Дэвид Дархэм - Кровавое заклятие

Решительный момент настал неожиданно. Враг, охваченный безудержной яростью, перебросил меч из левой руки в правую и ринулся вперед, размахивая оружием. Клинок описывал в воздухе громадные круги и вращался с неимоверной скоростью. Нюмрек вложил в эти движения всю силу руки, плеч, мышц живота. Он мчался вперед на полном ходу — сгусток непримиримой бешеной злобы. Лика отпрянул в сторону. Ветер, поднятый движениями меча, едва не сбил его с ног. Клинок нюмрека врезался в лед, выбив из-под ног фонтан мерцающего голубоватого крошева.

Именно так! Именно так последний из стражей Туллака ударил по каменной плите на полу Твердыни. Лика наступил на меч нюмрека, утвердив одну ногу на лезвии, а другую — на рукояти. Третьим движением Алайн перешагнул на руку гиганта и отсюда нанес удар. Его меч ушел в круговое движение — такое быстрое, что клинок показался размытым пятном. Лика не отследил того момента, когда лезвие прошло через шею врага, зато следующая секунда навеки осталась в его памяти. Голова нюмрека все еще стояла на плечах, словно никакого удара не было вовсе, а потом тело гиганта пошатнулось, начало падать — и голова отлетела прочь, волоча за собой шлейф сверкающей темно-алой крови. Пожалуй, ни разу со времен Джеримуса Восьмая Форма не исполнялась с таким мастерством.

Созерцая алую жидкость, исходящую паром на льду, Лика проговорил:

— Гм. Надо же… Сработало.

Сражаясь с рвотными потугами, Алайн оттащил человеческие останки подальше от огня. Потом ударом ноги перевернул котел. Наконечником копья сгреб угли в кучу и развел нормальный огонь, покидав в него все, что могло гореть, в том числе и собственную поклажу. Затем пришел черед медленной, неприятной работы — превращения мертвого тела в пепел. В конце концов, этот человек был акацийским солдатом. Генерал не смог опознать его и не обнаружил при нем никаких бумаг, удостоверяющих личность. Тем не менее он прочитал поминальную молитву и нашел слова, чтобы оплакать безвестного воина. Печаль Лики была неподдельной. Она исходила из сердца, ясная и острая, и поскольку вокруг никого не было, ему незачем было стыдиться своих слез.

Покончив с погребением, Лика обернулся к носорогу, который все еще стоял поодаль. Он направился к зверю, держа в руке копье и стараясь не показывать, что прихрамывает. Должно быть, подвернул лодыжку во время боя. По мере приближения Лики носорог фыркал и понемногу отступал, держа человека на расстоянии и не сводя с него взгляда. Генерал поглядел по сторонам в поисках чего-нибудь съедобного, но не обнаружил ничего подходящего.

— Слушай, — сказал Лика, — у меня мало времени. Если ты не заметил, твой хозяин потерял голову. Но мы можем помочь друг другу. Я хочу попасть куда-нибудь, и побыстрее, а это будет трудновато на одной ноге. Ну а ты… думаю, тебе тоже надо куда-нибудь пойти.

Судя по реакции животного, оно было довольно умным, однако достичь взаимопонимания не удалось. В ответ на уговоры зверь топнул копытом по снегу. Генерал знал, что он слаб, уязвим и легок по сравнению с этой махиной, что его меч и копье не идут ни в какое сравнение с оружием, данным зверю природой. Однако ни в коем случае не следовало показывать животному свой страх. Иначе ему, пожалуй, придет в голову, что он может запросто нацепить человека на рог. Или растоптать в лепешку огромными копытами. Исход боя между ними предрешен. Алайн молился, чтобы носорог не догадался об этом. Затем ему в голову пришла одна мысль.

