий этаж, поскольку ему нужен был триста тридцатый кабинет.

— Доброй ночи Эдвард, — открыв нужную дверь, он без удивления увидел человека, который похоже тут и жил. На своей памяти майор лишь два раза видел его на официальных мероприятиях вне этих стен, в остальных же девяносто процентах случаев, все встречи проходили только в его кабинете.

— Доброй Рамфи, — худощавый, затянутый в официальный мундир сенатского служащего, тот сверкнул половинками стёкол очков, — думаю для тебя особо.

— М-м-м? Да? — майор особого карательного отряда Республики устало упал на единственное кресло в кабинете, — что такого могло случиться, что ты поднял меня среди ночи?

— Прочитай, — глава комиссии протянул ему кусок телеграфной ленты.

Собеседник принял её и вчитался в краткие предложения.

— Наверно очередная шутка, — вернул он телеграмму, пожав плечами, — сколько таких уже было.

— Согласен, поэтому я сделал повторный запрос, — хмыкнул Эдвард, протянув новый обрывок ленты.

Глаза майора стали расширятся, едва он дочитал его до конца. Остатки сна вылетели из головы и он подскочил с места, бросив взгляд на календарь.

— Блять, как это не вовремя! Уже ведь четыре месяца прошло!

— Да, и вот именно поэтому, прежде чем посылать тебя туда, я и хотел поинтересоваться состоянием шлюхи Лютоглаза.

— Какое состояние Эдварт, ты смеёшься? — майор ругнулся снова, — как только ты сказал, что операцию по поимке на живца мы схлопываем, я отдал её в комиссию по правде. Прошла неделя, как сам думаешь, что от неё там осталось целого?

Глава комиссии скривился.

— Но хотя бы состояние можно узнать?

Майор молча встал с места и подошёл к аппарату телеграфа. Настроив нужные цифры передатчика, он сделал короткий запрос.

— Можешь угостить меня чаем, это надолго, если вообще они не спят, — он вернулся обратно на своё место.

Эдвард хмыкнул, но выглянув в коридор, подозвал административного служащего, ответственного за обслуживание их этажа и высказал просьбу. Тот молча кивнув, сказал, что будет через пару минут и правда, уже скоро, гремя столиком с разболтанными колёсиками, он появился в кабинете, оставив им чайник, две чашки и небольшую вазочку с печеньем.

Налив себе и военному крепкого чая, служащий вернулся на своё место и запивая напитком вкусное печенье они молча сидели, пока не заработал телеграф, выплёвывая из внутренностей ленту с пропечатанными на ней буквами.

Рамфи отставив чашку, поднялся и подошёл к столу, оборвав ленту, вчитался в мелкий шрифт. Скривившись, он передал её Эдварду. Тот ознакомившись, поднял на него взгляд.

— Если это окажется действительно он, тогда тебе придется его устранить.

— Не получится, — майор пожал плечами, — согласно директиве № 5.6 Сената, если я могу захватить Жнеца живым, то обязан буду представить его комиссии по контролю за душами, а она насколько я помню, выше вас по иерархии.

— Это если сможете, — недовольно нахмурился служащий.

— Эдвард, съездите за ним сами, — майор пожал плечами, — пристрелите там его хоть по пути назад, хоть на глазах у всех, только меня на это не подписывайте, я ещё жить хочу. Могу даже оружие вам дать.

Собеседник нахмурился и вернулся на своё место, сел за стол и обхватил голову.

— Может тогда её убить? Нет и концы в воду.

— Если его оставят в живых, а судя по тому что происходит сейчас на фронтах, в этом нет никаких сомнений, он начнёт копать, и наверняка сможет докопаться, что она была ещё жива на момент его появления здесь. Дальше события будут развиваться по непредсказуемому сценарию.

— В том виде, что она сейчас, шлюха точно далека от того человека, каким он её знал, — возразил ему Эдвард, — хотя ты прав, второй вариант худший из возможных, о лояльности Жнеца можно будет забыть. А вот если представить так, что империя отказалась её выкупить, хотя мы предлагали, то ситуация сразу становится интересной.

— Это ваши интриги Эдвард, моё дело доставить того, кто назвался Жнецом, — военный пожал плечами.

— Хорошо, я ещё обдумаю своё решение, а тебе пора в путь. Дирижабль уже на площадке, как и твои люди.

— Тогда до встречи, — Рамфи пожал протянутую руку и направился к выходу.

Далеко ходить не нужно было, недалеко от здания Сената была взлётная площадка, на которой и правда оказался небольшой курьерский сигарообразный дирижабль, возле которого, переминаясь с ноги на ногу от предрассветного холодного ветра, курили Холаф, Джон и Роберт.

— Привет босс, — они обменялись рукопожатиями и протянули ему сигарету. Он поблагодарил их и подкурив от протянутой зажигалки, сделал глубокую затяжку.

— Снова очередной самоубийца? — поинтересовался его заместитель, — решивший выдать себя за Жнеца?

— Боюсь, что в этот раз сдался либо очень сильный антианимант, либо он сам, — майор, сделав пару глубоких затяжек, потушил о землю недокуренную сигарету, и сложил окурок в специальную жестяную коробку, которую всегда носил с собой. Его подчинённые проделали тоже самое, затем по одному забрались в открытый люк летательного аппарата. Лететь предстояло долго, можно было доспать упущенное.

Идя по извилистым тоннелям окопов, майор Сорес внезапно поймал себя на мысли, что он волнуется. Сердце участило сердцебиение, ладони вспотели, а сам он ловил взглядом любого, попадавшегося на встречу. Охота за Жнецом была долгая, кропотливая и очень хотелось поставить галочку в своём списке имперских антианимантов, которых он поймал или устранил. Его встречал на входе в офицерский блиндаж заместитель командира полка. Который радостно представившись, облегчённо тряс ему руку.