Замок Древней (СИ) - Конопляник Станислав

Староста, завидев Диму издалека, помахал рукой и, бодро переставляя негнущиеся ноги, поковылял в храм. На втором ярусе храма, где обычно располагался хор, расположился Йен вместо хора. Тут, около большого стекла со стёртыми фресками стоял стол, пара стульев, лежали бумаги стопками, рядом был стеллаж со всякими папками и книгами. На стуле сидела укутанная в плащ Агнес Луиз, женщина уже в летах, заправляющая амбаром.

— Привет, Луиз, — поприветствовал её Дима, в голове отмечая, что не удалось всё же разминуться с Луизами.

— Это моя фамилия, но и тебе привет, Купель, — сощурилась она.

Дима почувствовал себя неловко.

— Извини меня, пожалуйста, не могу никак запомнить, — раскраснелся Дима.

— Потом будем любезничать, господа хорошие, — развёл руками Йен. — В двух словах — мне нужно отчаливать в АнАтор, Дима останется вместо меня. Больше двух получилось… Агнес, я позвал тебя, чтоб ты просто была в курсе и не спрашивала потом, что и как. Если нужно дать кому-то зерно со скидкой, — он окинул взглядом вначале Агнес, потом Диму, — по объективным причинам, то идёшь к Диме за разрешением. Сама ничего не делаешь, поняла?

Женщина кивнула, хоть и вид имела возмущённый.

— Дима, у меня приёмные части с 12-ой по 13-ую каждый день кроме большого. В общем решений первые десять дней не принимай. Агнес, слышишь? Дима не принимает решений по моим вопросам! — женщина вдобавок нахмурилась и ещё раз кивнула. — Просто записывай.

— А почему первые десять дней? А дальше что? — не понял Дима.

— Если я за десять дней не вернусь, то либо склеил ласты по дороге, либо меня прибили в Анаторе, — он расхохотался и снова схватился за бок. — Нужно будет в храм заглянуть в Анаторе заодно, может скажут, что у меня не так с печенью, и чего так стреляет.

— Может это возраст? — намекнула Агнес.

— Не дождётесь, милочка, не дождётесь, — Йен снова расхохотался, а после посерьезнел. — За шкафом стоит сейф. Пароль я вам давать не буду, он есть у Ради Натис, да и то в случае моей смерти. Сейф весит центнер, может больше даже, но вы всё равно смотрите, чтоб никто не упёр.

— А что там? — полюбопытствовал Дима, хотя уже догадывался, что может храниться в сейфе у человека, который ввёл денежную систему.

— Что-что? Финансовое будущее всего Аленоя, которое может быть таким же мрачным, как его прошлое, если я не поговорю с Радей в ближайшее время, — он нахмурился, потом хлопнул Диму по плечу и ушёл, оставив Диму с Агнес в гордом одиночестве, среди гор бумаг.

Дима смотрел в окно, а там, внизу, уже стояли три всадника, взяв с собой ещё одну лошадь, на которую все втроём помогали взобраться самому ответственному человеку в этой деревне, без которого эта деревня просто перестанет существовать. Так, по крайней мере, думалось Диме в этот момент.

Дмитрий Купель

3-ий год, 17 день ханты Жёлтых Листьев, ночь

Анрэ кашлянул и потянул сопли в себя, засопел.

Роксана лежала у Димы на плече, уложив маленького Мишу рядом на печи. Дождь барабанил в окна и по крыше, вода стекала на траву, слышно было, как под крышей воет ветер.

— Анрэ всё же посмел заболеть, — вздохнул Дима, выражая свои опасения.

— Ещё не заболел, кашель только, может и пронесёт. Он же в дом пришёл и сразу тёплого выпил, — с надеждой произнесла она.

— Это так не работает, милая, — попытался объяснить Дима, но Роксана дала знать, что не хочет слушать умных объяснений.

— У тебя спина болит?

— Болит. А ещё оберег сломался, сегодня дождём резануло, синяк на руке.

— Опять пойдёшь к Марьяне? — она надулась, искала повод поистерить на ночь глядя.

— Не начинай, прошу, у меня и так сложный день был…

— А хоть бы и трижды сложный!

Она бы упёрла руки в бока, если бы уже не лежала на плече у Димы.

— Я хоть и деревенская, из как ты его называешь Средневековья, но кое-что понимаю в странных уговорах и женских забавах, а ещё в ведьмах.