Он отвернулся от зверя, ушел, прихрамывая, и вскоре вернулся, держа в руке голову мертвого воина. Лика швырнул ее под ноги зверю. Голова покатилась вперед и быстро остановилась, застряв в снегу. Зверь долго изучал ее то одним, то другим глазом, словно подозревая какой-то подвох. Лика отпустил пару шуточек… нет, пожалуй, он выбрал не самый подходящий момент. Генерал замолчал, и над сугробами повисла тишина.

Ладно. У зверя появилась пища для размышлений. Лика даст ему время подумать.

Глава 18

Аливер оделся с военной строгостью. Хотя принц был в комнате один, он тщательно расправил все складки на парадном камзоле, как будто за каждым его движением следили старшие, готовые придраться к любой мелочи. Было сумрачно и холодно, поскольку Аливер задул почти все лампы и открыл большое полукруглое окно. Ему предстояло присутствовать на встрече с королевскими советниками — экстренном совещании, собранном из-за покушения на короля. Покушение, убеждал себя Аливер. Всего лишь покушение. Неудавшаяся попытка. За два дня, прошедших со времени нападения, Аливера так и не пустили к королю, но Таддеус уверял, что король жив и борется со смертью. Теперь, сказал канцлер, все в руках лекарей… Какая нелепица! Неужели жизнь Леодана Акарана и судьба империи могут зависеть от горстки людишек — одного с ножом и нескольких с настоями и эликсирами?..

Нельзя сказать, чтобы принца никогда не предупреждали о такой возможности, но до сих пор теоретические обсуждения правил наследования казались абстрактными и далекими от жизни. Аливер не ожидал, что придется применить их на практике так скоро. Его наставник Ясон однажды сказал, что самое опасное время для принца — дни и недели перед коронацией. Случалось, рассказывал он, что принцы погибали от рук самых доверенных советников, друзей или даже собственных детей, полагавших, что корона будет им к лицу. Аливер, разумеется, отверг мысль, что такое предательство может настичь Акаранов. Однако Ясон имел ответ и на это:

— История учит нас, что власть одной династии не может продолжаться вечно. Не важно, как она сильна и как жестко контролирует свои владения. Возможно, конечно, что вы, Акараны, переписали правила, и история зря пытается уловить вас в свои сети…

Ясон сказал это с поклоном, будто бы шутя, добродушно — как он всегда делал, когда говорил что-то неприятное для принца. Однако сейчас Аливер углядел в слогах наставника какой-то мрачный намек, и им овладело неприятное предчувствие.

Резкий стук в дверь застал принца врасплох. Вошел паж, держа на ладонях меч, что носил имя Королевский Долг. Аливер хорошо знал этот клинок. Именно им в древние времена Эдифус сражался при Карни. Черное пятно на обмотанной кожей рукояти по преданию было кровью самого короля. Во время поединка с вождем племени Эдифус споткнулся, едва не выронил меч и выжил лишь потому, что схватился за клинок противника голой рукой. Острое лезвие разрезало ему ладонь и пальцы. Этот прием позже был модифицирован и включен в Форму в виде блокирующего движения, когда следовало оттолкнуть плоскую часть меча противника тыльной стороной кисти. Леодан носил Королевский Долг лишь в редких случаях, когда того требовали традиции. Обычно меч лежал на постаменте в покоях отца, и Аливер частенько любовался им. Сейчас он провел пальцами по грубой, шершавой коже рукояти и обхватил ее пальцами, надеясь, что меч идеально ляжет в ладонь. Взявшись одной рукой за рукоять, а второй за ножны, Аливер движением запястья сломал печать и выдвинул клинок. Впоследствии он не мог сказать с точностью, что произошло на самом деле, но в тот момент ему почудилось, что меч закричал. И это был не крик радости: в нем слышались горе и боль. Аливеру померещилось, что комната наполняется призраками, готовыми материализоваться и обрушить на него свою ярость. Он поступил неправильно, тронул вещь, которую не следовало трогать — вещь, не принадлежавшую ему и не для него предназначенную.