Роман Покровский - Хранитель Девяти Солнц

Геррер обернулся на стоящую сзади Гельфиду, которая всё ещё держалась за руку, из-под которой сочилась кровь.

— Что с тобой? — спросил он у неё.

— Ничего, — грубо ответила она, — и без тебя справлюсь.

— Как бы не груба ты была ко мне, но без меня бы ты не справилась.

— Справилась, дда и ещё лучше. И не оставила бы никого.

— Учитывая, что после первого ты поранила руку, — усмехнулся Геррер.

Гельфида недовольно фыркнула и отвернулась. Она ничего не сказала Герреру, хотя тот и не ожидал, что чего-то скажет.

— Подожди секунду здесь, — сказал ей Геррер.

Он прошёл несколько шагов в сторону, где и нашёл скучающего белого коня. О, как они был красив и идеален! Будто бы единорог из старых сказок, разве что рога на лбу не хватало. Даже не верилось, что уродливые углуки могли обладать подобной красотой.

— Это же моя Воронка! — прокричала Гельфида, увидев лошадь, когда её привёл Геррер.

— Так вы знакомы? — удвивлся он. — Хотя какой он Воронка, он же белый!

— Ты ничего не понимаешь, варвар, — ответила Гельфида и ринулась к коню.

Но едва прижавшись к Воронке, у неё вновь пошла кровь.

— Тише! — кинулся к ней Геррер. — Подожди немного.

Герреру пришлось наспех разводить костер посреди леса, чтобы согреться и хоть немного осветить то тёмное место, где они находились. А то бы точно кто-нибудь выколол себе глаз. Благо, вхворост был сухой и получалось всё довольно быстро.

Треклятых углуков Геррер стащил в кучу и оставил прямо там, где они погибли. Не время было для того, чтобы должно с ними прощаться. Да и чести при жизни они немного имели. Был вариант их сжечь, но полученное зарево спалил бы всю рощу.

Геррер приложил к ране Гельфиды подорожник, чтобы он забрал в себя всю углучью заразу и медленно обвязывал её тряпицей, сидя у костра.

— И как ты, варвар, можешь ещё и врачевать?

— У нас, у варваров, это тоже в крови.

— Ты вправду варвар? — вдруг неожиданно спросила Гельфида. И интерес её был неподдельный.

Геррер на секунду замялся, после чего ответил:

— Вообще-то да… Но не совсем в прямом смысле этого слова. Я родился в стране варваров — на островах Алмакидах. Да-да, в стране тех варваров, что больше тысячи лет были на стороне Аламонта. Но на Алмакидах есть несколько городов, жители которых не хуже ваших. И сами города тоже. В одном из таких и родился я.

— Не знала, что ты и впрямь оттуда, — сказала Гельфида, после того, как Геррер довязал повязку до конца.

— Но там я жил недолго, — плавно продолжил он, — когда мне было семь, наша страна воевала с гоблинами, что жили через море. И в качестве дани они забирали маленьких мальчиков, чтобы впоследствии выращивать из них своих воинов. Эта война была чуть более двадцати лет назад, хотя закончилась вполне недавно.

— Так ты ещё и гоблин, — пробурчала Гельфида.

— У них я был не более недели. Тогда около десяти мальчиков смогли сбежать. Среди них был и я. Мы миновали сквозь границы Гоблинара, и почти все мальчики погибли. Я же выжил. Но более никогда не бывал среди варваров.

Гельфида замолчала. Видно было, что эта исторрия слишком глубоко затронула её. И ведь действительно, не каждому дано пережить такое в семь лет.

— Это оставило большой след на моей душе, — сказал Геррер, — я больше не хотел чтобы такие же мальчики пяти-десяти лет погибали по чьей то злой прихоти… Именно это и побудило стать меня гвардейцем. А тебе, Гельфида, приходилось ли переживать подобное?

— Нет, — коротко ответила она, — мне вообще мало чего приходилось переживать. Я не видела почти ничего. Тогда, когда ты сбегал от гоблинов, я ещё и не родилась наверное. Я никогда и матери своей не видела. Она просто подкинула меня на крыльцо моему простодушному отцу и исчезла навсегда. Я всегда жила с отцом и дедом в Обсерватории, и помню только лишь её стены.

— Тогда где ты обучилась так отменно фехтовать?

— В Обсерватории постоянно было немало воинов. Воинов — её защитников. И мне ничего другого не оставалось, кроме как тоже обучаться быть её защитницей. Деду ничего другого не оставалось, кроме как нанимать для меня лучших учителей этого дела…

— Дед? А как же отец?

— Отец? — стало понятно, что это не самый приятный вопрос для Гельфиды, но обратно свои слова он забрать уже не мог. — Мой отец хоть и был очень простодушной натуры, но состоял на службе у местного герцога. И однажды просто не вернулся с этой самой службы. Хотя я не знаю — плохо ли это и хорошо. Если бы меня воспитывал он, я бы не научилась тому, что умею. А деду всегда было всё равно. Он просто жил в своих телескопах, книгах и картах… А я тренировалась, тренировалась, но кроме тренировки никогда и не видела ничего.

— Как ничего? — сейчас Геррер уже ннеподдельно удивился. — Ты же дралась, как опытный воин!

— Но углуки были первыми из тех, кого я убила.

— И как ощущение? — поинтересовался Геррер.

— Я не знаю, — ответила Гельфида, — если бы это были люди, то знала бы. А нелюди не в счёт.

— Молодец. А мой первый случился ещё в семнадцать. Разбойники пытались ограбить мою кузницу, а я… А я проткнул одного из них прямо раскалённым мечом. После чего уже твёрдо решил стать гвардейцем.

Гельфида уже засыпала. Как же мило она смотрелась сейчас! Да, она, которая несколько десятков назад убилаа двоих углуков.

— Может быть прямо сейчас отправимся к твоему деду? — предложил Геррер. — Тем более конь, нам останется совсем немного.

— Конь всего один, поэтому я справлюсь без тебя.

Геррер нахмурился. Его не радовала перспектива сходить на середине пути.

— Нет. Сегодня я отправлюсь с тобой.

— Ладно, — нехотя проговорила Гельфида, — только поведу его я, а ты буддешь сидеть сзади. Если нет, то будешь бежать рядом.

Геррер представил картину, в которой девушка ведёт коня, а взрослый мужчина сидит сзади. Действительно, смешно. Да и нелепо как-то.

— А не болит ли твоя рука? — спросил Геррер.

— Бывало и похуже. Если я захочу, Воронка будет слушаться только меня, а тебя нет.

Именно тогда Герреру и пришлось согласиться.

11. «Другая жизнь — не сон»

Прошло два дня с тех пор, как Солон Моррисон обрёл коня, новые одежды, и, возможно, новую жизнь. Южный Ветер проносил его всё дальше и дальше к югу, минуя зелёные луга, горы с заснеженными пиками, и хрустальной чистоты озёра.

Юноша был уже начисто лишен всех сил. Он почти ничего не ел за последние дни, мало спал, а потому временами ему приходилось немало постараться, чтобы не выпасть из седла.

Его всё больше и больше интересовало то, что же произошло с ним два дня назад. Кто же являлся тем самым загадочным незнакомцем, согласившимся на такой неравноценный обмен. Да и принёс ли этот обмен так много счастья Солону — новому обладателю шикарного коня и не менее шикарного наряда?