Вероника Иванова - Узкие улочки жизни

— Надеюсь, вы не решили, что выплата премии означает освобождение от служебных обязанностей?

Она решительно перешагнула порог, целеустремлённо дошла до центра прихожей и только потом остановилась, но вместо того, чтобы обернуться или что-то спросить, стояла, уткнувшись взглядом в луну циферблата напольных часов до тех пор, пока молчание не нарушил я. Наверное, сегодняшней гостье салона ещё в детстве внушили, что мужчина всегда и везде должен заговаривать с дамой первым.

— Чем могу служить?

Видимо, с моего языка сорвалось что-то неподходящее, а может, и непотребное, потому что женщина выдержала слишком большую, почти тревожную паузу, заставившую меня напрячься. А когда ответила, обращаясь по-прежнему к часам, а не к лицам одушевлённым, настал мой черёд недоумённо приподнять бровь.

— О да, служить... Какое верное слово! Но вот так сразу? Нельзя было бы ожидать, если бы... Значит, я не ошиблась!

Разворот выглядел слегка замедленным, при этом ясно чувствовалось, что незнакомка хотела произвести впечатление эффектности, то бишь, наилучшим образом продемонстрировать свои достоинства. Попытка, не учитывавшая особенности моего вкуса по части женщин, провалилась, но сообщать об этом вслух я не собирался, поскольку наконец-то получил возможность рассмотреть пришелицу и хотел получить от просмотра если не удовольствие, то хотя бы пользу, пополнив галерею примечательных образов. Или образин.

Нет, женщина вовсе не была уродиной, но чертами лица настораживала, если не пугала, а особенностями одежды только усугубляла общую картину.

Тщательно затонированная кожа, какая бывает только у моделей на глянцевых журнальных страницах. Но застывшим в художественно отснятой фотографической композиции красоткам позволительно выглядеть чуточку безжизненными, а для дамы во плоти носить вместо лица нарисованную маску — не самое подобающее занятие. Ярко-красные губы настойчиво отвлекали внимание от глаз за счёт аккуратных до отвращения линий: сам по себе цвет помады напоминал о свежей ране, но чётко очерченные края вызывали устойчивую ассоциацию с цирком. С клоунами, если быть совсем уж точным. Нарочито чёрные, крупно завитые локоны париком не были, но и естественности облику не добавляли, оттеняя косметическую штукатурку. Можно было бы предположить, что небезызвестная звезда эпатажа — один из кумиров женщины, и лакированные сапоги на высоком каблуке вполне вписывались в теорию истоков происхождения внешнего вида незнакомки, но фигура без намёка на талию, спрятанная под чёрным пальто, судя по всему, никогда не водила знакомство с корсетом.

— Служить — разве это не замечательно?

Она хотела казаться томной вопреки тому, что хрипотца в голосе больше походила на последствия увлечения сигаретами, а не на готовность организма к некоему страстному времяпрепровождению.

Сумасшедшая? Может быть. Но выпроводить её вон не могу, потому что на протяжении нового витка своей карьеры усердно учился быть внимательным и вежливым. Научился, на свою голову... Хотя, кто знает? Вдруг и этой даме необходима встреча со счастьем?

Что она сказала? Высказала восхищение службой, как процессом. Однако остался вопрос, какая цель упомянутого процесса имелась в виду.

— Служить и защищать?

Девиз заокеанских полицейских вызвал у женщины явное непонимание, но она продолжила свою речь в прежнем интригующем тоне, немного увеличив нажим:

— Служить, только служить и быть этим довольным.

Плавное движение алых пятен вводило в транс ничуть не хуже, чем моя излюбленная мантра.

«Что-то он слишком медлит. Туповат от рождения? А по виду можно подумать совсем другое... Ну же, проснись, малыш! У меня найдётся, что тебе показать...»

Я примерно догадывался, какие вещи и действия могут входить в арсенал роковой соблазнительницы, невесть за каким чёртом явившейся в салон, но мои мысли всё больше занимало другое. Цель. В чём она заключается? Соблазнить меня нетрудно, вот только зачем это делать? Попробую дать отпор:

— Простите мою дерзость и, возможно, грубость, но я не понимаю, о чём вы говорите.

С количество строгости не угадал: кажущаяся мне самому суровой отповедь только раззадорила пришелицу.

— Дерзость? Это совсем-совсем неплохо... Это просто великолепно! Да и грубость может оказаться кстати.

— Кстати?

Она взялась за верх лацканов своего пальто и медленно повела кисти рук вниз, словно лаская блестящую кожу. Когда до первой пуговицы оставалось опасное расстояние в пару сантиметров, я скрестил руки на груди и изобразил настолько ярко, насколько смог, интерес, но не тот, которого жаждала женщина. Проще говоря, посмотрел на неё глазами энтомолога, достающего из сачка сотую по счёту совку.

Взгляд удался: дама в чёрном остановила движение своих пальцев. Не растерялась ни в коем случае, потому что взрослым женщинам не свойственно впадать в ступор при первой же неудаче, но, пожалуй, удивилась.

— Не место и не время, фроляйн: сюда приходят за делом, а не развлечением. А мы с вами — деловые люди, не так ли?

Моя маленькая лесть относительно возраста доставила даме удовольствие и смягчила эффект основного смысла фразы, не дав повод обидеться или рассердиться. Можно было, конечно, сразу ответить жёстко и прямо, но я не люблю расстраивать собеседников. Предпочитаю, чтобы человек самостоятельно делал выводы и принимал решения. Наверное, это своего рода трусость, только лишнюю ответственность нести тоже не хочется.

— Да, разумеется, деловые... И мой визит — исключительно деловой, — нехотя согласилась женщина, отодвигая попытки соблазнения на задний план своих намерений.

— Тогда извольте изложить цель визита.

— Цель... Да, конечно, цель.

Она снова помедлила, но на сей раз уже потому, что попалась в ловушку собственной привычки вынуждать мужчину первым делать шаг: потеряла инициативу в разговоре и теперь чувствовала себя не слишком уверенно.

Сбить человека с его личного ритма — самый простой способ одержать победу, как в словесном споре, так и в более серьёзном поединке, и профессионалы очень часто применяют его в повседневной жизни. А все остальные, не зная основ и техник, с успехом прибегают к этому способу интуитивно. Желая победить? Конечно. Разве есть хоть какой-нибудь смысл в жизни без побед?

Вот и я не знаю. Вернее, не вижу сейчас особого смысла в своём существовании. Плыву по течению лет, забывая берега прошлого. Только одно буду помнить всегда. Старое, как мир, правило. Инициатива наказуема в той же мере, что и благие намерения.