Дракон в её теле (СИ) - Ёрш Ника "nikaersh"
— Иди ты… сама знаешь куда!
— Только после того, как ты дорогу проложишь. Не люблю нехоженые места.
Она усмехнулась и ушла в сторону гостиной, а я побежала наверх, в свою комнату. Нужно было срочно собирать вещи — все, что успею. Чувствовала моя самая мягкая часть тела: папа теперь долго будет отходить, и лучше нам не встречаться какое-то время.
Позвав на ходу Ниру — свою горничную, — я вошла к себе и замерла, пытаясь сообразить, с чего начать.
— Что мне делать? — в унисон моим мыслям спросила девушка.
— Уложи мои вещи: несколько вечерних нарядов, костюм для верховой езды, карнавальный, дорожный и повседневное… Туфли тоже! Минимум четыре пары: лодочки, классику, шпильки и те, вульгарные, помнишь?
— От которых эр Айгари велел избавиться? — Нира чуть улыбнулась.
— Да, они. И побыстрей, пожалуйста. У меня совсем мало времени.
Девушка кивнула и бросилась к гардеробной, а я подошла к столу-бюро, вынимая лист бумаги и перьевую ручку.
Спустя пару минут письмо, адресованное Яну, было закончено. Подув на него, я произнесла заклинание для моментальной сушки чернил и сложила бумагу вчетверо.
— Нира, — позвала я горничную, — вели отправить это эру Корсту. Сразу после нашего с Мэди отъезда.
— Хорошо, — на ее лице отразилось сочувствие. Забрав письмо, девушка спрятала его в кармане платья и снова принялась паковать мои вещи, приговаривая между делом: — Полусапожки тоже пригодятся. И кашемировый костюм. А что со шляпками?..
Ответить я не успела.
Дверь открылась, и в комнату вошла мама. Окинув взглядом комнату, она остановилась на мне и постановила:
— Пора.
— Мы еще не…
— Марианна, отец спалил контракт, который готовил для эра Свирта. И черновики к нему тоже. Остались какие-то первые наработки, но, насколько я поняла, ситуация не очень хорошая.
Я почувствовала, как кровь отлила от лица. Надо же было ворваться к отцу в кабинет и так его довести! Он про этот контракт несколько месяцев говорил…
— Нира, закрывай чемоданы, — велела я, — хватит и этого!
— Но…
— Хватит!
Горничная бросилась закрывать замки, а я судорожно соображать: что еще забыла? Ничего не шло в голову: жгучая обида застилала глаза слезами, даже руки слегка дрожали от смятения и неверия в происходящее.
— Идем, Мари. — Мама подошла и обняла меня за плечи. — Не волнуйся, все уляжется. Папа несколько дней будет злиться, но потом перегорит, ты же знаешь.
— Знаю.
— Тогда улыбнись, милая. Что плохого в поездке к Буджерсам? Многие девушки жизнь положили бы за возможность оказаться во дворце и увидеть принца, а ты будто на виселицу собралась.
— Мама, я обручена, — посмотрев на нее, покачала головой: — Папа не имел права разрывать нашу с Яном договоренность. Только не так. А Буджерсам нужна спокойная девушка, которая почтет за честь рожать наследников и улыбаться любовницам принца. Это унизительно.
Мама обняла меня, поцеловала в щеку и тут же осторожно стерла след от помады.
— Послушай, — сказал она, — если Ян действительно… заинтересован в браке с тобой, то, получив отказ от твоего отца, он получит необходимую встряску. И потом, сейчас я скажу тебе сплетню, которую мне рассказала эра Тинт, а ей… Неважно кто, но доверять ей можно на восемьдесят девять процентов. Так вот! — Мама махнула рукой, образуя вокруг нас полог тишины, и прошептала заговорщицки: — Говорят, весь этот «отбор» невест — только дань обычаям, чтобы флоришианцы не начали возмущаться. На самом деле принц уже выбрал даму сердца, и она будет среди вас.
— Быть не может! — Я округлила глаза.
Мама загадочно улыбнулась:
— Говорю тебе, там все продумано. Конечно, некоторые девушки, из тех, что приедут в замок, попытаются стать избранницей Максимилиана, но все будет зря.
— Это же замечательно!
— Вот именно. — Мама чуть сжала мои плечи. — Поэтому поезжай и будь там собой. Улыбайся, развейся. Ян, увидев тебя среди остальных невест, умрет от ревности и тут же назначит дату свадьбы, а папа к тому времени отойдет.
