Мойра Янг - Хроники песчаного моря

Я не могу отвести от него глаз. В Городе Надежды я заметила только шрамы на его теле. Сейчас я вижу, какой он стройный и сильный. Широкие плечи, руки с буграми мышц. У него нет волос на груди, так же как у Па или Лу. Мне хочется притронуться к нему, пощупать гладкую кожу.

— Осторожнее, Ангел, — говорит Джек. — Такой взгляд наводит мужчин на всякие интересные мысли.

Я не двигаюсь.

Он берется за застежку на штанах. Приподнимает бровь.

— Считаю до трех, — предупреждает он. — Раз, два…

Я поворачиваюсь и бегу.

На полпути к лагерю я все еще слышу его смех.

Мейв сидит на лежаке в амбаре, перекидывает камешек из одной руки в другую. Я пакую свою котомку.

— Что тебе известно об этом Джеке? — спрашивает она. — Как-то подозрительно, что он появился тут ни с того ни с сего.

— Я знаю о нем не больше, чем о тебе. Почти ничего, — говорю я.

Она прикусывает нижнюю губу.

— Я ему не верю, — говорит она. — А ты?

— Он сказал, что знает дорогу к Полям Свободы, — объясняю я. — А мне надо отыскать Лу. Значит, придется поверить Джеку. Я же поверила тебе, чтобы вырваться из Города Надежды. Хотя совсем тебя не знала.

— Но ведь решилась? — спрашивает Мейв.

— Ага, решилась, — киваю я. — И не ошиблась в тебе.

— Ну да… — соглашается Мейв. — Я бы отправила с тобой Ястребов, но у нас тут случилось недоразумение с грабителями на Западной дороге…

Похоже, она от меня что-то скрывает.

— Ты мне ничего не должна, — говорю я.

— Понимаешь, есть в нем что-то, — неуверенно объясняет она. — Он такой…

— Наглый? — подсказываю я.

— Ага, — кивает она.

— Надоедливый? — говорю я.

— Еще как, — соглашается она.

— Увертливый? — улыбаюсь я.

— Словно уж, — поддакивает она и смотрит на меня. — А еще он обаятельный.

— Что, правда? Я и не заметила, — говорю я и густо краснею. Пожимаю плечами, отвожу взгляд.

— У него красивые глаза, — добавляет Мейв.

— Слишком близко посажены, — возражаю я.

— Приятная улыбка, — продолжает она.

— Ага, он любит зубы скалить, — говорю я. — Вообще-то это не мой тип.

Она бросает в меня камешек и смеется.

— Не твой тип? — передразнивает она. — Самый что ни на есть твой тип! Из тех, что гоняются за бедой.

— Мне и без него бед хватает. Лишь бы Лу отыскать, а больше мне не надо, — отнекиваюсь я.

— Когда Джек рядом, ты прямо вся горишь огнем. Гляди, растаешь, — замечает Мейв.

— Это все из-за пожара, — бормочу я. — Похоже, у меня кровь перегрелась.

— Ага, — понимающе кивает Мейв.

Я заканчиваю складывать вещи. Затягиваю котомку покрепче.

— Присматривай за Эмми, — говорю я. — Мы с Лу сразу же за ней вернемся. А если что-то случится… если по какой-то причине…

— Саба, не смей даже… — начинает Мейв.

— Если со мной что-то случится, пообещай, что не бросишь Эмми, — настаиваю я. — Воспитай ее как следует. Пожалуйста. Мне нужно знать, что с ней все будет в порядке.

Мейв долго смотрит на меня.

— Обещаю, — говорит она.

— Спасибо, — киваю я. — Она не любит мыться. Ее надо заставлять. Ну, мне пора.

Я забрасываю котомку на плечо.

Мейв касается моей руки, останавливая меня.

— Послушай, если тебе вдруг взбредет в голову присоединиться к разбойницам, мы будем только рады, — говорит она. — Из тебя выйдет замечательный Вольный Ястреб.

Джек вешает седельные сумки на своего коня. Хитрец тайком увел из Города Надежды белого жеребца, назвал его Аяксом. У коня дурной характер, он кусается.

Эмми выводит прутиком круги в пыли. Голова клонится на тонкой шейке, словно увядший цветок.

— Ты так ее здесь и оставишь? — спрашивает Джек.

— Ага, она же совсем ребенок. Ей за нами не поспеть, — говорю я и накидываю уздечку на Гермеса.

Джек знает, почему мне нужно добраться на Поля Свободы до дня летнего солнцеворота. Прошлой ночью я рассказала ему все, что мне удалось выяснить. Все, что Хелен говорила перед смертью. Джек выслушал меня молча, ничего не добавил.

— Лу не только твой брат. Он и брат Эмми тоже. У нее столько же прав идти на выручку, сколько и у тебя, — говорит он.

— Не лезь не в свое дело, — предупреждаю я. — Мейв за ней присмотрит, она обещала.

— Ну, как знаешь, — бормочет Джек.

— Да уж знаю, — говорю я.

Он пронзительно свистит. Эмми тут же поднимет голову. Джек подзывает ее, и сестренка бежит к нам.

— Саба не хочет, чтобы ты ехала с нами, — говорит он. — Ты нас будешь задерживать.

— Джек! — восклицаю я.

— Я не буду вас задерживать. Я хорошо езжу верхом! — настаивает Эмми. — Я скакала на Нудде от самого дома Марси через всю пустыню. А когда нашла Сабу, мы с Нуддом ее до смерти напугали, вот!

— Это правда? — спрашивает меня Джек.

— Эмми, ты же знаешь, что мы можем попасть в беду, — напоминаю я. — А вдруг с тобой что-то случится?

— За меня не волнуйся, — заявляет сестренка. — Я драться умею.

— Да не умеешь ты, — говорю я.

— А вот и умею! — говорит Эмми.

Джек снимает пращу с пояса.

— Видишь, что вон там висит? — спрашивает он и показывает на блескучий кругляшок в ветвях. Ястребы вешают такие кругляшки на деревья, грачей распугивать.

— Перестань, Джек! Зря время тратим. Эмми в жизни ничего не подстрелила, — фыркаю я.

— Не обращай на Сабу внимания, — говорит Джек и протягивает Эмми пращу. — Попробуй попасть в самый центр кругляшка.

Она вытаскивает из-за спины еще одну пращу.

— У меня своя есть, — гордо заявляет сестренка.

— С каких это пор ты ходишь с пращой? — говорю я. — Подожди-ка… Это моя.

— Нет, это Лу, — мотает головой Эмми.

— Так Пинчи же продали все наши вещи в Городе Надежды! — говорю я.

— А вот и не все, — возражает Эм. — Пращу я стащила и спрятала в тайнике. Я храню ее для Лу.

— Правильный поступок, — хвалит ее Джек. — Это по-сестрински, Эмми. Ну что ж, посмотрим, как ты попадешь в цель.

Эмми прицеливается и стреляет с таким видом, словно делает это каждый день.

Попадает в самый центр кругляшка.

Расплывается в довольной улыбке.

Я не верю своим глазам.

— Великолепный глазомер, — говорит Джек. — Закрой рот, Саба, а то мухи налетят.

— Где ты этому научилась? — спрашиваю я Эмми.

— Так я за вами с Лу подсматривала, — объясняет она. — А потом сама повторяла.

— Почему ты мне не рассказывала? — говорю я.

— А ты со мной разговаривать не любишь, — пожимает плечами сестренка. — Чуть что, так сразу велишь мне заткнуться.