Рон Криннит - Проклятие Эвлона

— Да, на церемонии, — кивнул тот, — Королева — самая прекрасная хорния, какую я только встречал!

Хотя Серый не отличил бы королеву без регалий от любой другой хорнии, но решил, что ей просто по статусу положено быть самой прекрасной на свете. Он рассказал приятелю про церемонию, про фонтаны, про сад с королевским замком и о прочих достопримечательностях. По мере убывания островки, описания Эвлона становились все более цветастыми и фантастическими. Когда речь зашла о железных червяках, которые по специальным тоннелям развозили по утрам экв на работу, Скурул понял, что кари уже окончательно пьян, и предложил проводить того в гостиницу. Серый забрался верхом и, размахивая ножом, заявил, что пойдет в атаку. Кое-как уболтав грозного кари отложить битву с демонами до завтра, солдат отнес его на постоялый двор. Уточнив у дежурного, где остановилась белая довния, экус уложил собутыльника на кровать. Там Серый сразу же и уснул.

Канея заявилась только под утро и, растолкав своего кари, стала делиться впечатлениями. Расплетая и причесывая хозяйку, Серый чувствовал нараставшую в душе злость. За ширмой шаркали и шушукались остальные эквы, возвращавшиеся на отдых.

— С последним было тяжеловато, — говорила тем временем довния, — я еле на ногах уже стояла…

— Канея, — попытался прервать ее Сергей.

— Там такой порядок, что две головы экусов назначают по списку, а еще две можно выбрать самой! — не слыша подопечного, продолжала она.

— Канея!

— Я присмотрела одного симпатичного лейтенанта, он, конечно же, согласился…

— Канея!!! — заорал Серый, непроизвольно дернув за гриву.

— Эмм… что такое? — довния, наконец, среагировала.

— Мне неинтересно.

— Что?!

— Я ничего не хочу об этом знать, понимаешь?

— Нет, не понимаю… — недоуменно ответила эква. — Я тебя чем-то обидела?

— Нет, все идет так, как и должно идти по вашим законам, просто я ничего не хочу про это знать, — попытался объяснить ее подопечный. — Помнишь, как ты злилась, узнав, что я заплел подружку Луденсы?

— Да, но это же совсем другое! Ты ведь мой… кари… — белая довния задумчиво замолчала.

— А ты — моя эква.

— Кажется, поняла, это — то же самое, — кивнула она. — Так что ты хочешь, чтобы мы сразу уехали?

— Ты делаешь то, что должна делать. Давай просто не будем об этом говорить.

Канея нежно фыркнула своему кари в живот и растянулась на кровати, собираясь поспать после бурной ночи, но сон белой эквы прервали два облаченных в доспехи стражника, пришедших явно с официальным визитом. Постучав по полу копытом, один из них просунул голову за ширму.

— Луни Канея, — обратился экус официальным тоном. — Капитан Аманс настоятельно просит Вас явиться к нему в кабинет.

— Сейчас, только приведу себя в порядок, — ответила довния.

Просьба была не из тех, которые можно проигнорировать. Сергей торопливо заплел гриву и следом за Канеей пошел в здание штаба. В просторном кабинете их поджидал черно-белый пятнистый довний. Черный и белый цвета в его шкуре смешались примерно поровну, так что его можно было одинаково назвать вороным с белыми пятнами или белым с черными пятнами. На боках экуса виднелись кайлубисовые бляхи с капитанскими знаками различия. Оглядев комнату, Серый подошел к большой карте привратной области, висевшей на стене, и стал с интересом ее рассматривать, понимая, что от кари все равно никто не ждет соблюдения дисциплины. «Луни Канея? — уточнил офицер и, когда эква кивнула, перешел сразу к делу. — Я — капитан Аманс, командующий гарнизоном. Меня заинтересовали некие факты, а именно, содержимое сообщения, посланного Вами в Эвлон». Развернув маленький свиток, капитан прочитал вслух: «Дорогая Луденса, в ходе путешествия мы столкнулись со странным артефактом — медной медалью, размером с монету, на обеих сторонах которой выбит знак врат, а в верхней части полукругом располагается голова две бусин. Посмотри, пожалуйста, в своих архивах, когда и в связи с чем эта медаль могла выдаваться».

— Вы! — задохнулась от возмущения Канея. — Вы!!! Да как Вы посмели читать мою личную переписку! Вы не имеете права!

— Имею, когда дело касается безопасности Эвлона, — заверил ее Аманс. — Сообщите, где, когда и у кого Вы видели данный артефакт.

Серьезный тон слегка остудил гнев эквы. Она оглянулась на кари, и тот ободряюще кивнул.

— Я видела эту медаль у довнии по имени… Латри. Она сопровождала караван до деревни Перегри, а потом пропала.

— Что?! — взревел капитан. — Вы смеете обвинять Латри в таком страшном преступлении?! Пусть она не луни, но и не лабора какая-нибудь!

Плохое настроение из-за недосыпа и странные претензии офицера вновь раздули раздражение в душе Канеи. Вдохнув поглубже, она выдала гневную тираду:

— Такой тон приберегите для своих солдат! Представить себе не могла, что тут настолько забыли о правилах приличия, что позволяют себе совать нос в чужие свитки и грубить своим гостьям! А кроме того, я понятия не имею, в каком таком ужасном преступлении я умудрилась обвинить Вашу драгоценную Латри!

Аманс замер, пытаясь справиться с чувствами. Благородному офицеру действительно не приличествовало повышать голос и срываться на посетителей. Когда его ноздри перестали сжиматься, издавая всхрапывающие звуки при каждом вдохе, капитан счел себя готовым продолжить беседу.

— Ваша подруга легко найдет информацию, поэтому не вижу причин скрывать подробности. Эта медаль является древним пропуском во Врата. Когда-то они встречались в огромных количествах, любой экус, желающий попасть на другую бусину, мог получить жетон бесплатно. Когда Врата запечатали, жетоны стали изымать из обращения. Они до сих пор могут храниться у кого-то дома, как древний сувенир, но вести жетон с собой к Вратам может только та, что знает его предназначение.

— Но там же демоны! — удивилась Канея. — Кому в здравом уме придет в голову туда входить?

— На самом деле, демоны там разгуливают не постоянно. Бывают дни, когда их нет, и тогда достаточно смелый экус может войти, быстро сделать свои дела и покинуть Врата.

— Зачем? Что там может быть ценного? — опять удивилась белая довния, но тут же все поняла. — Тарбис! Правильно?

— Да, именно он цель контрабандистов, — офицер вздохнул, — но это не самое страшное, каждый проход во врата ослабляет печать. Чем слабее печать — тем больше демонов прорывается наружу… и тем больше гибнет экусов.

— Бусы Люсеи! Теперь я поняла, насколько серьезно подобное преступление, — обескуражено произнесла эква.

— Верно, и мне нужны доказательства. Серьезные доказательства, а не Ваши ничем не подкрепленные слова.