999999999 маны - Том 5 (СИ) - Оро Призывающий "Оро Призывающий"

— Идём дальше, — махнул я рукой. — Нам тут шагать и шагать, лучше поторопиться.

— Дойдём до жилищ — поищем машину, — резонно возразил Рубан. — Думаю, их владельцы уже не возразят.

Спасибо, Рубан, ты очень помогаешь.

— Пока мы идём — можешь ответить на вопросы, — вдруг заговорила Тина. — Вчера полдня разбирала свидетельства, отчёты, и… всё укладывается в целую картину. Кроме двух моментов.

Я кивнул ей:

— Надо полагать, первый из них — это мой двойник?

— Я видела его, Марк, — Тина поглядела на меня на ходу, выдыхая облачко табачного дыма. — Видела. Это не просто внешность. Это… настоящий ты. Жесты, движения, выражение лица.

— А чего тут удивляться, — пожал я плечами. — Родион всегда у нас был мастером перевоплощения, да и изучить меня успел хорошо.

— Родион? — Рубан уставился на меня. — Я думал, этот ублюдок мёртв.

— Я тоже, — кивнул я. — Как оказалось — живее всех живых.

— Ладно, — согласилась Тина. — Родион Долгов… и раньше был для УБИ сплошной загадкой. Мы следили за ним, иногда выходили на следы его деятельности, но старик всегда скрывался — с помощью КОБР или других связей…

— О, вы не представляете, сколько всего он прятал, — вздохнул я, прикидывая, стоит ли сейчас вкратце изложить моим товарищам обстоятельства того, почему с территории Альянса пропала вся скверна. Стоило бы, конечно — в Рубане и Тине я не сомневался. Но вот Лев Дюбуа… я не мог быть уверен в нём. Даже сейчас, когда я спас ему жизнь, он оставался малознакомым мне парнем без каких-либо причин помогать мне.

— Тогда второй вопрос, — продолжила Тина. — Мадлен Дюбуа. Я просматривала съёмку вашей стычки с ней, полтора десятка роликов разного качества, и… она была мертва.

— Мертвее некуда, — согласился Рубан. — Я лично вышиб ей мозги, почти в упор.

Лев поглядел на него; взгляд парня показался мне каким-то нехорошим… или я себя уже накручиваю?

— Вот именно, я видела, — кивнула Тина. — И да — я уловила тот момент, что старуха воскресает, когда её труп попадает под воздействие скверны…

Она осеклась. Да, кажется, только сейчас мы все четверо осознали, что Дюбуа жива — снова, и сейчас бродит где-то там, впереди или позади нас. И что убить её вновь у нас никак не получится — кому-кому, а ей всё случившееся обеспечило полноценное бессмертие.

—…не суть, — молчание затянулось, и Тина решила его закончить. — Кто и когда забрал тело Мадлен с моста и поместил туда, где она смогла ожить?

— А что было на мосту после нашего ухода? — Рубан посмотрел на неё; кажется, этот вопрос и ему не давал покоя. Да и мне, если честно, хотелось узнать ответ.

—…пустота, — развела руками Тина, выкидывая на обочину окурок. — К моменту, как мы прибыли, тела уже не было.

— Там на мосту были десятки людей! — не поверил я. — Все снимали нас на телефон!..

— Вот именно, — с нажимом произнесла Тина. — И ни одна сволочь, ни одна, ничего не видела и не засняла.

— Попахивает фокусами Родиона, — предположил я.

— Родион — тоже не центр мира, — напоминал Тина. — То, что он виноват в одном…

— Я видел человека, — неожиданно заговорил Лев Дюбуа. — Он прислал мне сообщение… с телефона бабушки, заставил спуститься в подземку, туда, откуда началась погоня. А потом…

— Оживил её, — мрачно отметил я. — Знаешь, Тина, Родион, может, и не центр мира, но в том, что здесь обошлось без него, я не поверю.

— А вот и жильё, — Рубан указал вперёд рукой с пистолетом. — Идём аккуратнее. Вряд ли мы встретим здесь живых — слишком близко к эпицентру — а вот с осквернёнными столкнуться можем.

Льва передёрнуло; видимо, он вспомнил вчерашнюю драку.

— Их же не будет много? — спросил он.

— Без понятия, — Рубан вышел вперёд и чуть замедлил шаг. — Столько, сколько было живых до всего этого… Глядите.

Тело, лежащее на дороге, принадлежало раньше ребёнку. Мальчику лет восьми-девяти. Руки и ноги были вывернуты под неестественным углом, кожа обгорела и потрескалась; ребёнок лежал на спине, и только шевелил челюстью, как будто хотел что-то откусить. Пустые глазницы смотрели в багряное небо.

— Сынок, не ходи на дорогу! — раздалось сбоку. Единственным, кто не подпрыгнул при звуке этого голоса, остался Рубан; Тина выронила очередную сигарету, а я еле удержался от крика.

Женщина с такой же чёрной, обгоревшей кожей, снимала бельё с верёвки.

— Там опасно! — собственно, она даже не глядела на сына. — Не ходи на дорогу!

Я глубоко вздохнул. Это только первые, кого я встретил, дальше будет больше, и мне надо — как бы цинично это не звучало — привыкнуть к этому зрелищу.

— Поиграй в садике! — позвала мать сына, который никак не реагировал на её слова, продолжая клацать челюстями. Закончив снимать последнюю простыню, она наклонилась, положила её в корзину… и начала развешивать всё обратно. — Сынок, не ходи на дорогу! Там опасно!

— Гараж, — коротко выдохнул Рубан. — Туда, быстро.

Мы, не сговариваясь, кивнули и зашагали к гаражу.

— Ротт, — предупредил меня Рубан, когда мы оказались возле старенькой тёмно-зелёной машины, — если ты скажешь хоть что-нибудь о том, как много жертв, я воткну тебе кляп.

— И не собирался, — ответил я.

— Вот и не собирайся дальше, — Рубан дёрнул дверцы машины. — Закрыто, ключа нет. Взламываем и заводим УБИшным методом или ищем ключ?

Глядел он, главным образом, на Тину, но ответил я.

— Ищем ключ, — я шагнул к двери. — Оставайтесь тут.

Рубан сделал было шаг следом, но остановился.

— Ладно, — махнул он рукой. — Аккуратнее. Не нарвись на кого-нибудь агрессивного.

Я лишь пожал плечами. Справиться с парой осквернённых не будет проблемой.

Осквернённые… ребёнок, определённо, был живым мертвецом. А вот его мать жива. Теперь она стала такой же, как «обыватели» мёртвых городов. Значит, мы отошли от эпицентра достаточно далеко.

Может быть, Рубан прав и в столице всё не так плохо?

— Сдохни уже, грёбаный Марк Ротт, — я уже открыл дверь дома… и замер на пороге, услышав эти слова. Что?!

— Просто сдохни.

Голос доносился из комнаты и принадлежал какому-то мужчине лет сорока. Хриплый баритон произносил слова лениво, но с таким презрением, что я едва не развернулся и не выбежал из дома прочь…

А потом до меня дошло.

Отец семейства сидел перед телевизором; шипящий экран показывал одни только помехи, но, кажется, мужчину это ничуть не смущало. Он в настоящий момент видел ровно то, на чём его застигла вспышка скверны — трансляцию моей казни.

Интересно, сколько ещё в столице и окрестностях таких же, как он — полумёртвых психов, чьей “идеей фикс” стала именно моя смерть?

— Грёбаный Марк Ротт, — повторил он, почёсывая почерневшей рукой пивное пузо. — Сдохни наконец. Быстрее, сдохни!

Стараясь не обращать на него внимания (получалось с трудом), я быстро обшарил комнату взглядом. Ключи с сигналкой нашлись тут же, на низкой тумбочке; подхватив их, я поспешно направился вон из комнаты. Затем подумал — и, вернувшись на кухню, отыскал там два больших ножа. Не Бог весть какое оружие, но с одним пистолетом на четверых и это сгодится.

А теперь поскорее прочь отсюда. Я не знал, что ожидает меня в столице, но, похоже, Рубан заразил меня своей надеждой на то, что там будет лучше, чем здесь.

Именно с этими мыслями я распахнул дверь загородного домика и шагнул на террасу.

— Я нашёл клю… — заморгав, я уставился на то, что ждало меня снаружи — четыре бронированные машины и полтора десятка людей с автоматами, чьи дула были уставлены прямо на меня.

Глава 3

Скольких аристократов видел в своей жизни Иван Свердлов?

Правильно, ни одного. Аристократы в принципе редко встречаются в Республике, а это был первый раз за все его двадцать лет, когда он покидал пределы родной страны.

Что же, всё когда-нибудь бывает в первый раз.

Марк Ротт был именно аристократом — правда, не имперским, а помельче, из Альянса, но всё же самым настоящим. Иван долго и внимательно изучил лицо своего возможного противника, но так и не нашёл в нём ничего аристократического. Лицо как лицо, выражение на фотографии даже немного растерянное. Не выглядел этот парень и опасным террористом или злоумышленником.