Павел Корнев - Ледяная Цитадель
— С утра заходил.
— Больше никто мной не интересовался?
— От кредиторов скрываешься? — хмыкнул Мишулин.
— Да прям, — махнул я рукой. — Скорее наоборот.
— Марков с тобой поговорить хотел.
— Который из? Петр или Георг?
— Петр.
— Хорошо, заскочу к нему, — успокоился я.
Петр Марков — невысокий и крепкий, как гриб боровик, дядька лет шестидесяти — заведовал местным спортзалом и в хвост и в гриву гонял потерявших форму коммерсантов. А заодно преподавал желающим азы рукопашного боя. Факультативом, так сказать.
Видать, ругаться будет, что занятия забросил.
— Что, — прищурился Мишулин, — Георг тоже со своим прожектом подкатывал?
— Не единожды.
— И как, не думал колючей проволокой заняться?
— Не хочу распыляться.
Пусть производство колючей проволоки тема перспективная, но придется напрямую с Торговым союзом конкурировать. А они этого не любят. Либо сами схарчат, либо какой-нибудь чин из Дружины за бесценок под себя производство подгребет. Рискованно, в общем.
— И еще, — придержал меня за руку Александр и понизил голос, — есть предложение вложить деньги в крупную партию патронов. Очень крупную партию.
— В чем подвох?
— Деньги нужны сейчас, а патроны только в начале марта поставят. Пять сорок пять, семь шестьдесят два. Возможно, что-то еще будет.
Я поморщился.
— Понимаю, определенный риск есть. — Мишулин кивнул, будто споря сам с собой, — но дисконт сорок процентов обещают! А если быстро скинем, то поставки и дальше продолжатся. Мне, собственно, больше твое мнение интересно, но при желании можешь и сам поучаствовать.
— Хочешь остаться на нулях — вложи деньги в патроны. Принцип прост, но, как ни странно, работает почти всегда.
— С патронами-то что случиться может?
— Обычно как бывает, — вздохнул я, — цены растут, растут, растут, а потом — рраз! — будто из воздуха такая вот крупная партия появляется. И откуда что берется? Все мастерские, вместе взятые, столько и за квартал не наклепают. Ну и цены, понятное дело, моментально падают.
— Но потом растут опять.
— Ты готов ждать?
Как инвестиционное вложение патроны еще куда ни шло, но вот как объект спекуляций — хуже не придумаешь. Если работаешь с чужими деньгами, позволить на продолжительное время вывести из оборота активы ты себе зачастую просто-напросто не можешь.
— Ладно, тогда подумаю.
— Подумай.
Я кивнул и направился к стоявшему в темном углу столу, за которым обычно и обедал. Вообще, темным угол был только сейчас — вечером, когда начинали светить висевшие под потолком люстры, при желании там можно было даже читать. Впрочем, такого желания на моей памяти ни у кого ни разу не возникало.
— Федор Ямин не появлялся еще? — глянув на часы, поинтересовался я у накрывавшего на стол молодого парнишки.
— Нет. Что будете заказывать?
— Что-нибудь горячее. Что есть. Неважно. И чай. Чай сразу.
Аппетита особо не было. Согреться бы только, не до разносолов сейчас. Все равно вкуса не почувствую. Другим голова занята.
Пока шел, больше по сторонам смотрел, а как в безопасности оказался, так и нахлынули тяжкие думы. Почему меня пытались убить? Кто меня заказал? Почему?! Кто?!
Что такого я мог — или могу? — сделать, если за это спокойно отрывают головы? И ведь, скорее всего, именно «могу». Мотив мести не стоит даже во внимание принимать. Нет, устраняют либо конкурента, либо угрозу. Кто я? Угроза? Или конкурент?
Если угроза — кому? А если конкурент, то на какую такую золотую жилу мне, самому того не ведая, удалось наткнуться?
Не чувствуя вкуса, я быстренько расправился с борщом и, выловив из макарон кусочки поджарки, отодвинул на край стола тарелку со вторым.
А вот и чай. Чай — это хорошо, но все же…
— Евгений, уделишь пару минут? — Борис Шахрай ответа дожидаться не стал и уселся за стол. — Дело есть.
— Говори, — отпив горячего чая, без особого энтузиазма разрешил я.
Невысокий и полноватый Борис Шахрай отличался крайне пессимистичным взглядом на жизнь и просто обожал изливать на неосторожных собеседников все перипетии своих реальных, а зачастую и воображаемых злоключений. Обычно мне на его стенания было просто наплевать, но сегодня выслушивать чужие жалобы не хотелось совершенно. У самого проблем хватает.
— Могу удобрения поставить, — против моих ожиданий сразу перешел к делу Борис. Не почувствовал никакой заинтересованности и с тяжелым вздохом добавил: — Дешево отдам.
— Какие удобрения?
Дешево — это хорошо. На крючок с наживкой «уникальный товар» ловят исключительно простаков. Спекулянту куда интересней услышать слово «дешево». А уникальные предложения — ну их в топку.
— Селитра какая-то. В удобрениях не очень разбираюсь.
— Представляешь, я тоже.
— Ну аммиачная селитра вроде. Да какая вообще разница?
— Для меня никакой.
Удобрениями я не занимался. Очень уж товар специфичный. Хотя кое с кем потолковать можно. Тем более что аммиачная селитра — это удобрение, так сказать, двойного назначения.
— Ну так как?
— Сколько ее у тебя?
— Вагон.
— Неслабо. — Я допил чай и покачал головой. — Ты с какой целью столько денег в нее вбухал?
— Так получилось…
— На оптовую скидку, что ли, повелся?
— Ну…
— Или впарили?
— Да выбора просто не было! — вполне ожидаемо взорвался Борис- Или бери что дают, или совсем ни с чем останешься. И с такими людьми связаться угораздило, что и пожаловаться некому! Себе дороже выйдет. А у меня кредит на следующей неделе закрывается. И на просрочку вылетать никак нельзя, там торговый павильон в залоге. — Шахрай выдохся и развел руками: — Вот. Поэтому цена просто смешная.
— Обещать ничего не буду, и на меня особо не рассчитывай. Возможно, варианты и появятся, но точно не раньше понедельника.
— В понедельник тут будешь?
— Давай лучше на вторник договоримся, чтобы уж наверняка. В это же время.
— Заметано.
Судя по кислой физиономии Шахрая, я был далеко не первым, кто взял тайм-аут с целью попробовать подыскать оптового покупателя на селитру, и надежды на моментальный результат у него не было с самого начала. С другой стороны, многие наверняка его сразу куда подальше послали.
— О чем задумался?
Федор Ямин появился, когда у меня в голове с грехом пополам сформировался список тех, кто мог заинтересоваться дешевыми удобрениями.
Я пожал протянутую руку и демонстративно постучал пальцем по выложенным на стол часам.
— Чего опаздываешь?
— Дружинники тормознули — пока все накладные не проверили, не пропустили.
— Это где теперь дружинники накладные проверяют? — удивился я.
— Так они всю промзону огородили! Оставили несколько дорог открытыми и посты на них разместили, — скорчил кислую физиономию парень, постоянно по работе мотавшийся по Форту на своей грузовой «газели». — Совсем никакого житья от них не стало!
Я кивнул. Дружинники — это плохо. Понадобится что-нибудь с промзоны вывезти, придется раскошеливаться. Или документы оформлять. Вот только еще неизвестно, что дешевле выйдет.
— Ну как, ты свободен? — Быстро выхлебав тарелку щей, парень заказал сто граммов водки и с блаженным видом откинулся на спинку стула. — В идеале можно прямо сегодня все провернуть.
— Сегодня не получится. Давай завтра с самого утра, — предложил я.
— Завтра так завтра, — досадливо поморщился Федя.
Со своим новым делом он меня, честно говоря, заинтриговал. Клещами подробностей не вытянешь. Ямин, он только на вид увалень деревенский, на самом деле хватка у рубахи-парня просто железная. Года не прошло, как в Приграничье провалился, а уже крепко на ноги встал.
Мы с ним за последнее время неплохо сработались. А как не сработаться? У него полно идей, где чего можно урвать; у меня не меньше вариантов, кому чего можно толкнуть. И как устроить, чтобы нам за это ничего, кроме денег, не было.
— Ну и?
— Ты о деле давай, — вздохнул я и, чувствуя, как вновь начинает ломить виски и затылок, вытряхнул на ладонь одну из последних пилюль. — О деле, Федя, о деле.
— Дай тоже, — протянул руку парень. — Прошлый раз здорово помогло.
— Прошлый раз ты с похмелья умирал. А сейчас цветешь и пахнешь.
Я спрятал коробочку с таблетками в карман. Уж не знаю, чего такого намешали в пилюли, но помимо всего прочего они замечательно снимали похмельный синдром. Мне, правда, оно без надобности: дар помогают под контролем держать — и ладно.
— Про запас…
— Сколько ты тогда выцыганил? Три штуки, да?
— Мигрень у меня, — вздохнул Федя. — Ну поделись, чего ты?
— Мне на сегодня только осталось, — покачал я головой. — Хочешь, могу попробовать для тебя взять. Но они по два рубля золотом каждая идут.
