Никос Зервас - Кадеты Точка Ру

– Что привело благородного кадета в логово гнусных подземных шпаков? – процедил Митяй и расхохотался. – Ну дела! Иван Царевич к нам пожаловал!

И тут же серьёзно сдвинув брови, спросил:

– Чего надо-то? Неужели ствол понадобился?

– Никак нет, – Ваня покачал головой. – Давай наедине почирикаем.

Они прошли в «кабинет» Митяя – сухую комнатку, завешанную древними советскими плакатами о гражданской обороне. Вдоль стены темнели стеллажи со слипшимися от времени противогазами. Посреди «кабинета» горделиво громоздился огромный полусгнивший диван, а напротив помигивал экраном самый настоящий телевизор! «Вот умельцы! И антенну провели! – поразился Царицын. – Нам бы такой штаб оборудовать для Кружка любителей выжигания. Никакой колдун не пронюхает!»

– Смотри! – прохрипел Митяй, протягивая Ваньке что-то чёрное, замотанное в промасленные тряпки. – Вчера муравьи притащили. Недалеко от Белого дома нашли: кто-то бросил в тепляк. Настоящий, новенький. Только двух патронов не хватает.

– Страшно, брат Митяй, – сказал Ваня, покосившись на браунинг. – Точно ведь криминальный ствол. Из него, может быть, вчера человека застрелили! Зря ты их подбираешь. Сдал бы лучше в милицию.

– Ага! Сейчас побегу сдавать! Только сапоги сначала поглажу, – фыркнул диггер. Он повалился на стонущий диван прямо в мокром комбезе. – Представляешь, как они меня отблагодарят? Прижмут к стенке и начнут спрашивать, какого хрена я лазил по теплоцентралу. А потом этот же ствол на меня и повесят, чтобы дело закрыть!

– Слишком опасная игрушка, – Ваня помотал головой. – Впрочем, я по другому делу. Тебе «алладины»[3] ещё нужны? Списанные, но рабочие. Четыре штуки есть.

– Ха! – Митяй даже подскочил от возбуждения. – Да конечно, нужны! У меня бойцы в дедулиных довоенных болотниках шлёпают! Вот это разговор, Царевич! Это я люблю.

– Тогда слушай, – Ваня понизил голос. – Два нехороших человека завтра в полдень встречаются на Цветном бульваре. Типа прогуляться решили.

– В такую погоду? Оригинально!

– Вот именно. Я бы сказал, даже подозрительно. Видимо, они предпочитают общаться на улице. Меньше риск, что тебя подслушают.

– А Вам, Иван Царевич, как обычно, это и нужно: подслушивать? – крякнул Митяй, в голосе его скользнуло осуждение. – Впрочем, за четыре хазэ я готов исполнить любой каприз господ кадетов. Тебе, небось, на плёнку надо разговор записать? Как прошлый раз?

– Я к тебе человека пришлю, надёжного, – ответил Ваня. – Забрось его под бульвар, в проход имени Гиляровского. А остальное он сам сделает.

– Что за человек? Не девчонка часом? – насторожился диггер.

– Мальчонка, – успокоил Царицын. – Только вот он у меня немного крупный. Примерно вдвое шире меня. Сможет по вашим трубам лазить? Не застрянет, как Винни Пух в норе?

– Не переживай, – кивнул Митяй. – Протолкнём в лучшем виде. Только не кормите его накануне заброса. На всякий случай.

Глава 22. Тихий Крот

О, не верьте этому Невскому проспекту! Я всегда закутываюсь покрепче плащом своим, когда иду по нём, и стараюсь вовсе не глядеть на встречающиеся предметы. Всё обман, всё мечта, всё не то, что кажется.

Жизнь не всегда справедлива к защитникам Отечества. Известный журналист, член боевого творческого объединения «Городские волки», подрывник Артемий Уроцкий стоял, покуривая, и держал в руке вкуснейшую булочку с сарделькой, намазанной ядрёной горчицей. А Петруша Тихогромов сидел в подземном коридоре ливневой канализации, глядел на журналиста Уроцкого сквозь чугунную решётку водостока и глотал слюнки. Жестокий Царевич накануне лишил Петрушу ужина и на завтрак тоже не пустил. Петруша чудом успел прихватить с собой пару баранок, но их следовало отложить на случай крайней надобности. Если нападёт острейший голод.

Два хмурых подростка в оранжевых касках – Костик Матохин по прозвищу Коматоз и Дима Дымов, известный в диггерских кругах как Крошка Ды-Ды, забросили Петрушу через сток подземной речки Неглинки. По счастью, Ваня Царицын выдал Громычу болотные сапоги, поэтому кадет без особых неприятностей, двигаясь всего-то по колено в холодной воде, к половине двенадцатого достиг намеченной точки. Здесь, ниже уровня мостовой, кадет Петруша просидел без малого сорок минут. Над головой топтались бомжи, пенсионеры и голуби; сквозь решётку опадали окурки и жеваные резинки. Наконец, когда Петруша совершенно разуверился в успехе мероприятия, до его слуха донёсся рыхловатый, знакомый миллионам телезрителей голос Артемия Уроцкого:

– Приветствую Вас категорически, дорогой дружище Сахарский. Ну-с, чем порадует нас историческая наука?

Петруша окостенел от напряжения. Сахарский! Вот как зовут ещё одного наёмника в банде клеветников!

– А п-порадуем мы Вас сен-сен-сенсационным открытием, – проскрежетал в ответ незнакомый голос, срывчивый и недобрый. Сквозь решётку Петруша видел только рыжий ботинок Уроцкого и его зеленоватую брючину. Очень жаль. Хотелось бы поглядеть на лицо этого историка. «Пустыня Сахара, сахар-песок, – сожмурился Петруша, с усилием запоминая. – Только б не забыть!»

– Открытие со-о… состоит в том, что учёные н-нашли ранее н-неизвестное пы-письмо графа Суворова, – изрёк Сахарский.

Заслышав славное имя графа, Петруша мелко задрожал. Сделалось ему холодно: он понял, что гады подняли руку на святое. Нахмурившись, кадет неслышно, по кирпичикам вскарабкался вверх по замшелой стеночке. Прижал чуткое ухо к самой решётке, холодной и мокрой.

– Ха-ха-ха! – довольно расхохотался Уроцкий. – Недурно. И что же откроет для себя публика, прочитав обнаруженный документ? Ну-ну, Сахарский, выкладывайте!

– Письмо сы-скандальное. Граф Суворов пишет п-просто ужасные гадости про поляков, про евреев и турок. Сущий фашизм, расизм, кы-ксенофобия. Пы-представляете себе, этот Суворов был н-настоящим маньяком, человеконенавистником! Он со-со… собирал отрезанные уши своих врагов! И мечтал, что руские за-завоют весь мир. И бу-будут править другими народами, ка-а… как скотами.

– Ах, как это мило! – воскликнул Уроцкий. – Александр Васильевич Суворов – первый фашист в мировой истории?! Так ведь это сенсация, милейший Сахарский. Это ж форменная сенсация, золотой Вы человек!

Вот незадача! Возбуждённо жестикулируя, собеседники двинулись вверх по бульвару. Петруша уловил только угасающий хвостик фразы:

– … д-договориться, чтобы я пы-передал Вам это письмо. Для вашей завтрашней телепрограм-мы…