Жан-Луи Фетжен - Час эльфов

– Честное слово, не откажусь, если Бран нас пригласит…

– Конечно, я тебя приглашаю, – проворчал гном. – Я вас обоих кормил уже так часто, что одним разом больше, одним меньше…

Ллиэн отделилась от березовой рощицы и подошла к остальным, пройдя так близко от Утера, что он почувствовал исходящий от нее аромат свежей травы, но не сказала ему ни слова, даже не взглянула на него.

Тогда он последовал за ней, дрожа от холода, потому что сбросил свой плащ; вскоре все расселись вокруг костра, на размокшей, но теплой земле, и стали руками есть из одного общего котла.

Утера слегка разморило, и он напрасно пытался придумать какую-нибудь шутливую фразу, чтобы, по крайней мере, привлечь взгляд Ллиэн, но Мерлин не дал ему заговорить.

– У нас не так много времени, – сказал он, – и мы слишком многое потеряли по вине короля и его глупой гордыни.

Потрясенный услышанным, Утер едва не задохнулся и ошарашено взглянул на мужчину-ребенка, но тот лишь нахмурился в ответ.

– Утер признал свою ошибку, – продолжал он, – и здесь он потому, что хочет спасти то, что с нашей помощью еще можно спасти. Самое важное сегодня – это отбросить монстров за пределы земель Логра.

– Какая же армия это сделает? – спросил Дориан. – Нас семеро, плюс калеки, которых мы вывели из леса?

– Король все еще располагает значительными силами, – ответил Мерлин.

И снова устремил свой взор на короля, требуя от него молчания. И молодой правитель молчал, хотя внутри у него закипало жгучее желание узнать, куда клонит Мерлин.

– В Лоте еще осталось достаточно людей, не считая тех, что есть в соседних герцогствах. Может быть, их хватит, чтобы одержать победу над Безымянным и отбросить его к Границам.

– И что же? – проворчал Бран. – Мы-то здесь для чего?

– Это еще не все. В прошлом монстры уже были разгромлены армией в десять раз большей, чем король может собрать сегодня… Однако они вернулись… Существует угроза, дорогой Бран, что оружием нельзя победить…

– Может быть, скажешь, что ты задумал? – вмешалась Ллиэн.

Мужчина-ребенок, прерванный на полуслове, повернулся к королеве, выбитый из колеи ее внезапной резкостью. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы восстановить нить своих размышлений, и он даже покраснел под взглядами собравшихся.

– Я… я всего лишь делюсь своим мнением, – бормотал он. – Я пытаюсь найти ключ к этой войне…

– Продолжай, – ободрил его Утер. – Все равно, терять нам нечего…

Мерлин благодарно ему улыбнулся и сосредоточился, глядя в огонь. С этого момента он больше не поднимал глаз ни на кого из присутствующих.

– Прости меня, Бран, – сказал он надтреснуты голосом, как-то нерешительно – это было для нет столь необычно, что никого не оставило равнодушным. – Но я много думал над тем, что ты мне сказал: день обряда очищения королевы. С тех пор, как вы потеряли Экскалибур (слово «потеряли» вызвало среди части собравшихся недовольство, но он не обратил на это внимания), в ваших владениях больше не рождались дети. Твой народ вымирает, и не потому, что ваша армия побеждена в сражении при Красной Горе, а потому, что талисман вас больше не защищает. Я полагаю, что народ гномов, который мы знали, прекратил свое существование.

Бледный как полотно Бран усмирил жестом бурные возгласы Судри и Онара, готовых вскочить со своих мест, чтобы смыть оскорбление кровью. Мерлин находился совсем рядом с гномами, отделенный от них следопытом Тиллем, который, ясное дело, и пальцем бы не шевельнул, чтобы прийти ему на помощь. Каждый мог видеть, как ему было страшно, но он продолжил, несмотря ни на что.

– Простите меня, – сказал он еще раз. – Но я думаю, что это будет нашей общей судьбой. Просто вам выпало стать первыми…

– Ты полагаешь, что боги задумали конец света? – прошептал принц Дориан, и в его голосе сквозил страх.

– Я думаю, что мир меняется… Я думаю, что все племена Богини сольются в одно, а избранной расой станет та, которая соберет все четыре талисмана. Это не проклятие, это не конец света… Напротив, я верю, что боги хотят нового мира, наконец-то успокоившегося… Может быть, в этом и есть смысл жизни?

Долгая тишина возникла после слов друида. Теперь каждый из них смотрел в огонь, наблюдая, как потрескивают языки пламени под начавшимся легким мокрым снегом. Их волосы, меховые накидки, доспехи блестели от инея, но они оставались там, не чувствуя холода, погруженные в собственные мысли.

Какие-то сдавленные звуки вывели их из этого гипнотического состояния, и все одновременно оторвали взоры от костра. Это плакал Бран. Опустив голову на скрещенные руки, всхлипывая и вздрагивая плечами, безразличный к тому, что о нем могут подумать другие, он плакал о Болдуине и гномах Красной Горы, навсегда заточенных в потемках их обрушившегося города, возможно, уже мертвых и преданных забвению. Он плакал о своей загубленной жизни, о всех неродившихся детях, об ушедшей славе народа гномов, о жалком существовании, на которое отныне он обречен. Он плакал от усталости и лишений, потому что столько месяцев усилий, столько пройденных дорог, столько сражений и смертей, в конце концов, привели его сюда, на эту заснеженную равнину, к этой траурной речи Мерлина и концу всяких надежд. Несколько месяцев или даже несколько недель назад он реагировал бы точно так же, как Онар и Судри, наверное, гневно вопил бы и был бы готов вцепиться в горло Мерлину, чтобы тот подавился собственными словами. Но он повидал столько, что теперь понимал: друид говорит правду. Боги опустошили королевства гномов. Даже если вернуть Каледвх – это ничего не изменит…

Когда его рыдания стихли, он осознал ту немоту, которая воцарилась в их компании, и вытер глаза, прежде чем поднять голову. Он встретился взглядом с усталым и осунувшимся Утером. Это не был взгляд победителя. Утер постарел, он дрожал от холода, несмотря на жар огня и меховую накидку. Может ли так быть, что и люди приговорены к исчезновению и что только монстры останутся править миром? Эта мысль показалась ему невыносимой, и он вдруг почувствовал прилив ярости из-за подавленности короля. В конце концов, если Мерлин говорил правду, значит, судьба гномов теперь связана с судьбой людей!

Бран наклонился в сторону, к мужчине-ребенку.

– Если я правильно понял, ты думаешь, что если мы завладеем Копьем Луга, то племя монстров исчезнет, точно так же, как народ под Горой, после того, как был украден Каледвх?

– Копье, да, – прошептал Мерлин, не глядя на него. – Если они потеряют свой талисман, они будут приговорены, как и вы, но не исчезнуть, а слиться с другой расой… И это только вопрос времени.

Каждый из сидящих вокруг костра очнулся от своих тоскливых мыслей и затаил дыхание, чтобы не пропустить ни слова из их разговора. Бран поднял голову и смело выдержал их взгляды, даже улыбнулся, словно гибель его народа была уже свершившейся историей.