Она отвернулась, но с плеча не ушла.

Минут пять молчали. Дима уже подумал, что она уснула, расслабился и стал думать о своём.

— Чем вы там занимались? — раздалось гневное в тишине.

Дима вздрогнул от неожиданности — сердце его заколотилось, а сон словно рукой сошёл, оставляя лишь усталость и раздражение.

Он молчал, боролся с собой.

— Мне нельзя рассказывать, — заявил он, понимая, что Роксана сейчас взорвётся, потому добавил: — Больше я к ней не пойду! Лучше пусть спина отсохнет, лучше буду выслушивать упрёки Луанны…

— А почему не Киайя? — перебила Роксана. Она ненавидела милую эльфийку меньше остальных. — Она одна тут вроде нормальная, хотя и страшная до жути.

Жена снова повернулась к нему.

— Ну ты же знаешь, — буркнул Дима. Ему уже порядком надоел этот разговор, и он хотел спать. — Помнишь Гнушковича и его сына? Сколько она его выхаживать пыталась, так и не выходила. Марьяна бы на раз-два решила бы. А оберег от тумана-дурмана сделала для Эльмы, что та без волос год ходила? Ты такого мне хочешь?

Теперь замолчала Роксана, а после Дима слышал лишь мерное посапывание.

Сам же он долго ещё не мог уснуть, сердце его билось сильно и часто, хотелось от всего этого бежать далеко-далеко, но некуда. А когда он всё же уснул, сон был беспокойный и очень чуткий. И снилось ему, что били в колокол.

Глава 3. Колокольный звон

Дмитрий Купель

3-ий год, 18 день ханты Жёлтых Листьев

Утром он встал, оделся, умылся, почистил зубы, перекинулся парой слов с женой, потрогал лоб у Анрэ и убедился, что пока ещё не горячий, хотя парень спал уже больше положенного, и отправился снова на обход. Дождь прекратился, дорога размокла, грязь липла к сапогам.

«Нужно что-то, блин, с этим делать. Нужно сваливать отседова. Нет, не в другое село, там всё так же, а то и хуже. Просто сказать: Йен, уважаемый, не могли бы Вы меня эт самое, в отставку, желательно до самой смерти».

Он шёл и рассуждал так, пока не ударил колокол и его внутренности не свело жёсткой судорогой от пробившегося осознания — кто-то идёт. Он повернул в сторону храма и перешёл на бег, отгоняя от себя липкий и сковывающий страх. Люди и немногие нелюди уже хватали своих детей и точно так же шустро бежали в сторону убежища.

Когда он прибежал к храму, ворота храма были открыты и туда плотным потоком стекались все жители деревни. Около ворот стоял конь с третьего участка, утром там должен был дежурить Дарлиц, видимо он отдал приказ бить в колокол. Дольки шли, люди стекались в храм, нужно было реагировать.

— Все мои сюда! — стал зазывать Дима и тут же получил минитолпу своих ребят. Не всех. Кто-то всё ещё спал в своих домах, потому сейчас он насчитал только двенадцать аэльев. Оно и понятно — смена только закончилась, отдыхать тоже надо. — Кто плохо себя чувствует — оставайтесь в храме.

Ещё один ушёл, слегка пошатываясь. Остальные стояли уже в облачении.

— Кто идёт? Куда идти? — Дима разбирался быстро, выискивая глазами Дарлица. Бородатый плечистый мужик уже шагал, намереваясь выложить разведданные, но его грубо перебили.

Из толпы вынырнула рыжая девушка в юбке в пол и тёплом тулупе с откинутым не смотря на погоду капюшоном. Косметика от стоящей в воздухе сырости и от пота поплыла, потому личико, обычно вызывающее у сильного пола восхищение, сейчас вызывало страх. Обычно вначале было восхищение, потом страх. Сейчас просто страх.

— Марьяна, иди в храм, что тебе надо? — взбеленился Дима, едва её завидев.

— И чего это ты на меня голос повышаешь? — кокетливо ухмыльнулась деваха. У неё хватало наглости кокетничать, хотя на дворе такое творилось. Дима отдал должное её стальным нервам. — Может я помочь хочу?

— Чем ты тут поможешь? Хочешь избавить Аннуриен от своей персоны? Валяй!

«Не сейчас, ох не сейчас!»

— Дарлиц, выкладывай! — строго приказал Дима и указал рыжей выскочке жестом помолчать, на что получил в ответ средний палец.