Далия Трускиновская - Шайтан-звезда (Книга вторая)

– Отойдем к стене, о звезда, – предложил Хашим. – Они направляются сюда, а кони у них как слоны, и если такой слон прижмет тебя крупом, то ребра могут треснуть.

Очевидно, жители ар-Рухи уже пострадали от неповоротливых коней франков. Они достаточно быстро расступились, и по проходу к ювелирному ряду подъехали три всадницы. Их сопровождали бородатые мужчины с непокрытыми головами, тоже верхом на крупных конях, в одежде, едва достигающей колен. Ехали также и два мальчика того возраста, когда им еще можно находиться в хариме при матери, оба с длинными светлыми кудрями, одетые так же, как и взрослые, и при оружии.

Все франки, несмотря на жаркую погоду, были в длинных плащах, спадавших на конские крупы до самых кончиков хвостов и богато отороченных густым и пушистым мехом.

Джейран во все глаза уставилась на женщин.

Они ехали, как и полагается неверным, с открытыми лицами. Первая была самой старшей, в том возрасте, когда женщине уже стоило бы скрывать лицо из сострадания к ближним. Она ограничилась тем, что убрала волосы под затейливо накрученное белое покрывало. На груди у нее лежала золотая цепь с украшением величиной не меньше кожаной чашки, а камни, которыми оно было выложено, соперничали размером и грубостью огранки с камнями мостовой.

Но те, что сопровождали ее, удивили Джейран несказанно.

Обе были молоды, одна еще не достигла двадцати лет, другой, очевидно, уже минуло двадцать пять. На них были похожие лазоревые платья с четырехугольными вырезами, и Джейран не могла понять, как же они влезают по утрам в такие облегающие и не запахивающиеся на груди наряды. Волосы у обеих были распущены и лежали ровными локонами. А их головные уборы внушали страх за их шеи – это были высокие кованые венцы со сквозными зубчиками, которые привязывались к голове широкими белыми лентами, завязанными под самым подбородком. Удивили Джейран и их руки, недоступной для обычных женщин белизны. Что-то было в этой белизне странное и противное естеству. Джейран вгляделась – и поняла, что пальцы обтянуты тонкой тканью, каждый палец – особо. Прищурившись, она даже разглядела наконец швы.

Но изумительнее всего были их лица.

Вслед за старухой ехала та из женщин, что постарше, и самая среди них горделивая. Нос у нее – а на него первым делом посмотрела Джейран – был прямой, короткий и чуть вздернутый, подбородок – резко очерченный, а волосы – серые!

Правда, сейчас, подставленные щедрым солнечным лучам, они немного золотились, и это было золото не красного, а зеленоватого оттенка. Много лет прошло с того дня, когда Джейран подставляла солнцу непокрытую голову, так что она, можно сказать, никогда не видела золотых искорок в своих серых волосах. Но сейчас, глядя на франкскую женщину, она вдруг поняла, что это – тоже красиво, и что ее собственные волосы, уложенные на такой манер, выглядели бы не хуже.

Та из женщин, что помоложе, тоже имела и короткий нос, и серые волосы, и, насколько можно было разобрать, зеленовато-серые глаза. И когда они остановили коней у первой же ювелирной лавки, мужчины бросились поддержать им стремя так поспешно и глядели на них при этом с таким восторгом, что Джейран вспомнила слова гуля Хайсагура о том, что у франков она, Джейран, тоже считалась бы красавицей.

Но первой к ювелиру вошла старуха, высокая и прямая, по виду – привыкшая к общему повиновению. Молодые женщины пропустили ее и тоже скрылись за опустившейся занавеской. Мужчины и оба мальчика остались ждать снаружи.

– Вот будет забавно, если они купят наше ожерелье, о звезда! Наверняка ювелир поднял сейчас его цену втрое, а то и вчетверо! – весело шепнул Хашим.

Но тут из-за дверной занавески выскочил сынок ювелира, мальчик двенадцати лет, красивый, подобно сбежавшей из рая гурии.

– О дядюшка! – обратился он к нищему, получившему от Джейран целый дирхем. – Совсем недавно из нашей лавки вышли двое, молодой мужчина и дряхлый старик. Ради Аллаха, не заметил ли ты, куда они пошли?

– Старик поругался с разносчиком воды, о дитя, а куда направился мужчина, я не заметил, – отвечал нищий. – Но их наверняка видел Азиз Хар-аль-Сус, который сидит на том углу, пойди к нему. Если они не прошли мимо меня, то наверняка прошли мимо него.

– О дядюшка, если они появятся тут, останови их и пошли в нашу лавку, – попросил мальчик, подавая милостыню. – Если же они не захотят идти, скажи им, что их ожерелье оказалось дороже, чем все мы думали, и оно принесло прибыль, и мой отец хочет поделиться с ними, потому что они принесли ему удачу!

Джейран и Хашим, видевшие и слышавшие все это из-за угла, переглянулись.

– Нет ли в этом ловушки для нас, о дядюшка? – спросила девушка. – Ведь от франков ждать добра не приходится.

– Может быть, эти женщины решили, что у тебя есть еще сокровища, подобные этому ожерелью, и пошлют своих рабов выследить тебя, чтобы напасть во время сна? – сообразил Хашим. – Нам только этого недоставало, о звезда! Вспомни, сколько золота мы привезли с собой! А наши мальчики отважны, но неопытны, и всякий пройдоха обведет их вокруг пальца, клянусь псами!

– Полагаю, что нам следует взять с них пример, – сказала Джейран. – Они собираются выследить нас – ну, а мы выследим их! И узнаем об их намерениях!

Джейран и Хашим затаились за углом.

Вскоре из лавки ювелира вышли те три женщины, причем первой выступала старуха, а за ней, переговариваясь, – две молодые. И, судя по их лицам и движениям, обе они были очень озадачены и озабочены. Мужчины подсадили их на громоздких коней, чьи длинные и тяжелые попоны сметали со щербатых плит мелкий мусор, и процессия двинулась прочь от лавки.

– Хорошо, что их лошади ростом с верблюда, – усмехнулся старик. – Мы сможем следить за ними издали.

Толпа расступалась перед горделивыми франками и смыкалась за ними, не выражая особого любопытства. Джейран и Хашим проследовали за всадниками едва ли не через весь город – и оказалось, что те остановились в хане, совсем неподалеку от хаммама, словно обычные купцы, хотя разумнее было бы поселиться в ближайшем христианском монастыре. Но, поскольку в этой части города христиане жили едва ли не с времен явления их пророка Исы, то франки даже за пределами монастырских стен чувствовали себя в безопасности.

Не менее двух дневных часов потрачено было на то, чтобы убедиться, что франки расположились в хане основательно, покидать его не собираются, посланцев не шлют и не принимают. Вступив в переговоры с владельцем этого почтенного заведения, Хашим уговорился с ним, что ежели старуха или кто-то из ее приближенных пошлют человека в город, то за ним пойдет один из невольников, и выследит, и потом приведет Джейран и Хашима к тому месту.