Елизавета Шумская - Дело о Белом Тигре

– Да и освещение всегда в местах убийств было плохое, – влезла Алиса.

– Оборотням плевать на освещение, – тут же окрысился Агн.

– Если это был оборотень.

– Ха!

– Внешность… – напомнил о себе Джейко.

– Да, – спохватился Агн. – И выглядели они здоровыми и сильными, физически я имею в виду…

– Преступления происходили ночью, в малоосвещенных переулках. Трупы не передвинуты. Ничто не взято, – добавил Эрик.

– Но без учета лунного цикла и движений магических потоков, – это Алиса. – Для оборотней все-таки свойственна ориентация на это.

– Так, что еще? Улики?

– Никаких, – в один голос ответили все трое.

– Кроме этого кинжала, разумеется, – вставил Брокк.

– Даже обычных следов вот нет, – продолжила волшебница.

– А что за аура обнаружена?

– Не определяется. Скорее всего, убийца не контролирует свои магические способности, и Сила льется из него, какая есть. Иначе не объяснишь такое дикое смешение столь отличающихся типов магии.

Джейко кивнул, принимая объяснение. Эх, ну какая же жалость, что его не было в городе! А с Большого Совета не вызовешь человека…

– А что с кинжалами?

– Это самое странное. – Агн даже подался вперед. Он был большим любителем всяких смертоносных штучек. – Мы не смогли определить ни металл, ни тип, ни откуда, ни кто сделал, ни для чего… вообще ничего по этому ножичку!

– Ну… даже я вижу, что это не боевое оружие. Слишком неудобная рукоятка, короткое лезвие, дай боги, чтобы в пол-ладони… – Тацу пригляделся к клинку. – Ритуальное, без сомнения.

– Это и мы поняли. Но ни в одном из известных культов даже подобного ничего нет.

– Мы надеялись… – Девушка замолчала. И так было понятно.

Архив Тацу был легендарнее их темных глаз с синим ободком и золотыми искорками на оном. Информация была самой главной ценностью Семьи, она собиралась веками и поколениями, накапливалась, предоставлялась каждым Тацу скрупулезно и с огромной тщательностью, из всех сфер, по всем вопросам, и никуда не пропадала даже по прошествии немыслимого количества лет. Чем беззастенчиво и пользовались сотрудники Магического Сыска города Ойя.

– Посмотрим, что можно сделать, – пробормотал Джейко, что-то прикидывая в уме. – Все? Хм… Тогда оставьте материалы и выметайтесь. Эрик, останься.

Джейко откинулся на стуле, смотря вперед, но уже не видя исчезающих за дверью сотрудников. Эрик не решился прерывать его размышления. Наконец Тацу встряхнулся и, взяв в руки кинжал, принялся его разглядывать.

– Знаете, что это, шеф? – наконец решился на вопрос Брокк.

– Нет, – покачал тот головой. – Я в оружии не много смыслю. И как назло сестра сейчас в Айлане,[9] а к кому еще можно обратиться, чтобы оперативно нашли информацию? Из-за этих всех перестановок в правительстве нужные люди невесть где пропадают. Слишком много времени уйдет на поиск информации, а этого мы позволить себе не можем.

– Что же делать? – приуныл Эрик.

Шеф откинулся на спинку стула, и внезапно лицо его преобразила довольная-предовольная улыбка.

– Пожалуй, я знаю, к кому обратиться. – В его голосе зазвучали ехидные нотки.

– У вас есть знакомые убийцы?! – догадался парень.

В ответ в глазах Тацу разлилось еще большее удовольствие, отчего искорки в них прямо-таки засверкали.

– Ну-у, убийцы – не убийцы. Но одного специалиста знаю.

Шеф любимым жестом соединил кончики пальцев и усмехнулся, явно что-то вспоминая.

15 лет назад

Солнце, проникая в огромное окно с широким подоконником, освещало просторную комнату, меблировку которой составляли два здоровенных платяных шкафа, парочка письменных столов и несколько стульев. На полу лежал ковер, а к стене были прибиты полки. Именно так пятнадцать лет назад выглядели все комнаты студенческого общежития в УМН и выглядят до сих пор. Сомнительно, что изменятся и через век.

Идиллия, царившая тут все лето, была нарушена в один миг. И началось все с… двери, открывшейся как от хорошего такого пинка. На пороге комнаты появился ее тогдашний обитатель Джейко Тацу собственной девятнадцатилетней персоной и застыл в картинной позе, одновременно думая о том, что с магией воздуха надо все-таки побольше потренироваться. Его взгляд уперся в окно, затем скользнул по обстановке. Сообразив, что красоваться не перед кем, Тацу вздохнул и шагнул внутрь. За ним, смешно притоптывая, ввалились пять разнокалиберных чемоданов темно-красной кожи. И тут же улеглись перед шкафом, картинно вытянув коротенькие ножки, что нисколько не впечатлило привыкшего к их выходкам юношу.

Джейко еще раз огляделся.

– Ну что ж, могло быть и хуже, – произнес он. И тут же чуть не подпрыгнул, услышав сдавленный вопль из самого маленького чемодана:

– Вытащи меня отсюда, душегуб! Вытащи!!! Дышать темно!!!

Парень скривился. Нечего сказать, удружила сестричка. Но подчинился. Вопило небольшое овальное зеркало в деревянной раме.

– Двуликие боги! Ужас-то какой!!! Никуда я больше не поеду! Это же надо – так издеваться над порядочными зеркалами!!!

– Порядочные зеркала висят на стене и молчат, – оборвал его Тацу. – Смотри лучше, куда тебя вещать?

– Серые небеса, что за кошмар? Ты похуже ничего не мог вы…

– Молчать! Выбирай место или отправишься обратно в чемодан!

Зеркало примолкло и начало оглядываться.

Разобравшись с врединой, Джейко прикрикнул на чемоданы, чтобы перестали валять дурака и начали уже разбирать одежду. Сам же достал из того же маленького чемодана две образцово-показательные фотографии: одну – с семьей, другую – с сестрой, и поставил их на стол. Ну и пусть сентиментально. Зато – сразу как дома.

Хмуро глянув на так и норовящие отлынить от работы чемоданы, Джейко подумал – а не пойти ли ему погулять, коли соседа еще нет и потрепаться не с кем.

И направился в Тихий парк. Кто додумался так назвать парк при УМН, оставалось загадкой. Но, видимо, это был большой любитель пошутить, потому что именно в этом месте и происходили все самые интересные события.

Увы, сия прискорбная статистика оправдалась и на этот раз.

В это же время в Тихий парк начали стекаться другие участники этой трагикомедии.

И первым из них стал Дориан Эйнерт, направлявшийся в сторону пруда. Сокурсник Джейко был светловолос, высок и сухопар, обладал невероятными синими глазами, выдающимся носом, немного грубоватыми скулами и подбородком, говорящим ох! об каком непростом характере.

В воздухе забавлялся легкий ветерок. Солнце степенно катилось к горизонту. От воды тянуло прохладой. Пройдя почти до самого пруда, парень остановился, огляделся, и, отодвинув в сторону длинные ветки дерева, поднырнул под них.