Денис Юрин - Наследие орков
Юноша не доставил особых хлопот: удара пятки левой ноги по виску было достаточно, чтобы молодой человек окончательно и бесповоротно вжился в роль коврика, а вот с темнокожим крепышом пришлось повозиться… Громила неожиданно быстро отошел от шока и вскочил на ноги, но, к счастью, так и не смог полностью восстановить координацию. Пару ударов ему удалось парировать, однако продолжительная серия апперкотов окончательно развеяла миф о нечеловеческой выносливости выходцев с южных островов.
* * *Маленькая полуночная зарядка помогла моррону прийти в себя и разогнала последние остатки сонливости. Так и не успевший отдохнуть мозг вновь ожил, включил полные обороты своей активности и принялся усиленно анализировать абсурдную ситуацию, в которую вновь умудрился попасть его везучий на неприятности владелец. Пока голова просчитывала ходы дальнейших действий, тело занималось привычным делом - заметанием следов потасовки.
Прежде всего он затащил внутрь и крепко связал по рукам и ногам наивных нахалов, посчитавших возможным взять его, да к тому же живым. Не обошлось и без ненавистной ему процедуры обыска связанных. Его результаты были далеки от желаемого, но все-таки давали хоть какой-то шанс выжить. Два двадцатизарядных "мангуста" с глушителями, автоматический пистолет, выстреливающий более двух с половиной килограммов свинца в минуту, и несколько сменных обойм легли на письменный стол один за другим.
Кроме оружия, ничего не было: ни писем, ни записок, у нападавших отсутствовали даже удостоверения и водительские права, что в принципе весьма характерно для наемников, не привыкших в случае неудачи оставлять следы и информацию о своих скромных личностях.
Даже не пытаясь разгадать загадку появления таинственных незнакомцев до момента их "пробуждения", Дарк занялся более срочными и важными, по его мнению, делами. Вначале он оделся, присутствие в доме "гостей" не то чтобы смущало обнаженного хозяина, скорее напоминало о приличиях и настраивало на нерабочий лад. Затем, проведя долгую ревизию в хозяйственном шкафчике и наконец обнаружив заветный тюбик со строительной смесью, он выскочил на лестничную площадку и попытался закрепить вывалившийся от выстрела кусок штукатурки снова в стене. Обильно залив дырку раствором и аккуратно впихнув заветный кусок, он пару раз прошелся по поврежденному участку кисточкой с масляной краской голубоватого оттенка. После внимательного осмотра результата реставрационных работ он пришел к неутешительному выводу, что схалтурил, однако достаточно качественно, чтобы его соседка, подслеповатая госпожа Зигер, по крайней мере, несколько дней не замечала порчи чужой собственности и, следовательно, не сообщила бы владельцу дома, а заодно и в полицию, об асоциальном поведении господина Андерсона.
Старушка была на редкость склочной и сильно переживала потерю красоты и внимания противоположного пола, которые безвозвратно, дружно взявшись за руки, покинули ее лет двадцать-тридцать назад. "Слава богу, она не знает, сколько мне лет, а то избила бы клюшкой, стараясь выведать секрет молодости", - повеселел Дарк, вспоминая о своей шестидесятилетней соседке, заставлявшей всех жильцов дома именовать ее "баронессой".
К сожалению, у него не было времени вспомнить все комичные моменты общения с несчастной одинокой женщиной, которую он в глубине сердца искренне жалел, но не осмеливался показывать ей этого.
Из комнаты донесся слабый стон, один из "гостей" начал приходить в себя. Плотно закрыв за собой входную дверь, Дарк кинулся в комнату и решительно подскочил к телу связанной девушки, которое и было источником возникновения несвоевременного и крайне нежелательного шума. Со словами "не сейчас, милая", произнесенными сухо и без капли издевательства в голосе, Дарк профессиональным движением врача пережал женщине сонную артерию и вернул ее тело в исходное состояние молчаливого беспамятства.
Свежесваренный горячий кофе приятно обжег гортань и быстро распространился по всему телу, неся тепло и бодрость, давая новый заряд энергии для предстоящих в течение ближайшего часа двух важных дел: сбора вещей и допроса пленных. Ни с девушкой, ни с юношей он говорить не хотел. Они были грубой физической силой, работающей "на подхвате", его же интересовал их босс, тем более что он вспомнил, где и когда впервые встречался с эфиолом по имени Бартоло Мал, мирно лежавшим сейчас перед ним на полу.
Вторая половина девятнадцатого века, северное побережье Нового Континента, маленький городок переселенцев, затерявшийся где-то между высокими хребтами Карвейсийских гор. Охватившая страну кровопролитная гражданская война не только привела к разрухе и запустению, но и послужила причиной появления нескольких новых морронов, одним из которых и был эфиол Бартоло.
Тогда Дарк воевал на стороне реформаторов, хотя его человеческие симпатии и убеждения… "А, к черту! Что значат убеждения и идеалы, когда вершится история, когда доминирует слово „надо“?!" - прервал тонкую нить мимолетно нагрянувших воспоминаний Дарк, решив вернуться в день настоящий, тем более что собрат-моррон начал подавать слабые признаки жизни.
- Ну что, очухался? - обратился он, садясь на расшатанный стул, к испустившему слабый стон и приоткрывшему глаза Бартоло. - Кофейку хочешь?
Эфиол со злостью посмотрел на Дарка через узкие щели распухших глазниц. Издав нечленораздельное бурчание, бесцеремонно выплюнул на чистый паркетный пол осколок зуба и засопел в жалких попытках сесть. Не будучи садистом по натуре, Дарк помог связанному гостю принять более удобное, вертикальное положение и заботливо оттер сочившуюся с губ кровь.
- Не ценишь ты, Бартоло, чужого благородства, да и никогда не ценил, - начал разговор моррон. - Согласись, я мог бы просто и невзначай разделаться с вашим трио, но что-то - наверное, память о том, что мы с тобой играем, точнее, играли за один "клуб", заставила меня дать тебе возможность высказаться. Кстати, извини, перебил твою пафосную речь, но, сам понимаешь, обстоятельства…
- Зря ты так, зря… - тихо прошептал Бартоло, продолжающий тупо созерцать загадочный узор дешевого намбусийского ковра на стене.
- Шутки в сторону! - констатировал Дарк, которого нехватка времени заставила стать серьезным. - Единственная причина, почему ты и твои неумехи-подручные еще живы, - моя любознательность. Очень хочется понять, как моррон, даже если он такой недальновидный придурок, как ты, смог докатиться до роли наемного убийцы? И что еще за Совет такой, о котором ты осмелился болтать: Совет дураков или беглых каторжников?!
- Совет Легиона, - с глубоким вздохом выдавил из недр грудной клетки Бартоло и уставился на Дарка ничего не выражающими, немного выпуклыми глазами.
Упоминание о верховном органе власти призрачного клана бессмертных воинов-морронов, именуемых в последние несколько сотен лет Одиннадцатым Легионом, стерло насмешливую улыбку с лица Дарка. Бартоло не врал, он бы почувствовал ложь, наемников действительно прислал Совет, одним из двенадцати членов которого он, кстати, тоже являлся, но зачем? Что произошло, пока он прохлаждался с киношниками в далеком Полесье? Догадка, что он снова умудрился угодить в какую-то ужасную переделку, обожгла мозг и отразилась удивлением на озабоченном лице. Растерянный вид "Великого и Непобедимого Дарка" вселил в эфиола уверенность, и Бартоло продолжил:
- На вчерашнем экстренном заседании голоса разделились, но затем большинство приговорило тебя к семидесятилетнему заключению в "Бездне".
Дарк смотрел на Бартоло, на лежащие рядом с ним тела и не мог поверить, что происходящее сейчас с ним, в этой комнате, не сон, не ночной кошмар, отражающий только его внутренние потаенные страхи.
Провинившихся морронов не убивали, Совет клана считал, что лишать жизни своих же собратьев нецелесообразно и глупо, поэтому и ввел изуверское наказание. Приговоренных крепко связывали, а затем приковывали ко дну глубокого водоема, где им и приходилось коротать долгие годы в полузабытьи, на грани сумасшествия: неподвижно лежать и смотреть, как секунда за секундой изменяется окружающий мир. Конечно, было несколько счастливчиков, потерявших сознание сразу, а пришедших в себя лишь тогда, когда их обросшие тиной, холодные тела лет через двадцать вытаскивали на берег, но такое везение редкость, на него вряд ли стоило рассчитывать.
- За что? - нашел в себе силы прошептать Дарк.
- Ты сам знаешь, ублюдок, палач! - выкрикнул пришедший в нормальное для него агрессивное состояние эфиол, за что и получил ногой по только что переставшим кровоточить губам.
- Я задал вопрос, - произнес Дарк холодным и подчеркнуто спокойным голосом, - изволь на него ответить, тем более что это входит в твои обязанности исполнителя приговора. Я хочу и имею право знать, за что Совет приговорил меня к такому суровому наказанию. Я не буду оправдываться и кричать, что невиновен, не буду строить из себя беззащитного ягненка, подставленного злоумышленниками и оклеветанного врагами. Но я хочу знать: за что?