— Я тебя люблю! — Теперь уже я бросилась обнимать маму. — Ты — просто чудо!
— Знаю. А теперь поезжайте!
* * *
— Стыдно, — выразила мои мысли одним словом Мэделин, глядя в потолок нанятого экипажа. — Приедем во дворец среди ночи… в этом.
Я устало вздохнула. Желания оправдываться не было, просто поддерживать беседу — тоже.
— Почему мы не могли воспользоваться магобилем? — не унималась сестра. — Отец так волнуется о своем честном имени и совсем не понимает, сколько сплетен будет, когда мы явимся к Буджерсам вот так! Будто родители только и ждали момента, чтобы избавиться от единственных дочерей!
— Мы не можем запретить людям думать, — ответила ей сидящая напротив сьерра О'нил, — так зачем тогда волноваться? И потом, мне кажется, вы упускаете еще один важный момент.
— Какой?
— Не думаю, что мы единственные приедем ночью.
Мэди нахмурилась, а я, чуть поразмыслив, улыбнулась:
— Еще бы! Это ведь шанс первыми привлечь внимание принца.
— Вот именно, — сьерра кивнула, перенесла магический светляк ближе и, осторожно расправив нитку, продолжила вывязывать замысловатый узор.
— Еще хуже! — Мэди закатила глаза. — Теперь они решат, что мы просто горим от нетерпения показать себя! Это так унизительно.
— Хватит стонать, — я повернулась к сестре, — можно подумать, нас сослали на каторгу, а не во дворец. Разве не все равно, что они подумают? Вот Ян…
— Ах, ну конечно! Корст будет волноваться, куда же девалась его ручная невеста?
— Что значит ручная?
— Как обезьянка в цирке. Одомашненная, приученная к рукам! Все тебе нужно объяснять по пять раз…
— Достала! — Я толкнула сестру в бок. — Сейчас узнаешь, кто здесь обезьянка!
— Сама напросилась. — Мэделин быстро оправилась от тычка и кинулась на меня, чтобы моментально замереть в самой неудобной позе.
Я, к слову, тоже потеряла возможность двигаться.
Теперь мы обе косились на продолжающую вязать сьерру О'нил и ждали ее приговора.
— Десять минут, — постановила она. — Этого времени как раз хватит, чтобы вы успели обдумать свое неподобающее поведение. А пока я расскажу вам одну замечательную историю о своей кузине Эллис…
Я хотела рвать и метать, но — увы — магические силки нашей гувернантки держали крепко, и поделать с этим можно было только одно: смириться. Через два дня, когда мы с Мэделин официально отметим свое совершеннолетие, Дарлин О'нил потеряет возможность «успокаивать» нас таким вот варварским способом. А пока мы все еще значились детьми, и соглашение, заключенное между ней и родителями, продолжало действовать.
Прислушавшись к монотонной речи, я едва не застонала от скуки.
— Воспитание, самообладание и достоинство — важнейшие факторы, отличающие человека разумного от сволочи. Моя кузина Элис забыла об этом и поплатилась честью семьи… — продолжала говорить сьерра О'нил, сворачивая вязание и убирая в корзину. — Эта поучительная история в который раз заставит вас задуматься над тем, как следует поступать. Так ведь?
Она внимательно посмотрела на нас с сестрой и легко взмахнула рукой, произнося замысловатое заклинание.
— У-уф, — Мэделин зло сверкнула глазами, но больше ничего не сказала.
— Шея затекла, — пожаловалась я, растирая кожу и недовольно поглядывая на сьерру Дарлин.
— Так разомни ее, деточка, — улыбнулась наша добрая гувернантка, — показать тебе, как делать гимнастику в таких случаях?
— Спасибо, не надо.
Больше за всю дорогу мы не произнесли ни слова. Мэди пыталась спать, но безуспешно: сьерра О'нил успела провалиться в бессознательное состояние раньше и теперь храпела так громко, что даже думать становилось тяжело. Потому я просто смотрела в окно, пока мы не достигли портального перекрестья. Дальше в глазах зарябило, и я отгородилась от места прыжка шторкой.
Остановившись у указателя, водитель экипажа вышел, чтобы оплатить телепорт в столицу, а позже вернулся и, дождавшись звона колокольчика, поехал вперед, громко предупреждая:
